Пипец Котенку! 4

— Да за кого ты меня держишь, дура? Я не убиваю детей. Какой же мразью надо быть, чтобы прикончить новорождённого?

— Такой, как я, — отвечает Марго и вдруг начинает рыдать.

Слёзы настоящие, я это чувствую. Какой бы прекрасной Маргоша ни была актрисой, сейчас она плачет совершенно искренне. Мне даже жаль её становится, хотя в чём дело, догнать не могу.

Маргарита прижимает младенца к себе, целует и шепчет «прости, прости». Не понимаю. Мальчик жив, всё в порядке. Ну да, им придётся расстаться. Но для матери должно быть главное то, что ребёнок жив и здоров.

Я ж пообещал, что не убью. Может, даже сам выращу.

— Прости, — продолжает заходиться в рыданиях Марго. — Боги, о чём я думала! Прости, прости меня!

— Он тебя не понимает, — сухо говорю я. — За что ты просишь прощения?

— За то, что убила его, — Маргарита поднимает на меня красные заплаканные глаза.

— Что-то я себя дебилом чувствую. Он вроде жив.

— Не так, как ты думаешь, Котов, — Окунева вздыхает. — Ладно. Раз уж я действительно проиграла, то должна кое-что тебе рассказать. Только поклянись, что не тронешь ребёнка!

— Я ведь уже обещал.

— Поклянись! — требует Марго.

Младенец начинает плакать. Маргоша качает его, целует в маленькое сморщенное личико, и снова шепчет «прости».

— Хрен с тобой, клянусь. Что бы ты сейчас ни сказала, я обещаю оставить твоего ребёнка в живых.

— Спасибо. И ещё пообещай, пожалуйста, что не расскажешь Денису.

— До фига ты хочешь, Ротанова! Хорошо, обещаю. Чисто из любопытства, — говорю я. — Рассказывай. Отец кто-то другой, да?

— Да, — поднимает на меня глаза Маргарита. — Отец не Денис. Это ещё не всё, но сначала о нём. Понимаешь, это очень опасный человек. И он догадывается, что ребёнок принадлежит ему.

Я вздыхаю:

— Зашибись. То есть если я оставлю парня себе, то приобрету ещё и кучу проблем? Ладно, ладно, не перебиваю. Так кто отец?

Глава 2

Маргарита отвечает не сразу. Будто всё ещё раздумывает, стоит ли мне рассказывать.

Около минуты играем с ней в гляделки, но потом Маргоша отводит взгляд и тихо произносит:

— Его отец — герцог Бремзин.

— Герцог, говоришь, — киваю я. — Но в России нет такого титула.

— Ты прав, — соглашается Маргарита. — Он получил его в Германии. Российского титула у Рихарда нет. При этом он, конечно, остаётся аристократом и может пользоваться всеми привилегиями, потому что присягнул российской короне.

— Герцог Рихард Бремзин, — повторяю я. — Даже звучит как-то угрожающе. Ну и кто он такой?

— Наёмник. Точнее, владелец крупного наёмного отряда под названием «Кровавые слепни». «Бремзе» по-немецки значит «слепень».

— Надо полагать, что и покровитель у него — Слепень, да?

Маргоша понимает, что вопрос риторический и вместо ответа начинает рассказывать:

— Он приезжал в Новокузнецк, искал новобранцев для своего отряда. Мы встретились случайно и переспали. А за несколько дней до этого я была с Денисом. Поэтому когда узнала, что беременна, не составило труда соврать, что ребёнок от него.

— Бедняга Денис, — я качаю головой. — Чужой ребёнок и жена-потаскуха, которая убила его собственного отца и вынудила пойти войной на союзника. Кошмар какой. Даже не представляю, что творится в его мелкой душонке.

— Не вздумай ему рассказывать! — восклицает Маргарита, и младенец на её руках снова начинает кряхтеть. — Тише, тише, малыш…

— Раз обещал, не расскажу. Только не пойму, чего ты так беспокоишься. Полагаю, он не сильно расстроится на фоне всего остального.

— Ты можешь мне не верить, но я люблю его, — говорит Марго.

Я хрюкаю от смеха, а Маргоша хмурится, продолжая укачивать малыша.

— Не верю, конечно. Но ты сама можешь так думать, это правда. Давай лучше вернёмся к этому Бремзину. В чём проблема?

— В том, что он хочет наследника. Несколько лет назад враги убили его семью — жену и двоих дочерей. А за пару месяцев до того сын погиб в бою. Поэтому теперь у него идея фикс получить наследника и воспитать его великим воином.

