Страница 57 из 75
Аннотация к следующей эпохе:А что, если мы живем по соседству с хищниками, которые напоминают нас, имеют характер, но не имеют души? Безликий сосуд, заполненный человеческим страхом и отчаяньем, не знающий страдания и жалости.
Или, может быть, это не просто тело, и душа у него всё-таки есть? Но тогда какая она? Липкая, напоминающая приторную патоку, что оставляет кислый след на языке или холодная, длинными ржавыми когтями царапающая нежные внутренности?
А какой вариант выберите вы? К какому вы готовы?
Эпоха вампиризма. Глава 58
Задание 12:В эпохе этой будьте осторожны,Там сила нереальная живёт.Все мысли в голове тревожны ,Но верю, что могущество падёт.Вампиром будет ваша же подруга,Ее от этого придется вам спасти.Вы излечите ее от недуга,Она поможет силу обрести.Помощников вам будет не хватать,Традиции вы выучить готовы?Без них придется сложно начинатьУсловия труда весьма суровы.Вы откопайте женщину одну,Покой которой защищён косою.И если так решите вы судьбу -В эпоху новую нырнете с головою.
Дравско, Польша, 17 век.А что, если мы живем по соседству с хищниками, которые напоминают нас, имеют характер, но не имеют души? Безликий сосуд, заполненный человеческим страхом и отчаяньем, не знающий страдания и жалости. Или может быть это не просто тело и душа у него всё-таки есть? Но тогда какая она? Липкая, напоминающая приторную патоку, что оставляет кислый след на языке или холодная, длинными ржавыми когтями царапающая нежные внутренности? А какой вариант выберите вы? К какому готовы вы?
ЛюбаваТемно. Ничего не видно. Если слепота ощущается именно так, я бы предпочла умереть раньше и не испытывать всепоглощающего ужаса, что моментально настиг меня от осознания собственной беспомощности. Дикий крик грозился сорваться с моих губ, но неожиданное тепло чужой руки, отчаянно вцепившейся в мою, подействовало отрезвляюще в леденящим холоде, однако не успокоило: Матвей был здесь и чувствовал все то же самое. Крик застрял в горле. Судорожно сглотнув вязкую слюну, завалилась на колени в окружении безграничного кошмара, которого никогда еще ощущала.Стук моего сердца казался слишком громким, дыхание - отрывистым. Страх, зарождавшийся во мне, был подобен смерти... смерти в вечном аду, где медленно тлеют твои кости. Он затуманивал зрение и путал мысли. В этом было что-то зловещее, отталкивающее. Я не хотела поддаваться ненужной панике, но у меня получалось лишь судорожно дышать, в жалкой попытке насытить свои легкие кислородом.- Поднимайся, Любава, что ты разлеглась!? У меня и так на жопе волосы уже шевелятся! Могила не самое лучшее место для отдыха. - Шутка прозвучала неуместно, но даже она была лучше пугающей тишины вокруг.- Могила!? - в ужасе прошептала я, не до конца веря в услышанное. – Какая могила?Раздался щелчок, и в свете маленького огонька от зажигалки, который в данной ситуации мог граничить практически с обжигающим солнцем, я увидела, что лежу на небольшом возвышении.- Это каменные гробы. – Матвей водил зажигалкой, осматривая со всех сторон. Он не выглядел обеспокоенным, но я слишком хорошо его знала, чтобы не заметить легкое подрагивание пальцев и дрожание голоса - признак волнения и приглушенного страха. Это совсем не похоже на Матвея. Из-за этого я испытывала коктейль из не самых приятных эмоций: оцепенение, панику, потерю контроля. Я чувствовала себя жалко, не зная как справиться со своим состоянием. - Вот этот круг означает, что здесь отдыхает древний вампир, а кресты на крышке говорят о том, что эти вампиры совсем не боятся того, что мы привыкли видеть в фильмах.Понятия не имела, о каких фильмах он говорит, но звучание его голоса отвлекало от гнетущего, жуткого безмолвия. Молчание ужасало, противореча, оно почти разрывало мне барабанные перепонки.Подавив всхлип, открыла рот, пытаясь что-то сказать. Хотелось заполнить давящую тишину, но что-то мешало звукам выйти наружу. Мои зубы начали отбивать дробь, ладони вспотели, и только присутствие Матвея, его освещенное слабым огоньком лицо и задумчивый взгляд, помогали удержаться от падения в бездну кошмаров.Не дожидаясь выполнения просьбы, Матвей спустил меня на землю и грубо встряхнул.- Соберись, сейчас не время впадать в панику. Где наша не пропадала. И не из такого дерьма выплывали! - Ага, как же, такого страха я никогда еще не чувствовала!- Уведи меня отсюда, мне страшно!- Думаешь, мне не страшно? Ущипни меня, я хочу проснуться!