Печать времени

- Беги, пока можешь! — выкрикнул он. - Завтра будет поздно! - С него стянули грязные джинсы, обнажив ягодицы, куда тут же глубоко вонзили шприц. Бешеный взгляд мужчины еще раз остановился на мне; Дзиньлун усмехнулся, показав ослепительно белые зубы на загорелом лице, затем его глаза закатились, и тело безжизненно обмякло.

Весь день я пытался отыскать что-то, что можно было открыть найденным ключом. Тщетно. Когда появился Дзиньлун, его увели в незнакомую мне часть отделения. Находясь здесь уже несколько месяцев, только сейчас узнал о скрытой двери в стене между лифтом и ординаторской.

Почувствовал запах сигаретного дыма. Кто это у нас тут хулиганит? Епископ? Вряд ли...

Комната для персонала находилась рядом, и я открыл дверь. Маргарита стояла у окна и дымила, как паровоз.

- Так, так, так, - громко хлопнул дверью, заявляя о своем присутствии. Медсестра даже не обернулась. - А чем это мы тут занимаемся? - Услышал всхлипывания и ощутил укол совести. Наверняка прознала о пропаже.

- За свои сорок с лишним лет я много чего перепробовала, и хорошая сигарета представляется мне не самым пагубным развлечением. - Маргарита невесело улыбнулась.

- Что случилось? У тебя кто-то умер? - постарался пошутить, подходя к ней.

- Последний раз, когда я сокрушалась о чьей-то смерти, был три года назад. Мой отец. О его смерти я узнала в ночной забегаловке от парня, которому отсосала в сортире за выпивку и пачку сигарет. - Исповедь? С чего бы это? Требование епископа или её личная инициатива? Импровизации он не любит, всегда на шаг впереди, просчитывает все ходы заранее. - Новости он выложил на ходу, застегивая ширинку. Мать ненавидит меня и даже не сообщила о его смерти. Тогда я была не в себе. - Бросила непотушенную сигарету в консервную банку и, вынув из кармана носовой платок, высморкалась. - В пьяном угаре устроила такой спектакль, что полиция была вынуждена вынести мне предупреждение и продержать до утра в камере участка. Очухалась на следующий день с больной головой и гудящим телом, всю ночь проспав на твердой, как камень, лежанке под жутким сквозняком. В душе царила такая пустота, что я решила: пришел и мой смертный час. Но твой лечащий врач, - кинула на меня быстрый взгляд, - поддержал меня, спас от самоубийства, а я... - Маргарита разрыдалась, - я подвела его.

Интересно получается. А у моего "лечащего врача" имя имеется? Все в нем какое-то общее, без деталей что ли. Безликое. Да и медсестричка эта чересчур откровенна с обычным пациентом. А Дзиньлун? Что он здесь делает? Что вообще происходит? Если ты не псих, то в этой богадельне вполне можно сойти с ума.

- Всё-таки, что с тобой случилось? Каким образом ты провинилась? - Зря я зашёл сюда - стало ещё больше вопросов. А мне нужно срочно выяснить, что находится в другой части отделения - возможно, ключ открывает одну из дверей, - а не выслушивать чаяния престарелой шаболды.

- Не обращай внимания, - она уже успокоилась, и благодарные уши перестали интересовать её. Вот и славненько. Успокаивать дамочек терпеть ненавижу.

- Ну, я тогда пойду? - повернулся к спасительной двери, боясь, что женщина передумает и решит вывалить на меня ещё порцию своих воспоминаний.

- Да, мне тоже пора отрабатывать свой хлеб.

Сказать она толком ничего не сказала, но то, что обязана епископу, яснее некуда. Рассчитывать на её понимание не стоит. Выйдя из комнаты, напоролся на двух санитаров, которые с довольными рожами покидали незнакомую мне территорию отделения.

- Что это ты там искал, парень? В эту комнату вход воспрещён. - Они уже приготовились схватить меня и отправить на ковёр к "доктору", но тут появилась Маргарита и вступилась за меня, сказав, что ей требовалась помощь. Я благодарно улыбнулся.

- Не вышло наябедничать? - Их кислые физиономии выдавали раздражение, и мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы не рассмеяться.

Поскорее ретировался, дабы не вводить этих упырей в искушение. Направился в игровую и отыскал глазами клептомана. Со вчерашнего дня он со мной не разговаривал. Но парень был мне нужен позарез.

