Запретная страсть мажора

Это все явно для меня. Думаю, в собственном доме у нее есть личная ванная.

Я, может, и непротив отсидеться здесь, но родители меня потеряют.

Вздохнув, я выхожу из комнаты и натыкаюсь взглядом на отчима, который выходит из другой двери в конце коридора. Он беседует с кем-то.

Может даже, и с Ахметовым. Я его только на афишах видела, а там люди сами на себя не похожи от обилия фотошопа.

Отчим явно в хорошем расположении духа, надо хотя бы напроситься на разговор, пока он в настроении.

Я устремляюсь к нему. Его собеседник, заметив меня, что-то говорит негромко, машет рукой в сторону лестницы и оставляет нас наедине.

– Ты что-то хотела? – спрашивает отчим.

– Да, – мнусь я. – Поговорить, по поводу моей учебы.

Тень набегает на его лицо, отчим явно считает, что говорить тут не о чем.

– Мы уже это обсуждали. И здесь неподходящее место для семейных переговоров.

– Мы можем вернуться к этому дома? – настаиваю я.

Он вглядывается мне в лицо внимательнее.

– Что-то случилось?

– Ничего нового.

– А чего такая убитая?

Надо же заметил. Я думала, ему на все по барабану, кроме бизнеса.

Молчу.

– Ладно. Дома все, – сдается отчим. – А пока жду, что ты присоединишься к нам внизу. И будь душкой. Не только другу своему внимание уделяй. Нам надо очаровать потенциального партнера.

Неловко похлопав меня по плечу, он спускается по лестнице, а я, зажмурившись, прислоняюсь к стене, перебирая в голове все доводы, которые могут повлиять на решение отчима.

Блин, и правда надо идти вниз. Я же обещала.

Открываю глаза и встречаю разъяренный взгляд Кира, стоящего в дверях той самой комнаты, откуда вышел отчим.

И в глазах его остывала злость превращаясь в лед презрения.

Глава 45. Кир

– Не-а, не затащишь, – зевает в трубку Рамзес.

Он вообще ночами спит? Все время сонный. Что у них там дома происходит?

– И какого хрена мне там одному болтаться? – мрачно спрашиваю этого типа друга.

– Так ты не один, – поъебывает меня он.

– Ха. Ха. Ха. Я уже жалею, что подписался на эту херню, – я с тоской пялюсь на двери подъезда дома Линки. Чего она там делает так долго?

Ник не испытывает ко мне никакого сочувствия:

– А не хер вестись на бабские манипуляции, – умничает он. Ой, кто бы говорил. – В следующий раз будешь голову включать. Лады. Я вечером за этой поеду, может, пересечемся.

Со зла отключаюсь. На хер он мне вечером. Вечером у меня Истомина. Пока он притащится за своей сводной, я там сдохну в окружении нудных чванливых старперов и их ушлепков.

И Лины.

Сижу в тачке и борюсь с желанием плюнуть на все и дать по газам до дома.

Наконец-то, идет.

Успевает. Еще минута, и я бы психанул.

С ее появлением салон тут же наполняется тяжелым сладким запахом ее духов. Пьет она их, что ли?

– Привет, – выдыхает она полушепотом и, распахнув плащ, закидывает ногу на ногу.

Ну, конечно. Длиннее ничего не нашлось. Она, что, брата собралась на трусы ловить? Да за эти годы он точно познакомился с их содержимым, и раз свалил, значит, больше оно его не интересует.

Линка тянется чмокнуть меня в щеку, но я уворачиваюсь.

– Давай расставим все точки над «и», – предупреждаю я. – Я тебя беру с собой только потому, что отец тебя на дух не выносит, и я хочу посмотреть, как его перекосит. Это ясно?

Театральным жестом откидывая локоны, Линка усмехается:

– Надо же, как тебя задело, что первенство я твоему брату отдала… Но у тебя все еще есть шансы.

Ой, бля… Начинается.

– Какие шансы? – охереваю я. – Ты едешь унижаться перед Диманом, чтобы его вернуть. Я ничего не путаю? Если у тебя чешется, могу присунуть тебе, но и брату я об этом расскажу. Так что?

Линка, скривившись, отворачивается ко окну и не разговаривает со мной всю дорогу, но на меня это уже не работает. Не она виновата в моем плохом настроении, но я все равно назло ей врубаю тяжелый металл на всю громкость.

