Прости

А потом,… потом они говорили о будущем, о планах близких и далёких. Радовались, что нашли друг друга. Теперь, спустя время, казалось странным, что их дорожки могли просто не пересечься: не уедь профессор по делам, Лера ушла бы с Гришей в кафе, и они просто не встретились. И не факт, что жизнь столкнула бы их снова. Наверное, каждый был бы счастлив в своём, но это иная судьба.

В конце концов они заговорили о завтрашнем дне. Кирилл никак не хотел идти на обследование до свадьбы, и они немного повздорили из-за этого. Лера, вскипев, предъявила ультиматум: либо они едут к Ульяне Ивановне, либо поход в загс не состоится.

Жёстко, но без вариантов: она дала слово. И Кир уступил.

Дверь рядом с девушкой, подпирающей стенку, скрипнула. Валерия тряхнула головой, сбрасывая неприятные ощущения. На пороге кабинета показалась бабушка Кирилла.

— Пойдём со мной, — кивнула она Лере. Губы плотно сжаты, а глаза блестят странно — тревожно.

— Что? — спросила Валерия, еле ворочая онемевшим языком. — Всё так плохо? Где Кирилл?

Но женщина уже зашагала по коридору, не предоставляя возможности задавать вопросы на ходу. И девушка, стараясь не упустить из виду Ульяну Ивановну, спотыкаясь о ноги сидящих на кушетках посетителей, бросилась вдогонку.

— Где Кирилл? — задала она важный для себя вопрос. — Что с ним?

— Присядь… — устало произнесла женщина, едва вошли в ординаторскую. — Разговор будет не простым.

— Пожалуйста… — Лера не слышала. Нервно дёргая кистями рук, пыталась избавиться от онемения пальцев. — Ульяна Ивановна! Пожалуйста, не молчите. Скажите как есть.

Та вздохнула.

— Кириллу нужно срочно делать операцию и чем быстрее, тем лучше:

— В смысле? У него… — Лера задохнулась, не сумев произнести вслух страшный диагноз.

— Послушай, девочка. Ты должна быть сильной!

— Почему вы…

Внезапно руки и ноги Валерии ослабли, перед глазами несколько раз качнулось лицо Ульяны Ивановны, всё поплыло, становясь размытым, а навстречу устремился пол, покрытый светло-серым линолеумом.

Глава 3

— Лера! — встревоженный голос Ульяны Ивановны с трудом пробивался к сознанию девушки. Но едкий запах лекарства всё же сделал своё дело. В голове прояснилось, контуры трансформировались в нависшую над девушкой фигуру. — Как ты, девочка? — По лицу Леры прошлись чем-то холодным и влажным.

— Что со мной? — еле слышно прошелестела она. Валерия, наконец, осознала, что лежит на диванчике в ординаторской центра.

— Обморок… Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Немного кружится голова и небольшая слабость, а в целом терпимо. Сейчас я встану.

— Лежи-лежи, — поторопилась остановить женщина. Откровенное беспокойство послышалось в голосе. — Не надо делать резких движений. Мы и так можем поговорить…

«Поговорить… Кирюшка, любимый! Что с ним?» — мысли моментально начали свистопляску в голове.

— Кирюшка… — прошептала Лера вслух и снова попыталась привстать, но сразу затошнило. В этот момент, видимо, что-то нехорошее отразилось на лице, потому что Ульяна Ивановна грозно прикрикнула:

— Не смей вставать, я тебе сказала. — И уже спокойно продолжила. — Полежи. Хочу рассказать о нашей семье, чтобы ты понимала, что происходит. Готова слушать?

Тело Валерии обволокло липкой субстанцией, пальцы налились свинцовой тяжестью. Она хотела было ответить, но проникнувшись строгим тоном, от волнения потеряла голос.

— Готова…

Ответ Леры пожилая женщина скорее определила интуитивно, чем услышала.

— Ты в курсе, что у нас в роду, в каждом поколении, рождается двойня?

— Да, — тихий шёпот, словно мыльный пузырь завис в воздухе и растворился в пространстве кабинета.

— А ты не задавалась вопросом, почему тогда у Кирилла нет тёти — моей дочери, а у меня брата?

— Н-нет, — девушка покрылась холодным потом. Неожиданно почувствовав беду, нервы натянулись как струны. — Я просто ещё ни с кем не успела познакомиться из семьи, кроме вас и Эллады.

