Зораида Кордова — Иллюзионист

Внезапно меня окатывает вибрирующая сила. В груди словно появилась некая нить и тянет туда.

— Надо спешить. Что-то не так.

Кастиан указывает куда-то в сторону.

— А это?..

Некие люди взбираются по стенам башен к окнам, к балконам, к небесным мостам.

— Это Шепчущие, — отвечает Дез.

— Северная башня, — командует Кас, и мы бежим следом за ним.

Северная башня. Там находится тронный зал Фернандо. Король встретит нас в храме своих побед, где люди кланялись ему и проливали кровь, принося ему клятвы верности.

Когда мы подходим к мосту, на другом его конце появляются стражники короля. Моё тело болит от многих дней постоянной активности. От многих недель душевных страданий. От многих лет борьбы за жизнь, которая не всегда мне нравилась. Но всё же я борюсь, выгрызая путь к судьбе, которую я для себя выбрала. Пробиваться через солдат короля Фернандо — всё равно что плыть против течения, но в итоге мы оказываемся на той стороне, где свет льётся из открытых дверей, и я скрепя сердце шагаю внутрь.

Король Фернандо сидит на своём альмановом троне, перенеся вес на один из подлокотников. На нём его любимые чёрные шёлковые одежды. Зная теперь его историю, я не могу не задаться вопросом, не дань ли это многолетнему трауру. Он подаётся вперёд, разглядывая мои доспехи. Узнаёт? Но интерес длится всего мгновение, а потом Фернандо издаёт рокочущий смех победителя.

Вокруг помоста стоят Шепчущие, решившие следовать за Себрианом. Я узнаю Хави, первые серебряные вены уже расходятся от уголков его глаз; персуари Оливию, которая могла взобраться на любое дерево и любое здание, словно рождена для этого; вентари Энрику, которой удавалось растягивать еду на несколько дней, когда у нас заканчивались запасы продовольствия. Их много, и все стоят неподвижно, словно окаменели от страха.

— Что ты с ними сделал? — спрашиваю я.

Чёрные глаза короля Фернандо оживают после моего вопроса.

— Я усовершенствовал свою Руку Мориа. Мне не хватало робари, Рената, но вот ты вернулась на место, которое тебе якобы ненавистно. И вернула мне моего сына.

Кас и Дез обмениваются решительными взглядами, и затем старший принц Пуэрто-Леонеса приближается к отцу.

— Она вернула обоих твоих сыновей. Отец, позволь представить тебе Андреса, принца Сол-Абене, командира Шепчущих и второго в очереди на престол Пуэрто-Леонеса.

Дез криво ухмыляется, наслаждаясь молчаливой яростью отца.

— Мне больше нравится Дез де Мартин. Мы, мятежники, любим всё сокращать, потому что вечно приходиться жить на бегу.

— Я бы не назвала тебя особо кратким, — отмечаю я.

Теперь уже смеёмся мы втроём.

Фернандо потерял дар речи. Он встаёт, подходит ближе, насколько может, но держится на достаточном расстоянии, чтобы ни один из его сыновей не мог дотянуться до него мечом. Разглядывая черты лица Деза, король в какой-то момент узнаёт свою форму глаз и губ. Но этот момент быстро проходит — в короле нет ни радости, ни облегчения от того, что его сын, которого он считал погибшим ещё в младенчестве, стоит перед ним.

— Как? — спрашивает он.

— Похоже, моя мать решила, что мне лучше расти подальше от тебя, — говорит Дез. Я бросаю взгляд на Кастиана, но его лицо не выдаёт никаких эмоций.

В уголках глаз Фернандо появляются морщинки.

— Я подозревал, что твоя мать симпатизирует мориа, посылает мятежникам еду и лекарства. Но полагал, что у неё просто мягкое сердце. Я и подумать не мог, что она родила мне не одного, а целых двух монстров. Иногда я жалею, что убил её. Но ты очистил мою совесть.

— Что ты сказал? — Дыша тяжелее и быстрее, Кастиан грозно подходит к трону.

— Я отравил её, — признаётся Фернандо таким тоном, каким другие люди говорят: «Я поужинал» или «Я была на рынке».

Фернандо опускает руки на плечи Хави. Мальчик даже не вздрагивает. Он сделан из камня, настоящее орудие.

