Страница 17 из 45
Ничего это не доказывало. Только то, что теперь из Ханта правды добиться не легче, чем заставить облачный слой над Островами разойтись. Будет нарочно дразнить от обиды за недоверие. Да и Извер сейчас вряд ли сможет верить ему безоговорочно. А так хотелось. Но видеть Эльзи хотелось сильнее.
Извер думал, что едва увидит ее – сразу поймет, верна ли она ему как прежде или… Тени дрогнули и вытянулись. Дар всегда чутко реагирует на эмоциональное состояние.
Было ясно, что мать никак не препятствовала разводу. Она никогда не скрывала, что не одобряет Эльзбет в качестве невесты и жены, мало того что безродная с весьма слабеньким светлым даром, так еще и рождена вне брака от эльфа. Изверу так хотелось верить в невиновность любимой, что он на мгновение подумал – не мать ли инициатор? Все эти ее намеки, кристалл, подсунутый в спальню Эльзбет. Сетования на то, что Из женился на пустышке и Эльзбет за два года брака так и не забеременела. И напоминания о Стейше.
Зря подписал. Нужно было вернуться и только потом… Риз, скотина. А сам он, Извер Даркести, ослепленный ревностью придурок. Нужно остыть, вернуться и во всем разобраться. Да.
Ощущение беды пришло ночью. Внутри что-то словно оборвалось, на миг обдав смертным холодом, как бывает в глубоких штольнях, когда нога проваливается в заполненную водой щель непонятной глубины.
Из быстро оделся и менее чем через полчаса был на пристани. В груди жгло, словно заблокированный в детстве огненный дар вдруг дал о себе знать.
Небо над Силль-Элесте было чистым, спокойно покачиваясь стояли у пристани корабли, только за магическим барьером бушевал шторм. Уже стихал. Молнии еще изредка били в преграду, клубились тучи, уже не такие низкие и темные. Из раздумывал, дорого ли придется заплатить капитану за риск проскользнуть между двумя бурями. Да и не в деньгах дело. Согласился бы. Жаль, что нельзя отрастить крылья и перелететь через море как Кор или как драконы летают.
– Это самоубийство, – раздался позади голос Ханта.
– Не твое дело, – огрызнулся Из.
– Почему это не мое? Очень даже мое.
– Теперь решайсвоидела как-нибудь без меня.
– Какая прелесть. Все по канону. Они дружили долго и счастливо, пока не появилась роковая женщина. Я этого так не оставлю.
– Как знаешь.
Извер развернулся и пошел обратно к дому. Шаги Ханта какое-то время звучали позади, затем стихли.
Прореха в кольце бурь появилась только спустя сутки. Рассвет едва брезжил, солнца смутными пятнами маячили на горизонте. Тучи перекатывались за барьером, копя силы для следующего натиска. Погода была отражением того, что происходило в недрах Островов, рождающих магически насыщенные минералы, входящие в состав почти всех средств, используемых на материке.
– Оплата достаточно щедрая, капитан? – спросил вошедший на борт мужчина, наблюдая, как капитан взвешивает в руке протянутый кошель, прикидывая размер вознаграждения.
– Вполне, магиус. Этот рейс рискован и фактически нелегален, но мне нужно что-то записать в судовой журнал. Я не могу выйти в море во время шторма с пассажирами без веской причины и мага-погодника на борту. Разве что причина веская.
Хочет отказать? Но алчность уже сжала пальцы и не желает расставаться с тем количеством зол, что лежит внутри. Примерно сколько судно приносит чистой прибыли за полтора месяца, и капитан это знает.
– Веская причина – кошелек в вашей руке, а пассажиров нет, есть маг-погодник. Можете отметить в журнале как временный контракт на имя Ризера Ханта.
– Как пожелаете, магиус Хант.
– Спокойного нам моря и, надеюсь, мои услуги по специальности нам не понадобятся.
Глава 3
Едва судно причалило, на борт поднялся перекупщик – мелкий пронырливый тип с бегающими глазками. Капитан тут же увел его в свою каюту. Вид у обоих был предвкушающий, но пенять рисковавшему своей жизнью ушлому проныре за то, что тот провез по случаю что-то ценное, было бы странно, учитывая собственное тайное прибытие. Да и усталость давила на плечи. Рейс выдался нервным, пришлось чаровать на грани возможного.
