Опасность сближает

А он невозмутимо пожимает плечами:

— Ну раз нет, так в чём вопрос, — и пытается меня обойти, что я инстинктивно не позволяю.

Становлюсь на его пути и когда шагает вправо, и когда влево. Вообще-то при желании уйти Давид с лёгкостью бы просто отодвинул меня в сторонку, или даже напролом пошёл бы. Но вместо этого он с ухмылкой и многозначительным блеском в глазах останавливается напротив, вопросительно вскинув брови.

Даёт понять, что ждёт моих объяснений или вот прям сразу доказательств. Как будто сам не понимает! Стала бы я с ним вообще тут зависать, не будь это важно мне, блин.

— Ты… — с каким-то беспомощным негодованием начинаю и осекаюсь, понимая, что этот придурок от своего не отступит. — Ты нормальный вообще?

— Вполне. Я не хочу тебя вмешивать, потому что беспокоюсь о тебе. Потому что мне не всё равно на твоё благополучие. Потому что ради него я готов подставляться сам, снова и снова.

С каждым словом Давид говорит всё серьёзнее и решительнее, открыто давая понять, насколько ему важно. Его слова отзываются во мне чуть ли не жаром по телу, увеличивая сердцебиение. Ещё этот неотрывный взгляд в глаза…

Сглатываю. Он ждёт от меня подобных слов?

Самое странное, что я ведь чуть ли не формулирую их в мыслях. Пусть и не настолько громкие, ведь подставляться ради него, да ещё снова и снова не собираюсь. Но всё же размышляю, как мягко донести до него, что мне тоже не пофиг на его благополучие. И главное, почему. Сказать как-нибудь так, чтобы не возомнил себе лишнего, но внял.

Хмурюсь собственным мыслям. Ну вот, несколько слов Давида — и я как будто вправду собираюсь ему что-то там доказывать.

— А я этого не хочу, — только и говорю твёрдо, но уже без недовольства.

— Почему?

Вот же упёртый придурок. Настаивает ведь на том, чтобы что-то большее ему выдала. Неужели и вправду наивно верит, что я чуть ли не в любви ему признаваться буду, чтобы убедить?

— Не в моём характере, — мой голос ожесточается.

Взгляд наверняка тоже. Но Давиду хоть бы что, ничуть не меняется в лице.

— Это не ответ.

Пфф, а что тогда он? Я ведь и вправду при любом раскладе хотела бы поучаствовать. С любым другим тоже. Пусть Давид не мнит себе лишнего, я ему и на помощь тогда кинулась не из-за того, что это именно он.

Прожигаю его недовольным взглядом:

— Вообще-то это ответ.

Давид зачем-то приближается ещё шаг, не сводя взгляда с моего лица. Теперь не только в глаза смотрит, но и ниже периодически скользит. Чем только сильнее испытывает, кстати. Как и своим приближением…

Нет. Нельзя думать о поцелуе, вспоминать тем более.

— Допустим, — вкрадчиво соглашается Давид, но от этого не легче. И не зря, потому что дальше он заявляет: — Но недостаточно убедительно для меня.

Он совсем уже близко, а я зачем-то не отступаю. Уж не представляю, кому и что этим демонстрирую, но вдруг понимаю, что это лучшая тактика. Отбросить эмоции. Просто узнать, чего Давид вообще добивается этим своим поведением. Ну не в постель же мне лечь предложит в обмен на нужные ему же показания?

Да, он против моего участия. Но если выдвинет что-то совсем уж выбивающее, буду действовать у него за спиной, вот и всё. С чего я вообще так завожусь?

— А что тебя убедит? — интересуюсь почти невозмутимо.

Давид провокационно опускает взгляд мне на губы, задерживаясь там. Ещё и как-то хищно ухмыляется. А у меня сердце вопреки собственным недавним выводам ускоряет биение.

— Демонстрация твоего неравнодушия ко мне, — заявляет Давид чуть хрипловато, неспешно переводя взгляд с моих губ в глаза.

Зачем-то тут же смотрю в другую сторону. Не представляю, с чего вдруг выдержать взгляд этого придурка будет сложно. И вообще, разве я не ждала от него чего-то подобного? Он же не упустит ни одного случая воспользоваться ситуацией. Взять хотя бы те наши тренировки…

— Ты наглеешь, — выдавливаю я, хотя на этом этапе, наверное, должна была просто развернуться и уйти.