— Мне нужны были новые наследники, настоящие Фахардо. Но народ любил её, и я боялся, что если она совершит самоубийство или если её семья заподозрит моё вмешательство, начнутся беспорядки. Поэтому я самолично травил её каждый день по чуть-чуть. Придворные считали, что она просто стала много пить и сходить с ума от скорби. Жаль, а ведь такая красавица была.

Перед глазами встаёт последнее воспоминание о матери Кастиана — как она лежит на траве в саду, с красными, опухшими глазами, словно плакала без конца. Отравленная.

— Пуэрто-Леонес в неоплатном долгу перед тобой, Рената, — холодно произносит Фернандо, но я вижу, как его трясёт. — Я десятки лет пытался обуздать и приручить силу мориа, но ни разу мне не удавалось воссоздать цепочку факторов, приведших к появлению Себриана. Полагаю, я должен поблагодарить тебя за то, что сослужила хорошую службу королевству.

— Я убью тебя, — угрожает Кастиан, и я ему верю.

— Нет, сын мой. — Король переводит взгляд на Деза. — Мои сыновья. Вы станете моим оружием. Как и все мориа на этом континенте.

Я думаю о Шепчущих, стоящих вокруг трона в ожидании приказов Фернандо, о Марго, Эстебане, Саиде и всех пиратах-мориа, что сейчас там, в городе, сражаются за наше будущее. Я беру Кастиана и Деза за руки.

Я чувствую магию персуари Деза, словно прикосновение пёрышка к коже. Уверена, он делится со мной своей уверенностью, своей любовью. И я понимаю, что надо действовать.

— Сделайте это! — командует Фернандо.

Живые изваяния, глаза которых похожи на звёздные омуты, приходят в движение. Они нападают на сыновей короля. Я проскальзываю между ними и забираюсь на балкон, прикрывая глаза от слепящего света, что исходит от Себриана. Сотни нитей тянутся из его сердца. Каждая простирается далеко, соединяясь со всеми мориа. Когда я смотрю вниз, то вижу тоненькую нить и в своей груди.

— Разве это не прекрасно, Рената? — спрашивает он. — Ты ведь можешь чувствовать силу Клинка Памяти. Связь никогда не разрывается бесследно. Часть тебя всегда будет жаждать этой связи. Это...

— Словно голос богини, — заканчиваю я. Потому что он прав. Я слышала голос силы, от которой отказалась. Теперь я слышу другие голоса: Кастиан, Дез, мои друзья в городе... Раньше я думала, что, когда уничтожу Серость, у меня будет больше места для собственных мыслей. Теперь я знаю, что порой громче всего звучат голоса тех, кого мы любим.

«Ты возмездие в ночи».

«Всё это — не твоя вина. Это сделали с тобой».

«Этот мир не заслужил тебя».

«Где моя Нати?»

У меня есть только два варианта. Разорвать связь Себриана с Клинком можно либо убив его, либо убедив отказаться от неё добровольно. Я устала от кровопролития.

— Себриан, выслушай меня, — прошу я. Он медленно разворачивается и наклоняет голову вбок, кулаки прижимают светящийся Клинок Памяти к груди. Его радужки, похожие на расплавленное серебро, впиваются в мои. — Помнишь тот день в Соледаде? Помнишь, как отчаянно ты хотел покинуть то место? Ты сбежал, так зачем ты вернулся к нему?

Себриан возводит глаза к безоблачному голубому небу, которое даже не представляет, какой ад разверзся на земле.

— Он всё, что у меня есть. У меня нет семьи. У меня нет никого. Только одно-единственное воспоминание, которое я проживаю снова и снова, — о моём возрождении, о становлении тем, кем я являюсь сейчас.

Мне знакомо это чувство: когда кажется, что всё уже настолько плохо, что никогда уже не будет хорошо.

— Я знаю, каково это быть использованным из-за своей силы, — говорю я. — Когда Фернандо получит от тебя всё, что хочет, от тебя ничего не останется. То, что с тобой сделали, это невообразимо. Но это сделали с тобой. Ты не виноват. Прошу, позволь мне облегчить твою ношу, Себриан.

Он мотает головой, отпустив одну руку, чтобы намотать нить на палец. Болезненное натяжение дёргает меня вперёд.

— Нет. Это я облегчу твою. Начиная с этого дня в мире будут сотни таких, как я.

— Нет, не будет.

«Ты родилась орудием». Если я сделаю это, значит, Мендес был прав. И я готова пойти на это, чтобы спасти тех, кого люблю.