Станция Озерки

Кирилл улыбнулся и достал большую тетрадь на девяносто шесть листов, которая служила ему ежедневником.

— Помнишь ту девушку в Берегово?

— Такую наглую особу не забудешь, — скривился Марк.

— Попробуй найти ее среди своих. А я пока распечатаю карту Озерковского района и нанесу на нее места пропажи людей. Может увидим что-нибудь интересное.

Марк был не против. Искать информацию умел и любил. Правда, обычно это касалось каких-нибудь древних реликвий, а вот искать живого акудзина еще не приходилось. Так что первым делом он зашел на портал и начал просматривать все подряд — статьи, фотоотчеты с мероприятий, кадровый состав департаментов — спасибо тому акудзину, кто решил вешать фото сотрудников рядом с контактами.

Иногда он отвлекался на Кирилла. Коллега ходил туда-сюда, то размышляя, то сортируя документы, а потом и вовсе притащил огромную пробковую доску и повесил ее на стену.

Так пролетело полдня, но подвижек в поисках не намечалось. Девушка могла быть откуда угодно, а если десятка так вообще с другого конца света. Да даже, если слабее... Начиная с трешки можно было прыгать от одной корпоративной квартиры до другой, питая сущность по дороге.

Ближе к обеду к ним в кабинет заглянул мужчина лет сорока. Одет он был в вельветовую куртку и красные штаны. Узкое гладковыбритое лицо выглядело болезненным, голубые глаза будто поблекли. Он поздоровался за руку со стоящим у доски Кириллом и кивнул Марку.

— Петр Лежаков, — представился он Голицыну. — Видели, какую технику привезли? Компы новые, МФУ. А кресла? Такого даже у Константинова не стояло!

— Ага, сам выбирал, — кивнул Марк и пристально посмотрел на сослуживца. — А вы, Петр, что такой голодный?

— Так только хотел на охоту пойти, как Константинов вызвал на совещание. А я даже прыгнуть не могу, пришлось своим ходом добираться, — угрюмо вздохнул Лежаков. — Я чего пришел-то? Вас тоже ждут. В связи с ремонтом переговорная временно переносится в столовую на первом.

Марк взялся за стаканчик с кофе, но тут же поставил его на место, с досадой обнаружив, что он совершенно пуст.

— Идем? — спросил Кирилл.

— А куда мы денемся с подводной лодки?

***

Столовая выглядела как... типичная заводская столовая. Только неработающая. Витрины раздачи накрыли пленкой, столы сдвинули, получив один длинный переговорный стол, во главе которого восседал Константинов и сверлил своих подчинённых недовольным взглядом.

По двум сторонам от него расположились с десяток мужчин и одна женщина неопределенного возраста.

— Бухгалтер, — шепнул Кирилл, поймав взгляд Марка.

— Явились! Царь и его адъютант!

Марку было все равно как его называют, но за Кирилла почему-то стало обидно. Правда, по Калинину было не сказать, что его вообще трогали замечания начальства. Они сели в конце стола, и Кирилл положил перед собой все ту же тетрадь.

— С вас и начнем, — угрожающе протянул Константинов. — Где были, что делали? Вы вообще в курсе, что надо отчитываться в системе, чтобы я видел, чем заняты мои сотрудники.

— Я не в курсе, — честно признался Марк.

Константинов побагровел, но ничего не сказал и повернулся к Кириллу:

— А ты тоже не в курсе?

— Я еще не успел. Мы вчера поздно вернулись с проверки. Хотел сразу за два дня отчитаться, когда что-то будет понятно.

Коллеги заинтересованно поглядывали в их сторону. Видно было, что их очень волновало, что десятка забыл в Седьмом отделе. Как успел узнать Марк, здесь только Константинов выделялся степенью сущности и то не слишком. Восьмерка. Остальные шесть и семь.

— И где же вас носило? — ехидно поинтересовался начальник.

— Мы были в ПГТ Озерки, — деловито начал рассказ Кирилл. — Там бесследно пропала женщина пару дней назад.

— И что? Подумаешь, пропала! Куда-нибудь свалила и никому не сказала! Такое сплошь и рядом. Акудзины здесь причем?

