Страница 25 из 36
Но ценой самой своей человечности?
Сейчас было не время для подобных мыслей.
Она поплотнее закуталась в одежду и быстро зашагала по широкой трубе из зеленого стекла к отелю.
— Мистер Протт? Боюсь, он еще не пришел. Я с удовольствием провожу вас к его столику.
Она оглядела помещение. Дальняя стена представляла собой изгиб закаленного стекла, выходящего на Лабиринт. Справа от нее был длинный стеклянный бар и стеклянные столики. Зеленоватое, мягкое освещение. Слева, в углу под прожекторами, женщина с жесткими черными волосами сидела за синтезатором, напевая очаровательно хриплым голосом. Очаровательная Кэти.
— Хорошо. Пошли — сказала Спарта.
Официант подвел ее к светящемуся стеклянному столику на двоих, откуда открывался прекрасный вид на развлечения и пейзаж. Когда он спросил, что она хочет пить, она попросила принести воды.
Посетители кидали на нее холодные и любопытные взгляды, примерно каждые две минуты появлялся официант, спрашивая, не желает ли она чего-нибудь еще. Что-нибудь выпить в баре? Бокал вина? Может, еще стакан воды? Не хочет ли она взглянуть на поднос с закусками? Ничего, мадемуазель? Вы уверены?
Так прошло десять минут, и в следующий раз, когда к ней подошел официант, она попросила принести ей связь.
Спарта набрала номер офиса Протта. Автоответчик предложил принять сообщение. Она набрала номер комнаты Протта. Снова автоответчик. Протт был не из тех, кто ставит гостью в центр внимания, а потом ставит ее в неловкое положение. Это может плохо отразиться на имидже отеля. Протт, менеджер среднего звена никогда бы не допустил, чтобы по его вине у отеля были неприятности. Что-то произошло.
— Извините, я кое-что забыла в своей комнате. Когда прибудет мистер Протт, пожалуйста, передайте ему, что я вернусь через несколько минут.
— Ну конечно, мадемуазель. — Стюард глубоко поклонился, не сумев скрыть насмешливого презрения. Видно принял ее за очередную отвергнутую пассию.
Двеь приемной Протта. Простой магнитный замок, его код высветился в голове Спарты мгновенно. Вошла. Свет включать не стала.
Экран на столе светился в инфракрасном диапазоне. Ни один нормальный глаз не заметил бы свечения, но Спарта с легкостью просмотрела последнее изображение. Ничего интересного, только обычный список номеров и брони. В комнате никого не было уже полчаса или больше. На полу не было ни светящихся отпечатков ног, ни светящихся отпечатков рук на стенах.
Она слушала…
Воздуховоды и прочные стены приносили ей сплетни и жалобы персонала отеля, шепот, крики и болтовню постояльцев отеля, скрежет и гудение его механических внутренностей; она ясно слышала шепот ветра снаружи.
Она понюхала воздух, анализируя химические следы, которые остались: сильнее всего пахло спиртом и одеколоном Протта, но через вентиляционные отверстия она чувствовала запах кухонного жира, подгоревшего кофе, мыла, чистящей жидкости, пролитой выпивки, табачного дыма — концентрированную эссенцию отеля.
Что-то шевельнулось на краю ее сознания, чей-то знакомый запах из давнего прошлого, чье-то присутствие пахну́вшее угрозой, шевельнулось, но не воплотилось в конкретный образ и пропало.
Спарта подошла к двери внутреннего кабинета Протта. Замок стандартный, магнитного типа с буквенно-цифровой накладкой, идентичный замку входной двери. Но это была фикция, замок на самом деле был настроен на отпечатки пальцев Протта в инфракрасном диапазоне.
Сканировав отпечатки пальцев с клавиатуры компьютера в свою память, она наложила свою руку на замок и скормила скан его считывающему устройству. Дверь в кабинет Протта медленно распахнулась. Она шагнула внутрь.
Любой, кто бывал в тире, узнал бы запах сгоревшего пороха. Тело Протта лежало на полу за письменным столом. Он был мертв уже около получаса. Своим сверхъестественным инфракрасным зрением Спарта видела его тело в темноте пышущим жаром, причем руки и ноги светились слабее, уже начали остывать.