- Эй, поди сюда, - он сидел перед шахматной доской и разыгрывал партию сам с собой. Едва взглянув на меня, снова вернулся к своему занятию. - У меня кое-что есть для тебя. - Заинтересовался, но продолжал изображать из себя обиженку. - Пойдем выйдем, сюрприз там, - указал на коридор.

Видимо, любопытство пересилило и воришка, оторвав свой тощий зад от табуретки, проследовал за мной. Мы дошли до лифта, и я показал на незаметную дверь в стене.

- Знал о ней?

- Нет. Она же невидимая, - он глупо уставился на меня.

- Да, да, верно. Видишь там замочную скважину? Сможешь открыть, как ты это сделал с комнатой персонала? - Затаил дыхание, ожидая ответа. Сам я вряд ли смогу справиться с этой преградой.

- А что там? – Спрашивая, он внимательно осматривал отверстие для ключа.

- Вот открой и сам посмотришь. Думаю, там много чего ценного, что ты сможешь продать. - Его глаза загорелись, и с большим усердием парень принялся за дело.

Зайдя на территорию отделения и пройдя глубже, мы услышали жуткий крик или даже визг, больше похожий на рёв раненого животного. Внутри всё похолодело, но одновременно с этим холодом пришло любопытство: что же такое могло заставить человека орать нечеловеческим голосом.

Тут находились и другие пациенты: одни пребывали в остром психозе, кто-то сидел на полу и смеялся себе под нос.

Пока мы шли по коридору, пациенты хватали нас за ноги, дёргали за одежду, пытались заговорить. Мой "напарник" куда-то исчез, но у меня не было времени разыскивать его. Если его поймают, пускай выпутывается сам.

Осматривал каждую дверь в надежде отыскать нужную скважину. Почему-то я был уверен, что ключ откроет какую-то дверь. Моё сердце пропустило несколько ударов, когда я увидел что-то похожее. Трясущимися руками вставил ключ и медленно повернул. Услышав щелчок открываемой двери, немедленно скользнул внутрь.

От открывшейся картины испытал самый настоящий шок: Любава лежала на узкой койке с железными ножками с бледным, как мел лицом. Ноги и руки ее были привязаны. Из вены торчала игла.

Я не знал, что с ней и можно ли вытащить все эти непонятные трубки, но уверен был в одном - отсюда нужно выбираться как можно скорее. Если ты и не был сумасшедшим, то здесь под присмотромепископастанешь безумцем.

Неизвестно, сколько остаётся времени до того, как меня обнаружат, поэтому задерживаться не стоит: отстегнул ремни, сковывающие конечности Любавы, отсоединил капельницу и стал мягко потряхивать ее, пытаясь разбудить. Она не подавала признаков жизни, но выглядела просто спящей.

Я поднял ее на руки и со своей ношей направился прочь из этого сумасшедшего дома. Возле лифта нас также никто не остановил, что могло бы показаться странным или всё-таки удача сменила курс.

На первом этаже странная тишина. В громкоговорителе раздались щелчки, и голос одного из санитаров произнес:- У нас побег, перекрыть все выходы!

- В этом нет необходимости. - Услышал слова епископа и задумался. Так просто? Где подвох? - Не чините им препятствий. Они очень удивятся, когда выйдут наружу.