— Могу понять, — киваю я. — То есть он узнал, что ты беременна, и решил, что ребёнок его?

— Он точно знает, что его. У Рихарда есть родовой артефакт, который может определить родную кровь. Поэтому сомнений нет.

— Тогда ему не составит труда доказать, что пацан его сын, и забрать себе. Дениска не сможет помешать, только опозорится, если попробует.

— Рихард сейчас находится где-то в Азии вместе со своим отрядом, — продолжает Маргарита. — Но скоро вернётся в Россию. И обязательно попробует забрать… моего сына.

— Вашего сына, — уточняю я.

Маргоша тяжело вздыхает. Смотрит на младенца, и её зелёные глаза опять наполняются слезами.

— Не моего, на самом деле. И не нашего с Рихардом. В этом-то и проблема.

— Что-то я опять не догоняю.

Маргарита окатывает меня ледяным взглядом и сквозь зубы спрашивает:

— Ты думаешь, Степан Карпович в теле твоего брата просто так пошёл на смерть?

Открываю рот и забываю, что хотел сказать.

Да ну на хрен. Вот это жесть.

Же-е-есть!

Получается, Маргоша и Степан договорились, что ведун намеренно пожертвует собой⁈ Маргарита получит возможность развязать против меня войну, а взамен пожертвует душой своего нерождённого ребёнка?

Твою мать, это пиз**ц!

— Ну и мразь же ты, — выдыхаю я. — Убила собственного сына. Что у тебя в башке, Ротанова?

— Не знаю, — тихо отвечает она.

— То есть у тебя на руках Степан Карпович?

— Да. И поэтому Рихард его убьёт.

— А тебе не плевать? Ты его уже прикончила. Подумаешь, какой-то старикан. Такой же мудак, как и ты. Даже не знаю, кто из вас хуже.

— Нет, мне не плевать! — восклицает Маргарита. — Я думала, что будет плевать, но нет. Теперь, когда я родила его, я понимаю, какую ошибку совершила…

Она вновь начинает рыдать, но на этот раз её слёзы меня совершенно не трогают. Сердце как будто камнем обросло. У меня в голове не укладывается, как можно пожертвовать собственным ребёнком ради амбиций.

— И что, ты хочешь, чтобы я защитил Степана?

— Больше я ничего не прошу, — всхлипывает Марго. — Я понимаю, что от моего мальчика здесь только плоть, а душа совершенно другого человека. Но я люблю его! Ты не представляешь, насколько сильно! Я на всё готова, чтобы его защитить.

— Верится с трудом, — хмыкаю я. — Но допустим, что так. Гормоны, все дела. Я-то здесь при чём? Пусть герцог-наёмник прикончит и его, и тебя. Какая мне разница?

— Перед тем как мы объявили тебе войну, я отправила Рихарду письмо, — бурчит Маргоша. — Я написала, что это ты заставил меня подселить душу своего брата в тело ребёнка.

Одну секунду молчу, шокированный, а потом из меня выливаются потоки грязных ругательств. В жизни столько не матерился, как в эту минуту. Ношусь туда-сюда по палатке и безостановочно ругаюсь.

Такое количество оскорблений в сторону Марго позволило мне сдержаться и не прикончить её на месте. Потому что, видит Кот, я едва не потерял самообладание.

— Ваше сиятельство, — в палатку заглядывает лекарь. — Умоляю вас, не причиняйте вреда роженице и младен…

Ох, бедняга, как не вовремя ты появился.

Прописываю лекарю боксёрскую двоечку и отправляю его в нокаут. Пардон, мне надо было выплеснуть эмоции. Потом компенсирую как-нибудь.

— То есть выбора особо нет, — немного успокоившись, я поворачиваюсь к Маргарите. — Как только Бремзин заявится сюда, он пожелает убить и меня, и Степана.

— Скорее всего, да, — шёпотом соглашается Марго.

— А ты типа не при делах. Чистенькая, благородная Маргоша. Знаешь, что я сделаю? Я просто расскажу герцогу о том, кто на самом деле пожертвовал душой ребёнка. Дальше пусть он сам разбирается.

— Ярослав, пожалуйста!

— В смысле «пожалуйста»? Ты меня самым наглым образом подставляешь! Почему я должен воевать с отрядом крутых наёмников из-за твоих косяков?

— Потому что у тебя будет своя выгода, — говорит Маргарита.