- Я тебя сейчас покусаю, если мы не выберемся отсюда как можно быстрее! - Внезапный звон колокола, раздавшийся неподалеку, заставил меня испуганно дернуться и быстро обернуться на шум. Ничего. Только кромешная тьма и громкая тишина. Неожиданный звук немного вдохнул в меня странную надежду, крошечную, как огниво от зажигалки в руках Матвея. С мягким ожиданием в глазах обернулась. - Уйдем, Матвей, пожалуйста. Пойдем на звук. Там, наверняка, находится церковь.Я дождалась только молчаливого кивка, прозвучавшего почти оглушающе, прежде чем мы рванули с места, гонимые все еще неясным чувством животного ужаса.От тяжелого, влажного воздуха я испытывала самое настоящее удушье. Казалось, словно костлявая рука в струпьях намеренно сильно сжимала мое горло, выдавливая из него жалостливые хрипы. Я игнорировала ощущение ледяных пальцев на собственной шее. Это только в моей голове. Это не по-настоящему. Не может быть по-настоящему.Я побежала еще быстрее, наслаждаясь редкими глотками обжигающего воздуха, от понимания, что все еще жива и не задохнулась. Колокола зазвонили вновь, в этот раз ударив сильнее. Голова раскололась от боли, намекая на появившуюся в черепе продольную трещину, уши заложило, и во рту появился терпкий металлический вкус: должно быть, я прокусила язык от внезапности церковного звука. Ну, или наконец, стерла дрожащие зубы до никчемных осколков, отчего закровоточили десны.Не важно. Сейчас нужно только бежать, не останавливаться. Не обращать внимания на сводящую с ума темноту, всколыхнувшую во мне что-то интуитивное. Я почти споткнулась от осознания: мы не бежали, мы убегали. Пытались выбраться из этого мрака, сбежать от старческих фантомных конечностей, избавиться от липкого ощущения первородного страха, добраться до спасительного перезвона колоколов, что уже не чудился таким надежным.
Впереди виднелись отблески факелов, и я истерично хихикнула от облегчения, не заботясь о том, что рука на моем горле стала давить сильнее: мы почти спаслись! Мне хотелось бежать и бежать, но земля под ногами начала дрожать, практически подбрасывая нас вверх, потому пришлось замедлиться - я не хотела лишних травм.Кроваво-красная луна усиливала ощущение страха, что на мгновенье скрылся за мнимой радостью от скорого освобождения. Алые сгустки лунного света, больше походившие на кровь, раскидывались повсюду, насмехаясь над нашими попытками выбраться и словно выпуская наружу всех спрятанных до этого момента чудовищ.Неожиданный ветерок принес запах паленых шкур, вызывая тошнотворный комок в груди, от которого мое дыхание окончательно сбилось. Пришлось остановиться. Я кашляла, старательно выплевывая отвратительно горькую слюну с привкусом тлеющей плоти. Мое секундное облегчение совсем заглушилось от понимания неизбежного: там нам тоже рады не будут. Последнее покашливание больше напомнило едва сдерживаемые рыдания, и на голос Матвея я повернулась с красными от невыплаканных слез глазами.- Боже! – воскликнул он, грязными ладонями протирая вспотевшее лицо. – Чем они там занимаются? Я надеюсь это не людоеды, и мы не попадем из огня да в полымя.Где-то вдалеке завыла собака. Тревожно, как по покойнику. Этот звук заставил холодный пот пройтись по шее, ложбинке груди, животу. Я отзеркалила движения Матвея, откидывая со лба налипшие пряди.- М-м-матвей, - заикаясь, то ли от холода, то ли от страха, проговорила я, - может, не пойдем туда?- Ты хочешь вернуться? – Вздернутая бровь могла показаться насмешливой и снисходительной, если бы не плотно сжатые губы, демонстрирующие, что он был готов принять любой мой ответ, несмотря на собственную браваду. Я отрицательно замотала головой и побежала, старательно уворачиваясь от колких веток, больно ударявщих меня по лицу.Собаки продолжали выть. Яростнее, громче, словно каждая секунда, которую мы тратили на бег, приносила им нестерпимую боль. Сзади раздавалось жуткое дребезжание, но я не могла найти в себе силы обернуться и посмотреть на источник, наоборот - ускорилась, предпочитая вглядываться исключительно вперед. Рядом слышался тяжелый топот Матвея, но я его не видела и не могла точно утверждать, в порядке ли он. И только когда услышала грубую ругань, заставила себя остановиться, испугавшись, что с ним что-то произошло. Но мои ноги тут же потонули в какой-то липкой жиже, вырвав из горла удивленный вскрик. Я даже не заметила, как резко грязь стала засасывать меня, в шоке рассматривая, как земля поглощает мое одеяние. Ноги были по колено в неизвестной мне субстанции.Луна поменяла цвет, и в ее свете, обернувшись, я увидела Матвея лежащим лицом в грязи.