Алёнушка для босса

- Зачем звонила? - не понимаю я.

- Ну, она расспрашивала насчёт твоего сталкера. Я ей тоже рассказала то, что от учителей услышала, ты уж извини. Это уже не шутки, если тебя постоянно от школы какой-то нарик выслеживает. Да ещё и нашего одноклассника до больницы довел...

А когда наша классная руководительница объявляет, что Сергей попал в больницу с сотрясением головы по вине «новичка-старшеклассника с очень дурными наклонностями» [*], моё настроение совсем скатывается в минор. Потому что чувство вины - страшная вещь, и я могу только презирать саму себя... Презирать и стыдиться того, что не могу заставить себя встать и заявить на весь класс свой протест.

Сам мальчишка, которого теперь все вокруг в чем только не обвиняют, в этот день в школе так и не появляется. А вечером мне становится уже всё равно.

...потому что в пятничный вечер той страшной осени, когда мне было всего тринадцать лет, погибают мои родители.

А я с тех самых пор не могу ездить на переднем сиденье рядом с водительским креслом [**].

_

[ * ] Именно об этой истории с дракой героиня говорит Боярке в первой части дилогии «Босс для Алёнушки» (глава 16. Новый попадос братца Ваньки https:// /ru/reader/boss-dlya-alenushki-b409955?c=4571843p=1)

[**] Фобия упоминается в первой части дилогии (глава 8. Лучшее средство от хандры и страхов https:// /ru/reader/boss-dlya-alenushki-b409955?c=4496583p=1)

Глава 1. Фокусник в зелёной рубашке

Бояров появляется в дверях кабинета с неизменной лукавой усмешкой на своих красивых губах.

Яркие серо-голубые глаза, как обычно, поблескивают плутоватым азартом, как у мартовского кота, планирующего хорошенько полакомиться сметаной. И рубашка на нем... - та самая заветная рубашка, на которую Алиса сейчас таращится с изумлённым восхищением, - приятного тёмно-зелёного цвета.

Возможно, мой босс и раньше носил при мне эту самую рубашку, поскольку весьма тяготеет к подобному гармоничному оттенку. Но я не обращала на его одежду внимания, потому что на нём всегда был пиджак. А сейчас его нет. То ли по случаю выходных, то ли ещё по какой причине Бояров явился к себе в кабинет в костюмных черных брюках и стильной жилетке в тон поверх пресловутой зелёной рубашки.

После недавнего школьного дежавю меня так и подмывает уставиться на него так же ошеломленно, как и моя дочка. Только не восхищённо, а в полнейшем смятении.

Надо бы с ним поздороваться, ведь он мой начальник как-никак, но язык кажется онемевшим. Никак не могу заставить себя назвать ныне беззаботного Боярова - некогда агрессивного защитника-мальчишку из моего детства, - по имени-отчеству.

К моему счастью, он решает заговорить первым.

- Привет, Алёнка, - бросает небрежно и переводит взгляд на мою взволнованную малышку. - А как зовут эту маленькую синеглазую феечку?

- Я Алиса! - радостно представляется она, не сводя с него глаз. - А ты - фокусник?! Ты фокусник в зелёной йубашке?

Вопрос заставляет Боярова немного подвиснуть в раздумьи, но это у него быстро проходит. По-видимому, никакого особого значения он ему не придает, потому что весело подмигивает девочке.

- Как ты догадалась? А ну-ка, посмотри, что у меня есть.

Он достает из кармана брюк горсть маленьких цилиндрических предметов вперемешку с... конфетами. В ярких обертках.

Я изумлённо моргаю.

Мистика какая-то. Что за странное совпадение? Почему мой босс чудным, каким-то мультяшным образом таскает в карманах брюк так много конфет, когда в мире существуют пакетики и прочие упаковки? Да ещё и вместе с детскими хлопушками конфетти... кажется.

Впрочем, непонятность сразу же проясняется, когда Бояров вытягивает из карманов два блестящих сувенирных пакетика из тонкого целофана с золотистой фольгой. У обоих разошлись хлипкие швы по краям.

- Вот и бери после такого всякий ширпотреб, когда торопишься [*], - со смешком сообщает он моей восторженной дочке. - Но ведь эти штуки нам и не нужны, верно? Главное - вот это...