Апокалипсис: начало. Глава 70

МатвейС Любавой на руках я выбежал во двор и оказался в уже знакомом мне парке. Все выглядело, будто в стоп кадре: одиноко стоявшие скамейки, тропинки, мирно уходящие в густую зелень; беседки, переплетённые вьющимися растениями. Пошел по одной из них, зная, что она ведёт к воротам. По пути нам никто не встретился. Никто не остановил. Зачем было столько месяцев держать нас взаперти, чтобы потом отпустить без боя?Зная епископа, был уверен - он ничего не делает просто так, а пройдя через ворота больницы, я в этом убедился.Со всей беспощадностью на меня обрушились разруха и запустение. Мир, который я знал, исчез. Нет ни машин, ни людей, провисшие оголённые провода между почерневших столбов скрипели под порывами ветра. Здания, сложенные, как картонные коробки, черные от копоти. Что же произошло?Меня настолько потрясла эта картина, что вместе с Любавой я опустился на колени и засмеялся, истеричным и безудержным смехом, осознавая, что сейчас на самом деле выгляжу, как пациент психиатрической лечебницы, из которой только что вышел. Представил довольное лицо епископа и продолжил смеяться. Просто не мог остановиться. Вот это больше походило на сон, но я знал, что это — самая настоящая реальность.— Хотел нас сломить?! - заорал в никуда. — Не дождешься, старая рухлядь! Уверен, что встречу тебя снова! И тогда даже дьявол ужаснется, что я с тобой сделаю....В ответ на мою тираду раздалось лёгкое завывание ветра. Вдалеке всё меркло в тумане. Я внимательно всмотрелся, изучая какое-либо движение, малейший намек на жизнь. Но лишь пепел витал в воздухе, спиралями закручиваясь на поверхности земли.— Где наша не пропадала, да, Любава? Все будет хорошо, детка. Я вытащу нас из этого дерьма. Мы построим на руинах старого мира новую историю человечества.Поднявшись на ноги вместе со своей драгоценной ношей, пошел вперёд. Сначала нужно уйти как можно дальше от этого безумия, найти место для ночлега, а утром мы решим, что делать. Надеюсь, что Любава очнётся к тому времени.Я шел по выжженной местности, осторожно озираясь по сторонам, не хотел пропустить момент нападения, если епископ решится всё-таки вернуть нас. Шел медленно. Не спеша. Как говорится "тише едешь — дальше будешь". Да, Любава? Всю дорогу я говорил с любимой, будто бы она находилась рядом и в сознании. Судя по усталости, время в пути было не менее нескольких часов. Говорят, своя ноша не тянет, но Любава, девочка моя, ты поправилась за эти месяцы. Шептал ей на ухо всякую хрень, прекрасная зная, как она относится к моим шуткам. Думал, ну вот, сейчас... сейчас она откроет глаза и вывалит на меня порцию негодования. Порция негодования откладывалась, судя по безмятежному лицу любимой. Она собиралась спать, и подъем не входит в ее расписание.Впереди я уже присмотрел небольшое зданьице, в котором решил заночевать, но тут чуть языком не подавился, когда услышал дикие вопли. Мимо пробежала какая-то девица, в потрёпанной и местами разодранной одежде, державшая за руку ребенка лет семи, и сразу за ней два мужика.— Стой, сука! - Просвистел один сквозь зубы. - Отдай ребенка и тебе ничего не будет! Остановись по-хорошему, мы все равно поймаем тебя. Если он будет главным блюдом на нашем обеденном столе, то ты - десертом. И тогда ты пожалеешь, что вообще на свет родилась.— Вот только этого мне не хватало, — шепнул Любаве, снова положив ее на землю, — ты же знаешь я совсем не герой. Я всегда за мирное урегулирование вопроса. Драки не мое. Просто знаю, что ты бы не прошла мимо, — поцеловал её в лоб и двинулся за "народом". Народ, видимо, выпил энергетика - бежали, как в последний путь. Я же выдохся и еле передвигал ногами.Ребенок начал спотыкаться, и мужчины без труда догнали этих двоих. Когда же я поравнялся с группой людей, женщина растянула губы в насмешке, обнажив редкие заостренные зубы. И тут меня осенило: город полностью сожжен, никаких признаков жизни, все покрыто толстым слоем пепла и пыли, видно, что запустению не дни, а месяцы. Если кто и выжил, то голод не тетка – обессиленные и голодные люди сожрут и себе подобного в таких условиях.Вся эта ситуация напомнила мне кадр из фильма «Люди в черном». Когда главный герой проходит тест, и среди монстров видит девочку с учебником по биологии. Стреляет он именно в нее. Так и тут. Откуда взялась женщина с ребенком посреди заброшенного безжизненного города, где унылый ветер гоняет прах погибшего мира? Это была самая обыкновенная ловушка.