Она осторожно опустилась на колени рядом, не касаясь его, но глубоко дыша, глядя, прислушиваясь…
Во лбу у него было аккуратное круглое отверстие.
Когда в него стреляли, он сидел в своем эмалированном рабочем кресле, которое упало назад и в сторону. Голова Протта лежала на боку в луже крови, которая застывала на сером промышленном ковре.
В стене из песчаника за столом отполированный камень был отколот и испачкан запекшейся кровью на уровне головы сидящего человека.
Она встала и наклонилась поближе к стене, увидела микроскопические частицы мягкого металла, мерцающие в углублении камня. Но самой пули она не нашла, убийца ее подобрал. Слабый запах окисленного свинца и меди писал свои простые формулы на экране ее сознания.
Спарта подошла к двери и коснулась выключателя. Мягкий желтый свет полился из стеклянных бра под потолком.
Комната была большой и роскошной, обставленной обтянутой темной кожей мебелью — кушетка размером с кровать, глубокие кресла, рядом низкие столики из полированных базальтовых плит. На полу в углу — пузатый алебастровый кувшин, в котором стояли привезенные сушеные растения. Картина маслом, абстракция, ненасыщенные цвета — визуальная музыка, а на вкус Спарты, — так просто мазня.
Здесь не было и намека на подлинную индивидуальность. Декор был дорогим, бездушным промышленным дизайном той же фирмы, которая оформляла интерьер всего стеклянно-каменного отеля. Книги и чипы были ограничены деловыми журналами, биографиями успешных предпринимателей, трактатами по менеджменту.
В стену из песчаника рядом с диваном была вделана полка со спиртным, поблескивающая коричневым, красным и зеленым. Ни одна из бутылок не открывалась в последнее время. На стоящих хрустальных бокалах пыльный налет, когда Спарта присмотрелась, она не увидела свежих отпечатков пальцев. Протт был готов принять деловых гостей, но, очевидно, в последнее время таких не было.
Спарта оглядела комнату, стараясь по ней хоть что-то узнать о ее хозяине. Конечно, у нее были материалы о нем, которые ей передали по связи, пока она летела на Марс, но, они ничего не говорили о нем, как о личности — стерильно-санированное резюме менеджера среднего звена, продвигающегося по служебной лестнице в межпланетной гостиничной сети.
Человек, лежавший мертвым на покрытом ковром полу, несомненно, был компетентным управляющим отеля, но также, согласно показаниям местной полиции, он был развратником и опытным стрелком из пистолета. Но собственное впечатление Спарты, которое у нее сложилось о Вольфганге Протте за время их недолгого общения, говорило о том, что он был человеком на грани психического срыва, и это еще не все. Что он не так прост, есть в нем, должно быть, второе или даже третье дно. И оно должно находиться в этой комнате, не в личных же апартаментах, ежедневно убиравшихся горничными и не оборудованных такими как здесь замками.
Нет, это было то самое место, святая святых, где даже пыльные бокалы на полке свидетельствовали, что посторонние сюда не допускались.
Убийца вошел в открытую дверь, проделал всю работу, ни к чему не прикасаясь, а затем вышел и тихо закрыл за собой дверь. Интересно, что было у него на ногах, ведь тепловых следов не осталось? Оставалась надежда, что у убийцы не хватило времени произвести тщательный обыск.
Спарт приступила к методичному осмотру.
Компьютер на столе. Полимерные шипы из под ногтей — прямо в порты ввода-вывода компьютера. Через несколько секунд результат — ничего интересного.
В письменном столе Протта ящики, запертые стандартными личными кодами. Ее полимерные шипы скользнули в них, и ящики распахнулись. Внутри, среди обычного канцелярского барахла, стояли аккуратно проиндексированные стойки с картами оперативной памяти.
Поставив блок против внешних подслушивающих устройств, она использовала компьютер Протта, чтобы просмотреть информацию на этих картах — в основном компромат на сотрудников и гостей.