Между нами города

Тихомиров пожал плечами, ничего вопиющего в ситуации не разглядев:

— Закончишь возмущаться – закрой дверь. А то дует, февраль, знаешь ли.

— Здесь второй этаж, мы все равно можем выбраться. — не без опаски я подошла к краю. Ну ладно, этаж только номинально второй, если судить по высоте, то ближе к третьему, а то и четвертому, все-таки спортивные помещения имеют иную высоту потолков. Но теоретически… мой мозг уже выстраивал новый план, а взгляд упал на висящие в стороне канаты.

Тихомиров понял направление моих мыслей:

— Спятила? Во-первых, эти канаты вешали при царе Горохе неизвестно каким образом – до потолка мы своими силами не доберемся, чтобы эти канаты отцепить. Разве что за прошедший год тебя укусил радиоактивный паук. Во-вторых, с прыжком с огромной высоты на голый лед я тебе помогать не стану. Две сломанных ноги против денька взаперти… для меня выбор очевиден.

— Ты бы держал канат, а не прыгал. Твои ноги остались бы целыми.

Ответить Роман не успел – в этот момент открытая дверь распахнулась от ветра и практически исчезла из виду. В зал ударило порцией колючего снега, принесенного мощным февральским ветром. Даже мне стало холодно, а ведь я была в свитере.

— Дурацкие у тебя идеи, — пробормотал Тихомиров, осторожно выглядывая на улицу. — Теперь мы рискуем умереть от холода. Классно придумала, Наденька, ты гений, мать твою.

— Идея нормальная! Как вообще можно было предположить, что запасной выход здесь ведет в свободное падение с третьего этажа?!

— Легко! Например, вспомнить, что с торца никакой лестницы сроду не было!

— Мне казалось, что была! Если ты такой приметливый, какого черта не сказал об этом сразу, а кинулся помогать и дверь вышибать? — поняв, что орать друг на друга мы можем долго, я сбавила обороты: — Ладно, достаточно. От холода мы не умрем, подцепим дверь чем-то и закроем как-нибудь.

— Гениальный план: чем-то, как-нибудь! В таких случаях говорят: надежен, как швейцарские часы!

— Пошел к черту.

— Сама пошла.

В итоге пошли мы оба, весьма недовольные друг другом. Я спустилась в тренажерный зал в поисках подходящей случаю железяки, которой можно будет захватить дверь и вернуть ее за место, а Тихомиров… надеюсь, что он правда пошел к черту, где ему самое место.

Болван.

ГЛАВА 5

Новое столкновение произошло в том же большом зале. Только на тот момент я связала все скакалки и сложила из них подобие каната, и как раз размышляла, куда эту конструкцию прицепить, чтобы она выдержала мой вес, но при этом длины хватило для спуска. Дверь я до сих пор не закрыла, температура в зале стремительно падала. Но это не беда, если скоро я выберусь.

Тихомиров подошел ко мне уже одетым – в теплой белой водолазке и брюках. Я быстро отвернулась, в очередной раз подумав, какой же этот гад симпатичный… и как легко я запала на его физиономию, не озаботившись остальным. Почему мою крышу не снесло от Лешки Лебедева? Он целый год намекал мне на симпатию, хороший мальчик, умный, положительный… такой не обидит. Не кинет ради веселой общажной пьянки в компании дружков и сомнительных девиц. Почему там, где замешаны чувства, отсутствует логика? Почему я, склонная все планировать, вляпалась внего? В Романа Тихомирова, который…

…взял мой «канат» из скакалок и вышвырнул его на улицу!

— Ты что творишь?! — я вскочила на ноги и высунулась наружу – «канат» тоскливо валялся внизу, задуваемый ветром. — Совсем уже?! Это был наш шанс выбраться!

— Ищи другой способ – я уверен, у тебя получится, — прозвучало ядовито.

— И что это, черт побери, значит?

— Значит, что я в тебя верю. Вперед, к свершениям! А я пока дверь закрою, чтобы мы тут не замерзли. А потом исправлю что-нибудь еще, ты же у нас так любишь все разрушать, не заботясь о том, что останется после тебя.

— Почему ты так со мной разговариваешь? — возмутилась я.