И он дёргает один из крошечных цилиндриков за верёвочный хвостик.

Бах!

Взрыв мелких бумажных конфетти осыпает меня разноцветным дождем и оседает на волосах. Несколько штук залетает в приоткрытый рот, и это заставляет меня очнуться. Молча выплевываю их и смотрю, как Алиса прыгает вокруг Боярова, стараясь поймать в широко раскрытые ладошки яркие точки цветной бумаги.

Да уж.

В другое время меня бы охватило резонное беспокойство... Именно насчёт увлечения «зеленым фокусником» Бояровым, которое возникло у моей малышки не только феерически быстро, но ещё и на голом месте. Каково будет ее разочарование, когда она поймет, что никакой папа-фокусник в лице моего босса ей не светит..?

Но не сейчас.

Сейчас я всего лишь потерянно смотрю на Боярова, развлекающего мою дочь хлопушками и конфетами... а вижу совсем другого... нет, тоже его, Боярова, но очень юного, много лет назад. Того самого мальчишку, который из-за меня потерял осторожность и навлек на свою голову большие неприятности.

После того дня, когда на всю школу разразился скандал из-за моего «провожальщика-сталкера» и пострадавшего от его руки хулигана-одноклассника Сергея, я больше не интересовалась подробностями неприятной истории. Слишком резко закончилось мое детство тем же вечером вместе с гибелью родителей в автокатастрофе. Мы с Ванькой выжили чудом, и бабушка спешно отправила нас к своей троюродной родне в соседнюю область пережидать самые страшные первые дни подальше от взрослых хлопот.

А потом были похороны и долгий год затяжной депрессии.

Я снова начала ходить в школу после месяца траура и чувствовала себя в каком-то социальном вакууме. Никто при мне не упоминал о трагедии по настоятельной просьбе бабушки, донесенной всем ученикам через классных руководителей. И сама я избегала с кем-то общаться - даже со своей подружкой-одноклассницей.

Одна с маленьким Ванькой бабушка справлялась тяжело, и постепенно часть ее забот перелегла на меня. Я не возражала. Безропотно выполняла всё, о чем она меня просила, и почти не вникала в суть...

Сейчас я смутно припоминаю, как однажды бабушка сообщила: в школу вернулся тот мальчишка, который подрался из-за меня с шайкой хулиганов.

«Он спрашивал тебя, когда ты пошла забирать Ваньку из садика, - с плохо скрытым неудовольствием проворчала она тогда. - Ты ведь слышала, что о нем говорят? Дурные наклонности! Так что я ему велела больше к нам не приходить. Сказала, что моя девочка не хочет общаться с наркоманом.»

Мне было всё равно, о ком она говорит. Я не хотела вспоминать тот день, когда случилась и драка, и автокатастрофа, поэтому ушла в себя настолько, насколько это было возможно. Наглухо закрылась от внешнего мира и предпочитала не вариться в собственных мыслях, а читать книги, делать уроки или смотреть бесконечные сериалы. Просто чтобы не думать ни о чем.

Кажется, несколько раз мальчишка подходил ко мне на переменах, стараясь завязать разговор, но я бросала холодное «Привет» и быстро уходила, избегая любого общения. Или даже вовсе ничего не отвечала. А на следующий год в нашей школе его уже не было [**].

- Ну и бардак мы тут с тобой развели, Алиса, - возвращает меня в реальность низкий смешок Боярова. - Превратили мой кабинет в настоящую страну чудес.

Рабочая обстановка от взорванных детских хлопушек и правда пострадала. Разноцветная россыпь конфетти валяется повсюду, покрывая все доступные поверхности - стол, кресло, стулья и кожаный диван для отдыха. А пол так вообще выглядит так, будто здесь не серьезное заведение, а зал для новогоднего утренника в детском садике...

Может, оно и к лучшему!

Потому что я слишком спешно собирала разлетевшиеся по полу фотки, на которых тут и там проглядывало мое собственное юное лицо. И когда заталкивала их в ящик вместе с фотоальбомом, могла что-то сдвинуть или задеть на столе у босса. Зато теперь, в таком мусорно-праздничном бардаке любой почти любой мелкий косяк нарушенного прежнего порядка наверняка останется незамеченным.