Действовать у него за спиной, а не выяснять, какая именно демонстрация ему нужна. И вообще, размечтался. Типа я уже к нему неравнодушна?

— Свидание подойдёт, — хмыкнув, примирительно сообщает Давид. — Необязательно сразу набрасываться на меня с поцелуями прямо здесь.

Про поцелуи он говорит с таким открытым предвкушением, что по коже снова жар разгорается. Хмурюсь. Пытаюсь осмыслить. Свидание в обмен на мои показания? Я вообще-то думала, что Давид таким образом меня отстранить от них пытается, а это требование вполне выполнимое. Свидание ведь ни к чему не обязывает, просто провести с ним время. Даже если Давид будет буквально источать из себя обаяние, всё останется в моих руках — а я в себе уверена. Ему ничего не обломится.

Потому даже странно, что он выбирает такой вариант. Вполне безобидный. Уже смирился с тем, что буду участвовать? Понимает, что в любом случае не сдамся?

— Я подумаю, — чуть настороженно обещаю.

Не хочу сразу соглашаться. Во-первых, Давид и без того наглеет, а во-вторых… Всё-таки, возможно, есть какой-то подвох.

— Думай, — как ни в чём не бывало кивает Давид. — Но у тебя мало времени, — с этими словами он просто обходит меня и сваливает из библиотеки.

А я ещё стою почти неподвижно, пытаясь понять, что это вообще было и к чему приведёт.

Глава 15

Давид

Сначала выбесило, что Вика подслушала мой разговор, поняла всё и решила участвовать. Потом обдумал и решил, что это отличный способ раскрутить девчонку на что-то более внятное, чем крышесносно целовать меня, заявляя, что ничего ни с кем не хочет; а потом убегать. Всё равно, зная Крючкову, уверен, что она найдёт способы поучаствовать в показаниях. А так хотя бы я всё буду контролировать. И тогда уж подключу тяжёлую артиллерию: и брата, и девушку ту в него влюблённую, и всех обиженных ублюдками. Найду. Вертеться буду в разные стороны, а сделаю всё, чтобы рисков и вправду не было, чтобы сели без шансов. И так ведь скорее уверен, что получится — больше перестраховываюсь, не желая вплетать Вику.

В самом крайнем случае, если вдруг пойдёт не как надо — к тому моменту мы с Крючковой уже вместе будем, а потому и тогда всё останется под моим контролем. Защищать буду, следить за её безопасностью. Рядом постоянно буду, в конце концов. Тем более что именно этого офигеть как хочется. Вообще себе забрал бы Вику, всё равно ведь один живу. Да и она вроде как тоже, хотя бабушка скоро выйдет из больницы. Должна, по крайней мере. Навещать её часто будем, если что.

Да, планы у меня грандиозные, я в курсе. Но по-другому уже никак — ровно с момента, как получил сообщение: «Я согласна, свидание сегодня в семь в ближайшем к универу кинотеатре».

Эта вредина за меня всё решила. То ли выпендривается так, то ли выбрала типа безобидный для себя вариант. В целом пофигу, я при любом раскладе рад и собираюсь выжать всё возможное из намечающейся встречи. Начинаю с того, что уже в пять подъезжаю к её дому. Не собираюсь по отдельности добираться. Ну и да — этим даю понять, что не только Вика тут решает.

Пишу ей, что жду возле дома, но может пока не спешить. В целом мы же быстро доберёмся, я просто заранее выехал, чтобы уж наверняка. Крючкова мне не отвечает, но читает почти сразу. Этого достаточно. Буду считать её молчание своеобразным бурчанием, что даже мило.

Всё равно моей будет. Пусть посопротивляется, как может. Тем слаще, когда сдаётся, как в поцелуях. Особенно втором…

Припарковав машину у неё во дворе, брожу тут слегка. Натыкаюсь на цветочный. Решаю взять букетик — интересно посмотреть на лицо Вики, которой дарят цветы. Беру белые розы с лавандой в специальной упаковке с водой. Можем спокойно в кино сходить, ничего с ними не случится. Кладу пока на заднее сиденье, прикидывая, куда ещё пойти и что сделать. Надо же… Вроде как нервничаю?

Раньше само всё в руки шло, напрягаться особенно не приходилось. Но дело даже не в этом. В Вике самой. Совершенно особенная она для меня. Умудряется и бесить, и восхищать, и заставлять хотеть, и умилять.