Заебало.

Фак. Дышать нечем. Опускаю стекло. Олькины дебильные цветочки и то лучше. Коза мне сегодня позвонила всего один раз. Тянет набрать ее и дать ей за это втык, но жопой чую, что Линка влезет и что-нибудь отколет. Ладно, осталось потерпеть пару часов.

Подруливаю к дому Ахметовых. Вокруг кишит человейник.

Первым, кого выхватывает мой взгляд, становится отец. Они с матерью стоят на крыльце и переговариваются с каким-то пузаном.

Демонстративно подаю Линке руку, потому что отец тоже меня засек.

Есть.

Его корежит. Мама не одобряет, но сдерживается. Она в целом предпочитает не вмешиваться, полагая, что я перебешусь. Только я сомневаюсь, что наши терки с отцом закончатся с моим так ожидаемым ею взрослением. Я уже вырос, и мне нах не надо этого дерьма.

Линка тут же прижимается ко мне, потерплю. Будем надеяться, не задохнусь в ее парфюме. Почему он раньше меня не бесил? Лина тянет меня за рукав, чтобы что-то сказать, и когда я склоняюсь, она все-таки целует меня в щеку, я вынужден сдержаться, но предплечье ее стискиваю так, что, думаю, она наконец въехала, что такие фокусы не прокатят.

Мама вытирает с моей щеки жирный след помады, а отец естественно не выдерживает:

– Что за вид?

– У меня травма. Лучше было приехать в трениках и тапочках? – тут же включаюсь я перепалку.

– Зачем ты притащил это с собой? – отца нисколько не смущает, что Лина все слышит. Она, кстати, делает вид, что речь не о ней.

– Тебя позлить, – откровенно отвечаю я.

– Щенок…

– Костя, – тормозит его мама. – Пора подойти поздороваться.

Полоснув меня взглядом, словно бритвой, отец поставляет локоть маме, и мы всей своей фальшивой ячейкой общества идет лицемерно улыбаться Ахметову. Дочь его тоскливо стоит рядом. Как я ее понимаю. Сколько раз я был на ее месте. Она норм девка, только дерзкая. Не в моем вкусе.

Истомина тоже заноза, но по-другому.

Блядь, мне даже запах ее духов мерещится, и на секунду показалось, что я засек в толпе сивую макушку. Уже мерещится везде.

Если без пятнадцати восемь не позвонит, сам наберу. Я в этой клоаке не выдержу дольше. За десять минут рядом с отцом у меня уже онемело лицо и взгляд стал стеклянным, но греет душу, как дергается его щека каждый раз при попадании Линки в его поле зрения.

Она уже увидела Димана, и стоит на низком старте, чтобы рвануть трясти перед ним своим вымечком. На меня Лина, похоже, больше ставку не делает.

Слава богу, до нее дошло.

Рамзес мне сейчас бы не помешал, но я уже увидел среди присутствующих его сводную. Значит, да, хер Ник приедет. И так по какой-то удивительной причине, он будет ее забирать. В каком-то лесу что-то сдохло, но Рамзаев мне не расскажет.

Как только становится возможным, смываюсь от отца подальше. На втором этаже вроде бы гостей поменьше, поднимаюсь туда. Блядь, что за день? Захотелось покурить, а у сигарет мерзкий привкус духов Линки. Или это в руку въелось?

Иду отмываться.

В комнате отдыха только пара мужиков и один гаденыш. Я его хорошо помню. Один из тех, кто организовал мне в подарок Истомину. Он предусмотрительно не показывался все это время мне на глаза, а вломить ему хочется до сих пор.

Время почти семь.

Скоро можно будет свалить.

Меня все больше раздражает необходимость тратить время на нахождение здесь. Еще разок рисануться на глазах у отца и, забыв здесь Линку, укатить, не дожидаясь звонка Ольки. В конце концов, по городу покатаю, лишь бы тут не тухнуть.

У меня хотя бы есть возможность смыться. У именинницы такой опции нет.

Пойду поздравлю ее по-человечески.

Уже собираюсь выйти, но застреваю перед дверью, потому что слышу знакомый голос.

Мужики в комнате вдруг начинают ржать, и мне хочется на них прикрикнуть, чтоб заткнулись. Из-за них плохо слышно.

– … Мы можем вернуться? ...

– … Будь душкой… Надо очаровать партнера…