Мусорщики "Параллели" 3

Она говорила спокойно и не боясь, так как вся это информация никак не могла им навредить. Но для Дэвида это было необходимо, как воздух. И когда придёт время, он ими обязательно воспользуется.

Но при всём при этом Дэвид по-прежнему всё ещё сторонился Анхель, хотя за эти недели он стал испытывать к этой красивой и умной женщине тёплые чувства, которые он хотел в это верить, были всего лишь на всего дружескими. Иначе это уже было бы неправильно по отношению к самой Сине и к его прошлому. Он не должен был заменить одно другим. Поэтому Дэвид хотел верить в то, что для неё он всего лишь на всего любопытная загадка. Ключ к запретной информации. И это была ещё одна причина, почему Дэвид не мог по-настоящему проникнуться к ней. Он не хотел верить, что им вновь пользуются.

В последний день изоляции, после обеда, к нему пришёл Гарибальди. Он был такой же угрюмый, как и раньше. Старик принёс с собой одежду.

— Держи, — прорычал Гарибальди, бросая на кровать вещи в вакуумной упаковке. Шепард сидел, скрестив ноги, и плотно прижимал обе кисти к кубу. Ему осталось прочесть лишь самую малость.

— Как-то уж совсем просто, — сухо ответил Шепард, убирая руки с куба и притягивая к себе одежду.

— Какая есть, — огрызнулся Гарибальди. — Это совершенно новая одежда и очень высокого качества. Такая одежда обычна для современных гильгамешцев. Тебе нужно будет отыграть кое-какую роль.

— Ладно, я понял. Стоп. Что ещё за роль?

— Послезавтра у тебя обязательная процедура собеседования, как бы, — Петрос раздражённо закатил здоровый глаз. — А на ней в обязательном порядке будет присутствовать представитель Совета.

— А не слишком ли поздно вы мне об этом говорите? — холодно спросил Дэвид.

— Праотец Прометей! — раздражающе воскликнул Петрос, снова возведя глаз к потолку. — Тебе только и стоит, что усвоить придуманное для тебя биографию и хорошо её отыграть. Хотя с таким каменным выражением на лице, как у тебя, врать весьма удобно.

— Ясно, — вяло ответил Дэвид, разрывая плёнку упаковки. — Значит, я должен хорошо себя продать.

— Нет, ты должен убедить человека из Совета, что ты не зря тратишь его время!

— Буду стараться, — с полным безразличием ответил Дэвид, не смотря на Гарибальди.

Петрос смерил Шепарда недоверчивым взглядом, поджав губы, но потом тяжело вздохнул. Он уже направился к выходу, но затем остановился и искоса уставился на чёрный матовый куб.

— И что? — старик небрежно указал головой на машину. — Был толк от библиотеки?

— Полно мусора, но есть и действительно любопытные факты, — небрежно ответил Дэвид, аккуратно вешая одежду в шкаф. — Мне сегодня ещё предстоит сортировка этих данных. Так что моя задача ещё сильнее усложняется.

— Мусор? — скрипнув зубами, произнёс Гарибальди, — Ладно. Мне всё равно, что с тобой станется. Я знаю лишь одно: не попадёшь к нам, мне только легче. Всё! Я ушёл.

Дэвид безразлично посмотрел на дверь, за которой скрылся негодующий старик. Сейчас его волновало лишь то, что сегодня у него будет бессонная ночь.

Через несколько часов, Дэвид лёг на кровать, положил руки вдоль туловища и закрыл глаза.

Ему предстояло погрузиться в приобретённые знания, разложить их по полочкам и уничтожить не нужные данные. Это действительно была нелёгкая работа. Это не только осложнялось изношенностью изначальных сосудов, но и тем, что первоначальная память скорей всего была затёрта, или была ничтожной, или вообще может оказаться завуалированной ложью и фантазией. Ещё дело осложняло то, что Дэвид имел дело с оцифровками, а не с оригиналами. Но, к его счастью, часть книг, многие из которых касались самих ранних периодов истории, не только сохранили эту память, но и были почти нетронутыми. А сами книги были в хорошем состоянии. Да и оцифровали их очень бережно. Самыми полезными из этих книг оказались автобиографические записи «прародителей». И там было много, очень много любопытного. И теперь Дэвиду предстояло с этим познакомиться поближе.

Пришло время для «Погружения».

