Агентство "Душеприказчик"

Льготный контракт

Когда едва расцвело, Модест вышел за кованые ворота своего особняка, собираясь в офис, и увидел, как мимо него на шикарном авто, видимо возвращаясь с какой-то ночной вечеринки, проезжала группа молодых, не совсем трезвых людей. Модест поводил их равнодушным взглядом и улыбнулся. Пошёл своей дорогой.

Некоторое время спустя, ранним утром, торопливым шагом парень в черной кожаной куртке и джинсах шел по улице, торопясь на работу. Он почти бежал, понимая,что рискует опоздать. Снова. И по головке его за это явно не погладят. Подойдя к проезжей части, к пешеходному переходу. На другой стороне увидел парня, примерно себе ровесника. Светлые волосы и небесно голубые глаза, спортивное телосложение. Вокруг парня было как-будто слабое свечение.

“Черт бы тебя побрал", — выругался Константин и стал выбираться из толпы напирающих сзади людей, собирающихся перейти на другую сторону. Он торопливо пошёл прочь, надеясь, что Светлый потеряет его из виду. Одновременно лихорадочно думал, как при всём при этом добраться до офиса. Теперь просто добраться. Оружия, которое он мог использовать для защиты, у него не было. Только травматический пистолет. Но от него против Светлых толку было мало.

Вскоре загорелся зеленый свет светофора, и люди стали переходить проезжую часть. Блондин так же перешёл дорогу и направился в ту сторону, куда устремился Криггер.

Константин оглянулся и увидел Светлого позади себя. Снова чертыхнувшись, ускорил шаг и вскоре перешёл на бег, заметив, что Светлый сделал то же самое. Он побежал в сторону спортивной площадки, которая находилась неподалёку. Константин не видел, как пернатый вынул на бегу из-за пазухи короткий хлыст, и тот в мгновение ока преобразовалась в искрящийся электрическими разрядами кнут. Он притормозил и, размахнувшись, послал его вслед Криггеру. Константин почувствовал, как его лодыжку обожгло болью, и он со всего маху упал на асфальтовую дорожку. Но всё-таки успел выхватить из подмышечной кобуры травмат и пару раз выстрелить в Светлого. Резиновые пули угодили тому в лоб. И он не без удовольствия наблюдал, как на нем вырастала приличная шишка. Тот с ледяной злобой посмотрел на Тёмного и дёрнул фол(1) кнута на себя.

— Трепещи, исчадие ада, ибо пришёл твой последний час,— сказал Светлый, встряхнув кнут и тот освободил ногу Криггера, оставив внушительный ожог.

— Вы что, разговаривать нормально не умеете, — усмехнулся Костик, понимая, что дела его плохи. Светлый с пренебрежением посмотрел на него.

— Тебе уже ничего не поможет,— сказал он, свернув кнут кольцами и ударив Константина. Боль обожгла его руку. От этого даже верхняя одежда не спасала.

— Постой. Давай так. Отпусти меня и будем считать, что ты победил, — предложил Костик.

— Бесполезно молить о пощаде. Ты умрешь! — не унимался Светлый, снова сворачивая кнут кольцами.

— Блин, я вообще-то на работу опаздываю. Знаешь, что со мной за это босс сделает. Ну, будь человеком! Отпусти! Можешь после работы ловить меня сколько вздумается! — с нотками отчаяния и обиды произнёс Костик.

— Я не дам тебе обвести меня вокруг пальца. Дьявольское отродье,— неумолимо произнёс Светлый.

Костик тяжело вздохнул. Придется импровизировать.

Во время очередного замаха кнутом, он, превозмогая боль в обожжённых конечностях, рванул к нему. И, поднырнув под его рукой, всадил кулак ему в солнечное сплетение. Светлого согнуло пополам от боли. При попытке встать Криггер что есть сил ударил его по лицу. Светлый потерял сознание и рухнул, как подкошенный. Костик, как мог, поспешил скрыться.

Он, хромая, явился в офис.

— Что случилось? — всполошилась Присцина.

— Светлые, черт бы их побрал,— ответил Константин, направившись в свой кабинет. Там он снял рубашку и начал рассматривать характер повреждений.

Через пару минут к нему без стука вошёл Модест Петрович и озабоченно посмотрел на подчинённого.