Тихомиров уставился на меня совсем уж недобро, хотя из нас двоих лишь у меня была причина на него злиться и намекать на разрушения, что он учинил. Это мое сердце было разбито, мои мечты рухнули, мои розовые очки слетели. Он как был собой, так и остался, с ним не произошло буквальноничего.

Мы так и прожигали друг друга злыми взглядами, пока Тихомиров не отвернулся, сделав вид, что его очень беспокоит чертова дверь. Хотя, быть может, так оно и было – дверь громко хлопала по кирпичной стене, терзаемая ветром, а в зал нет-нет, да залетали острые февральские снежинки. Но холод был последним, о чем я думала, мне вообще было жарко.

Значит, я люблю все разрушать, так он думает?

Это бесило до невозможности. Мое равнодушие как-то плохо работало с самого начала… но так всегда было рядом с таким обаятельным и забавным Романом Тихомировым.

У нас все быстро закрутилось, мы оба учились на третьем курсе, познакомились в начале сентября. Мы с Леськой тогда ловили последние теплые вечера и пришли на пляжную вечеринку, там был весь наш курс, если не весь универ.

Играла музыка, пахло летом, водой и чуть-чуть алкоголем. И пусть я совсем не пила, но когда ко мне подошел Рома, у меня закружилась голова. Он шутил дурацкие шутки (тогда они казались очень смешными, точно помню, что смеялась как последняя дурочка), много улыбался и не мог отвести от меня шального взгляда. Кажется, он сообщил, что умрет, если не получит мой номер телефона, но было очевидно, что я сама запала на него сразу. Думаю, мой взгляд тогда был не менее шальным. Так бывает, так случается всем известная любовь с первого взгляда. На самом деле это не любовь, конечно, а эйфория, ответная реакция мозга на резкий выброс эндорфина. Визуальная стимуляция и феромоны делают свое дело и часто это происходит с сумасшедшей скоростью.

Рассвет мы встретили, целуясь у реки. Потом часа два шли пешком до моего дома – Рома вызвался проводить, но именно пешком. Всю дорогу мы целовались. Все казалось нереальным, раньше я себе такого не позволяла и целовалась с парнями не раньше третьего свидания, перед этим прояснив все важные для себя пункты. Но с Тихомировым ничего не проясняла, некогда было, ведь я узнавала, что значит целоваться до опухших губ и совсем себя не контролируя, как дуреть от его запаха и взгляда.

— Увидимся завтра? — спросил он.

— Конечно.

Весь следующий день – воскресенье – мы провели вместе и едва смогли расстаться у моего подъезда. Этому во многом поспособствовала мама, позвонив мне раз сто с требованием вернуться домой, ведь завтра на пары. Мы с Ромой учились на одном курсе, но в разных корпусах, и даже это не помешало ему забегать в гости, чтобы украсть очередной поцелуй.

Через неделю после нашего знакомства я лишилась с ним девственности. Об этом не жалею даже сейчас, пройдя через болезненное расставание, ведь все было лучше, чем обычно рассказывается. Мне тогда капитально снесло крышу, скованность исчезла, я не чувствовала неловкости и даже боль казалась мелочью, а Тихомиров был нежен и беспокоился за нас обоих, постоянно спрашивал, как я. Но это только поначалу, потом-то мы едва могли выбраться из постели, ведь были увлечены друг другом по-настоящему. Со всей этой химией и бушующими гормонами. Постоянно искали друг друга взглядами, держались на руки и хихикали как двое сумасшедших. Каждое расставание даже на короткую ночь казалось пыткой, а наш диалог в соцсетях почти не прекращался – безостановочно мы делились друг с другом шуточками, забавными случаями или полотнами о том, как нам друг без друга плохо.

Первое время все было как в сказке, но любая принцесса рано или поздно просыпается. Вот и я… в тот момент еще не проснулась, но начала осознавать реальность. Поняла, что мой идеальный Роман – не такой уж и идеальный. Он не отличался серьезностью, ничего по жизни не планировал и не загадывал дальше завтрашнего дня. Он обожал повеселиться с друзьями, коих у него было немерено, и все – о, совпадение! – одиноки и свободны, точно птицы. И у одного Ромы случились внезапные отношения.