— Дело в том, что Марк... — Кирилл бросил быстрый взгляд на коллегу, но тому казалось больше нравилось разглядывать щербинки на столешнице, чем участвовать в совещании. — Марк вспомнил, что разбирал стол... В общем, год назад там недалеко пропала девочка. Мы подняли архивы до восемьдесят четвертого и обнаружили, что каждый год в районе станции Озерки пропадает минимум пять человек. Всего у нас в списке сто двадцать два человека.

— Сколько??? — Константинов аж подпрыгнул на стуле.

Остальные тоже выражали разную степень удивления.

— Сто двадцать два человека за двадцать четыре года. В этом году пока только одна жертва.

— Погоди, ты это... Ничего не попутал? С чего вы вообще взяли, что это имеет отношение к нам?

— Вчера мы и пытались это выяснить, — пояснил Кирилл. — Я уже было подумал, что там орудует обычный людской маньяк, но... Мы наткнулись на акудзина возле дома последней жертвы.

— Так, что еще за акудзин, как выглядит? — на лице начальства впервые появилось что-то кроме недовольства — искренний интерес.

— Девушка, невысокого роста, блондинка.

Кирилл замолчал, а Марк поднял на него глаза, но тоже ничего не сказал. Если Калинин решил скрыть детали их встречи с прекрасной незнакомкой, значит так надо.

— Баба? — изумился Константинов.

— Ну да. Девушка, молодая.

— Кто такая? Как зовут, что там делала?

— Она прыгнула раньше, чем мы успели задать ей вопросы. Марк как раз ищет ее.

— Так... Вы двое ко мне в кабинет в шесть часов. Расскажете подробнее. Можете идти дальше искать свою девушку. Вопросы?

— Предложение! — поднял руку Марк. — Я в смету заложил денег больше, чем стоит оборудование. Можно нам на сдачу кофейные автоматы поставить?

— Да я тебе, княже, за твою помощь личный кабинет выделю и личный автомат туда поставлю! Два! Два автомата, — улыбнулся Константинов.

Марк опешил. Он так и не понял пошутил начальник или нет, но переспрашивать не рискнул, на миг осознав, что этого акудзина лучше реально не злить.

***

Поиски как-то не задались. Акудзины малочисленный народ, но только в столице их проживало больше пятнадцати тысяч. В стране больше двадцати пяти тысяч, а сколько их было в мире знали лишь приблизительно. Как и у людей у акудзинов были свои отшельники и «старообрядцы».

Так что до шести часов Марк помогал Кириллу отмечать точки на карте и параллельно размышлял, как ему найти девушку, которую и не запомнил толком. Нет, он бы ее узнал, но без фото даже никого не спросишь.

Когда они прилепили последнюю цветную точку на карту Озерковского района, синхронно сделали два шага назад.

— Очень интересно, но ничего не понятно, — скептически скривился Марк.

Кирилл промолчал, внимательно разглядывая карту. Казалось, он был не в кабинете, а где-то далеко. Так продолжалось несколько минут, пока Калинин не сморгнул наваждение и не повернулся к коллеге.

— Я изучил дела из людского архива, — начал говорить он, но вид у него был такой, будто он одной своей частью был рядом, а другой в Озерках. — Там есть показания соседей. Девять из десяти пропавших были неблагополучными — алкоголики, наркоманы, просто мудаки, частично одинокие старики...

— А девочка? Мне не показалось, что ее семья неблагополучная, — возразил Марк.

— Семья нормальная, а у девочки пубертат разыгрался, — стиснул зубы Кирилл. — Все свидетели говорили, что девчонка отбилась от рук, хамила родителям, якшалась со старшими ребятами, вела себя вызывающе, с тринадцати лет выпивала и жила половой жизнью. В общем, в деревне ее не любили.

— Кто бы он ни был — акудзин или человек, этот маньячела чистильщик.

— Тут два варианта: либо он думает, что, убирая асоциальные элементы, помогает миру очиститься, либо он убивает тех, кого не будут искать, — протянул Кирилл.

— Я могу согласиться, что одинокую женщину, живущую на краю деревни никто не будет искать, но парень и девочка... У них есть семьи, — возразил Марк.

— Семья алкашей и многодетные. Как бы цинично не звучало, но первых бутылка обычно интересует больше, чем собственные дети, а у вторых так много детей и забот по выживанию, что потеря одного, да еще проблемного, может вызвать облегчение, — грустно, словно извиняясь, улыбнулся Кирилл.