Глава 2 "Братья"

Несколько глубоких вдохов и выдохов и его мышцы в мгновение расслабились. Сердце почти перестало биться. Сознание вышло за пределы допустимого, и он будто бы провалился во тьму. Его внутреннее я потеряло ориентацию в пространстве и повисло в невесомости. Он ничего не чувствовал и лишь его внутреннее око указывала ему путь. Где-то вдали нечто большее, чем Дэвид Шепард, узрело мерцающую канитель, разноцветный вихрь: данные, которые он так тщательно копировал последние недели. Внутреннее я, приняв внешнюю форму, поплыло к этому слепящему хаосу. Оно погрузилось в канитель и его фантомные пальцы начали нащупывать пятна и блики знания в поисках нужного и самого древнего из них. Но вдруг боковым зрением Дэвид заметил то, что ему приходилось видеть лишь однажды.

Это была тусклая, медленно пульсирующая звезда. От неё веяло мистической притягательностью и неестественным разноцветьем. Это были не просто знания, а целый клубок оных. Внутренний Дэвид был немного озадачен, ибо он до того, как погрузился в самого себя, не замечал этого слона среди мух.

«Он знал, что я доберусь до этих воспоминаний? Почему ты всё так усложняешь, отец?!»

Он не позволил эмоциям взять вверх над собой и, переборов их, Дэвид дотронулся до звезды.

Яркий свет вспыхнул и тут же погас. Его внутреннее тело приобрело весомость и чувства. Он стоял на твёрдой земле и его обдувал тёплый ветер. Дэвид находился на невысоком холме, поросшем сочной травой. Внизу виднелась лента широкой реки. Где-то рядом блеяли козы. В воздухе веяло переменами. Дэвид почувствовал загривком, как далеко на севере умирали великие ледники. Как поднимались океаны. Как рождаются великие пустыни настоящего.

Мимо него прошёл человек. Точнее, отпечаток воспоминания, но он был каким-то неправильным. Отпечаток не имел чётко выраженной формы и напоминал моток проволоки, что неуклюже уподобила себя человеку. Лишь очертания глаз со зрачками, без цвета и глубины. Опираясь на длинную ветку, служившую ему посохом, он спускался в небольшую долину. Но не пройдя и десяти метров, нечёткая фигура остановилась и замерла. Дэвид, последовав за ним, также замер. Он услышал рык. Звук был нечётким и словно затянут помехами. Дэвид начал искать своими внутренними глазами источник шума и вскоре заметил внизу огромного льва. По крайней мере, он на него походил, но его фигура была размытой и нечёткой. Тварь, кем бы она ни была, с наслаждением пожирала чью-то плоть. Всмотревшись, Дэвид определил останки козы и почуял, что зверь всё ещё не наелся. Это поняла и фигура. Она сделала несколько медленных шагов назад, и уже собиралась развернуться и уйти, как её внимание что-то привлекло. Что-то позади хищника.

Там очень медленно крались двое мальчиков. Их лица были также нечёткими, но это точно были дети и точно мальчики, не старше двенадцати лет. Они были наги, если не считать набедренных повязок, а в руках держали копья с кремниевыми наконечниками. Мышцы детей были напряжены до предела, а с их тел ручьём тёк пот. Они хотели убить зверя.

«Какая глупость!» — ужаснулся Дэвид.

Наверное, об этом подумала и фигура, так как она заколебалась, переводя взгляд со зверя на мальчиков и снова на зверя. Фигура подняла руку, и та исчезла там, где должна была находиться его грудь. Она достала…

«Что она достала?» — озадачился Дэвид, но воспоминание не сохранило истинную форму предмета.

Фигура, держа этот предмет, издала свистящий звук. От этого свиста внутренним ушам Дэвида стало не по себе. Звук также был повержен помехам, и от этого высвобожденный звук был намного выше и резче по звучанию, чем мог бы быть.

Зверь, услышав звук, поднял нечёткую голову и увидел того, кто его издал. Хищник пригнулся и начал осторожно подкрадываться к фигуре. Когда до жертвы осталось совсем немного, зверь прыгнул. Фигура, что всё время следила за приближавшейся опасностью, направила руку с загадочным предметом в сторону прыгнувшего зверя. Раздался щелчок. Из предмета вылетел луч света и поразил хищника. Тело животного на долю секунды осветилось и вспыхнуло пламенем всех оттенков радуги. Через несколько мгновений огонь погас, поглотив вместе с собой всё нутро твари, не оставив от неё даже праха. Лишь едкий запах палёного мяса.