- С ним была девка, найди ее. – Распорядился один из оборванцев. Ну вот, Любава, именно поэтому я старался не ввязываться в неприятности, всегда избегал их. Действовал, используя логику и здравый смысл, а не руководствовался чувствами. Мой инстинкт самосохранения активизировался. Пока второй отправился на поиски Любавы, я схватил валявшуюся на земле арматуру и начал нападать.Но тут с двух сторон на меня посыпалась груда камней: женщина вместе с мальчишкой попытались дезориентировать меня. Я уворачивался – время, проведенное удраконов, не прошло зря. Оборванец тоже схватил какую-то железяку и парировал мои выпады. Когда же ко мне незаметно подкрался мальчишка и укусил за ногу, оторвав кусок плоти, я взвыл от боли и пошел на таран. Злость придала мне силы. Оборванец лихо ускользал, но я использовал запрещенный прием – схватил его за яйца и резко дернул. Его крик не успел вырваться из груди, ударом сверху я арматурой проломил ему череп.Услышав приближающиеся шаги, обернулся: отправленный на поиски Любавы приближался, таща за собой ее тело. Убедившись, что женщина с ребенком исчезли и не будут чинить препятствий, подбежал к ублюдку, на ходу размахивая арматурой над головой и выкрикивая воинственный клич. Я так в кино видел, обычно это срабатывало, и соперник пугался. Это чмо не стало исключением – мгновенно оценив обстановку, он понял, что с его «друзьями» я расправился, отскочил в сторону и попытался сбежать.- Ну уж нет, куда это ты собрался? – Сделав несколько широких прыжков, набросился на него, привалив к земле. Не обращая внимания на ссадины и царапины, полученные при падении, схватил его за волосы и начал утрамбовывать мордой в землю. Когда понял, что сопротивления больше нет, остановился. Меня не волновало – жив он или нет, лучший враг – это мертвый враг.Вернулся к Любаве, проверяя пульс на ее шее. Приподнял ее и крепко обнял. Я не могу описать, что я чувствую сейчас.. Знаю одно – без Любавы я не хочу жить. Это самое дорогое, что у меня есть. Ее ночная рубашка задралась, обнажая ободранные ноги, спина кровоточила. Я боролся с искушением вернуться обратно в лечебницу. Там, по крайней мере, могли оказать ей медицинскую помощь. Но сам же и одернул себя: лучше помереть на свободе, чем жить в постоянном безумии.Осторожно поднял Любаву на руки и снова потащился в никуда. Услышал звук дождя – сначала мелкие капли слегка опрыскивали лицо, затем моросящий дождик превратился в самый настоящий водопад, спадающий огромной лавиной. Языком я ловил струи дождя, стараясь напиться вдоволь. Вода хлестала и по лицу Любавы. Я прижал ее к своей груди. Сбоку увидел валявшуюся тележку, какие были в супермаркетах, посадил туда Любаву, и так дело пошло быстрее.Впереди я уже видел лес, куда и направлялся. Нужно было пройти еще несколько зданий. Оставаться на ночлег в городе резко перехотелось после встречи с людоедами. Глубоко заходить не стал, привалился к ближайшему дереву и задремал. Но спустя мгновение открыл глаза – холодная темная ночь, чернее преисподней, каждая минута мрачнее предыдущей. Ни звука, унылая тишина. Все живое вырвано с корнем.С первым солнечным лучом поднялся и взобрался на небольшой холм – осмотреть местность. Любава так и не пришла в себя, сидела там же, где я ее и оставил, в тележке. У меня бы и в сонном состоянии уже все чресла затекли, а она специально не просыпается. Даже спящая бесит меня!Насколько было видно, впереди лежала выгоревшая дотла земля. И солнце казалось каким-то тусклым. Его лучи не грели, а слегка освещали раннее утро. Уверен, что ловить здесь нечего. Все, что могло остаться от прежнего мира – уже найдено, съедено или уничтожено. Голые обугленные деревья издавали скрипящие звуки, словно переговариваясь друг с другом. Я прислушивался к этому тихому шепоту, ведь где-то должна быть жизнь.. Не могло все просто исчезнуть! Но, оглядывая мертвое пространство, раскинувшееся впереди, я сомневался, что кто-то мог выжить.Хлопнул в ладоши и с обычным для меня оптимизмом все-таки решил двигаться дальше. Будем идти вдоль леса и, возможно, наткнемся на что-нибудь любопытное. Для дальнейшего путешествия понадобятся силы - пойду поцапаюсь с Любавой.Видимо, она тоже соскучилась и решила почтить меня своим присутствием. Потому что, подойдя к ней, увидел широко раскрытые глаза, смотрящие прямо на меня.