— А и нет никого, — грустно констатировала собеседница. — Мои брат и дочь — сестра отца Кирюши умерли молодыми, не дожив до двадцати трёх лет.

— О, Боже! — в ужасе проговорила Валерия. — Это из-за болезни? У Кирилла то, что и у...?

Девушка недоговорила. Видимо, из-за резкого скачка давления её вновь затошнило. Рвотные позывы мгновенно дали о себе знать. Ульяна Ивановна, сунув под нос девушки вонючее лекарство, принялась обтирать лицо салфеткой, до этого лежащей в ёмкости с подтаявшим льдом. Спустя некоторое время неприятные ощущения отступили.

— Спасибо, Ульяна Ивановна! Мне уже лучше, — и, несмотря на возражения, Валерия села. — Кирилл умирает? — голос дрожал, выдавая желание разрыдаться.

— Не будем думать о плохом, — расстроенная женщина присела рядом с девушкой. Её руки нервно теребили салфетку. — Поступим так: сегодня мы отпускаем вас домой, а завтра с вещами приезжайте в стационар. Необходимо провести более масштабное и углублённое обследование и решить, как действовать дальше. Нужно ускоряться — тянуть некуда.

— А что делать с загсом? Кирюшка хотел расписаться…

Ульяна Ивановна неловко погладила девушку по плотно сжатым коленям.

— Давай так… Пройдём обследование и потом решим. Если будет возможность, отпустим вас на пару часов. Праздника, конечно, не будет…

— Ну и да чёрт с ним! — прошептала девушка. — Лишь бы вместе! Раз и навсегда.

***

Семь дней ада.

Обследования… Анализы… Мониторинги…

Лера практически поселилась в больнице, не отходя от Кирилла, и лишь на ночь приползала домой еле живая. Усталость давала о себе знать: за эти дни она страшно похудела, под глазами залегли серые тени. Не до красоты. Отдыхать тоже было некогда: постирать, приготовить что-нибудь вкусненькое Кирюшке, чтобы тот проглотил хотя бы с пяток ложек. У парня, бодрящегося из последних сил, напрочь исчез аппетит. Да и Лере есть не хотелось абсолютно. Измученная переживаниями, ежедневным бегом по кругу, она буквально проваливалась в тревожный сон, едва голова касалась подушки.

А ещё было очень страшно за любимого, за будущее. Кириллу резко стало хуже настолько, что его перевели в закрытый бокс, запретив навещать. Но девушка и теперь не уходила, продолжив тупо сидеть в коридоре в ожидании чего-то.

— Лера… — перед ней возникла Ульяна Ивановна. — Нам нужно поговорить.

Валерия с готовностью поднялась и, ухватив женщину за руку, умоляюще заглянула в лицо:

— Что? У нас есть шанс?

— Пойдём…

Через пару минут, в ординаторской, Ульяна Ивановна, устроившись за рабочим столом, шумно вздохнув, потёрла лоб и, наконец, взглянула на стоявшую перед ней девушку.

— Присаживайся, — она махнула рукой в сторону диванчика, на котором в прошлый раз лежала Валерия. — Консилиум дал рекомендации…

Лера обречённо опустилась на указанное место и замерла, хотя в душе у нее полыхало пламя, оставлявшее после себя лишь пепел.

— Вывод врачей: шанс есть...

Шумный выдох облегчения невольно сорвался с губ девушки. И она не заметила, как после её реакции ещё сильнее сжались руки пожилой женщины.

— …но нужно делать срочную операцию. Только у нас за неё никто не возьмётся.

Глаза Валерии расширились от неприкрытого ужаса.

— Кирюшку нужно вести за границу. Но на согласование уйдёт уйма времени, а его у нас нет.

Чёрные мухи заплясали перед глазами Леры, их гудение плавно сменило звон в ушах, а дикое отчаяние, затянувшись на шее петлей, перекрыло кислород. Судорожный всхлип вырвался из груди, готовый разорвать не только лёгкие, но и сердце. Отчаяние страшное, болезненное, хоть волком вой.

— Вы сказали — шанс есть, — с горечью произнесла она. — Ну как же так!?

— Есть.

Лера умоляюще смотрела на Ульяну Ивановну в ожидании пояснения. И она не заставила себя ждать.

— Сейчас у нас несколько дней практикует один из лучших профессоров Калифорнийской клиники. Но завтра у него последний операционный день — контракт заканчивается. С ним пробовали договориться, но он отказал…