Афишировать свое присутствие в Остерне не хотелось. Сразу начнутся вопросы, косые взгляды и пересуды. Пересуды и так были, не без этого, слишком уж громким вышел скандал с разводом.
От Гейтспорта добрался, наняв экипаж, в столицу приехал поздно вечером, весь помятый и раздраженный, так и не решив окончательно, что вообще собирается делать, и полчаса протоптался под дверью, потому что забыл ключ-руну, отпирающую замок.
Квартира находилась в престижном доходном доме и занимала половину третьего этажа.
На разнесшийся по лестнице досадливый рык, после очередной неудачной попытки, среагировал привратник – здоровяк-усач в ливрее. Он куда-то выходил, потому не видел припозднившегося жильца, но услышал возню и поднялся наверх.
– Магиус Хант? – с сомнением в голосе произнес привратник и удрученно посмотрел на едва заметный след от ноги на дверном полотне.
Пинать дверь от досады было совсем уж ребячеством, впрочем как и то, что пришло в голову еще на корабле. Привратник, имя которого стерлось из памяти так же, как треклятая ключ-руна, покачал головой.
– Опять забыли, как меня звать? Гардиан. Гардиан Дорс. И судя по словам, которые мне довелось разобрать, ключ-руну вы тоже не помните. Снова.
– Увы, Гардиан.
– Бывай вы у себя чаще, чем пару раз за месяц, – проворчал привратник и пройдя, открыл дверь в квартиру сам с помощью хитрого универсального ключа, в магических недрах которого хранились руны от всех квартир в доме. Хант был не единственным жильцом с плохой памятью.
Дверь издала мелодичный звук и открылась, мигнув по центру отражением свернутого с подобие спирали треугольника и с двумя косыми линиями сбоку. Да уж. Забыть ключ-руну “киу”, которая имеет значение “ключ” было за гранью.
Привратник кивнул на сдержанную благодарность, упомянул, что леди Хант неоднократно справлялась, не явился ли домой блудный сын, оставила кучу посланий и угрозу явиться лично и лично устроить разнос за начхательское отношение к хворающей одинокой матери, и напоминание по прибытии заглянуть в “Погоду в доме”, поскольку управляющий наконец нашел приличного продавца и помощника.
Леди Хант страдала крайне редким расстройством – она не выносила открытых пространств, что затрудняло ее общение с окружающими вне стен собственного дома и домов вообще. Даже несколько метров от двери до экипажа были для нее невыносимым испытанием. Но больше всего на свете леди Хант мечтала о путешествиях. Так что “Погода в доме” была ее обожаемым детищем, а эмо-климатические системы, изобретателем которых был ее отец и его помощник, а в последствии – муж, возможностью бывать где угодно, не выходя из дома. Единственный сын предпочитал путешествовать лично. К тому же стихии огня и воздуха не те элементали, которые награждают магиусов спокойным характером, только вечно тянут на приключения, что сказалось на карьере. Этой же карьере посодействовала тесная дружба семейства Хант с семейством Даркести.
Господин Дорс ушел, напомнив еще раз забрать у него письма и другую корреспонденцию.
Восстановить из рожи лицо мог только сон, однако утро не порадовало. Чтобы привести отражение в зеркале хотя бы к приблизительно похожему на желаемое, пришлось приложить немного магии и ножницы. Лучше бы ограничился магией. Да и демоны с ними, с волосами. Намекающий на нелады с контролем блеск в глазах, мороку не поддавался. Глаза вообще единственное, что нельзя изменить с помощью подобной магии.
– Это совершенно на тебя не похоже, Риз, – сказал мужчина своему отражению и своим мыслям.
Но прежде, чем приступить к исполнению, нужно было забежать в магазин. И вовсе не из-за угроз леди Хант. В магазине было кое-что нужное для исполнения задуманного. Следовало поторопиться, чтобы успеть до прихода управляющего.
Копия отпирающего вход в “Погоду в доме” амулета нашлась в одном из ящиков стола в кабинете. Прогулка по утреннему осеннему Остерну освежила голову, план по мере приближения к магазину постепенно приобретал все более четкие очертания, и тут судьба поставила подножку, в виде внезапно возникшей прямо на пути девицы в странной позе. И все задуманное тут же полетело в к демонам в бездну.