— Серьезно? — спросил он, рассматривая змеевидный ожог на его руке.

— Ну, чтобы упокоить меня, этого мало. Но вот нога пострадала сильнее,— сказал он, задирая штанину джинсов и демонстрируя почерневший ожог.

— Да, это становится проблемой. Возможно, придется закрыть агентство на некоторое время. Пока у них учения не пройдут, — произнёс Модест.

— Зачем? Не нужно. Ну, подумаешь, нарвался. Но всё же обошлось,— немного испуганно отозвался Константин.

— Хорошо. Дам тебе пару дней выходных. Можешь идти домой,— сказал Форгин.

— Ага, и попасться в лапы светлым. Ну уж нет,— произнес Криггер.

— Как знаешь. Но если останешься, то работать тебе всё-таки придётся,— заметил Модест.

— Ну и ладно. Не стометровку же бежать,— отмахнулся Константин.

Вскоре явилась Присцина с аптечкой, чтобы обработать его раны.

— Вот скажи на милость, что конкретно этим святошам мы плохого делаем. Мы же их не трогаем. Чего они к нам цепляются, — возмущался Костик.

— Ну, у воителей работа такая. С этим ничего не поделаешь. Это у нас профиль мягкий. Мы что хотим, то и творим. А у них, если ты создан хранителем, то храни, если водителем — воюй, — объяснила Присцина.

— А мне что теперь делать? Ночевать здесь? — возмутился Костик.

— Не волнуйся, в конце дня кто-нибудь из нас тебя проводит. На двоих не нападут,— успокоила его она.

Через полчаса звякнул колокольчик и, минуя небольшую очередь, к ресепшену подошла темноволосая молодая женщина с короткой стрижкой, около тридцати лет, с недавно зажившими синяками и ссадинами на лице. Она подала Присцине записку. На ней было написано:

"Вы можете убить человека?"

— Ожидайте,— ответила секретарша и отправила клиентку в очередь.

Когда она, наконец, вошла в кабинет Константина, тот безмятежно кидал дротики в мишень дартса, которая висела на стене, так что можно было это делать, не поднимаясь с кресла.

— С чем пожаловали? — поинтересовался он, не глядя на клиентку.

— Вы можете убить человека? — спросила она.

Константин удивлённо посмотрел на клиентку, услышав довольно молодой голос. Обычно их клиентами были люди преклонного возраста или больные, но она ни под одну категорию не подходила.

— Убить человека? — переспросил Криггер.

— Людей, которые сделали со мной это,— сказала она, снимая парик. На голове виднелись следы от ожогов.

— Чтобы попасть к подобным выродкам, не обязательно слоняться по каким-нибудь притонам или забегаловкам в нетрезвом виде. Нужно всего лишь возвращаться с работы в темное время суток. Я просто шла, и тут рядом остановилась машина, и меня просто затащили в неё. Я пыталась кричать, но меня ударили по лицу, и я отключилась. Очнулась в каком-то подвале, голая и связанная. Они измывались, избивали и насиловали три часа, снимая всё это на камеру. Потом я потеряла сознание. Очнулась уже в больнице. Там сказали, что меня голую нашли в каком-то парке и что я выздоровлю, но вот смогу ли иметь детей — неизвестно. Я написала заявление в полицию, но ему не хотели давать ходу, мотая по различным инстанциям. И всё потому, что эти подонки — дети из приличных семей. Понятно, что они отмажутся, ведь на видео не было их лиц. Я хочу, чтобы они сдохли, — рассказывала она, изредка смахивая накатившиеся слезы.

— Значит, вы хотите, чтобы умерли несколько человек,— уточнил Константин.

— Трое,— уточнила женщина.

— Вы хоть представляете, сколько может стоить такая услуга,— произнес Константин, поражаясь её недальновидностью.

— Нет. Действительно, глупо было предполагать, что вы накажете этих ублюдков. Я просто не знала, что мне делать. Да и денег у меня нет. После того, как видео попало в сеть меня уволили с работы. Ведь там важна внешность сотрудников, и отбор там не хуже, чем на конкурс красоты. Да и репутация. Простите, что отняла ваше время. До свидания,— сказала она, вставая с кресла и одевая парик, собираясь покинуть кабинет.