Страница 37 из 69
— Вентари — единственные мориа, способные читать чужие мысли, но этот момент с Касом ощущался совсем иначе. Я словно бы впустила его в свой разум.
— Возможно, это даже хорошо. Теперь ты не будешь хранить всё это в себе в одиночку.
Что было бы, если бы я узнала, что могу делиться воспоминаниями, раньше? Отгоняю эту мысль.
— Боюсь, что это воспоминание изменит всё.
Когда я замолкаю после этих слов, глядя на просторы бескрайнего моря, Лео обрызгивает меня водой.
— Ты не можешь просто сказать, что узнала что-то невероятное, и молчать.
— В нём была принцесса мориа по имени Галатея, — начинаю рассказывать я. Лео кивает, пока я описываю её доспехи и корабли Ледяных земель. — И она целовала короля Фернандо. Ты бы видел эту страсть и преданность в его глазах. Это видение возникло у меня в тот первый день на корабле.
— Неудивительно, что ты слегла с лихорадкой, — отвечает Лео, прекрасно понимая мою реакцию на это воспоминание. — Мы не знали, что делать. Кастиан сходил с ума. Что это может значить?
— Пока не знаю. — Воспоминание о первом дне в море заставляет меня поморщиться. — Но я так и не поблагодарила тебя за то, что заботился обо мне. Хотя то лекарство было отвратительным.
Лео усмехается, проводя своими длинными пальцами пианиста по поверхности воды.
— Ты про то жуткое снадобье Лейре от морской болезни? Она сначала заставила нас выпить его, а затем велела Касу напоить им тебя в надежде, что тебе полегчает. Думаю, именно в тот момент я понял, что она мне нравится.
— Но лекарство же дал мне ты.
Растерянность на его лице сменяется осознанием. Лео не было со мной, когда я очнулась. Мой взгляд метнулся к Кастиану, который в этот момент просеивал песок рукой.
Я разом вспомнила всё: каким странно притихшим был Лео, он едва ли сказал мне пару слов. Я так запуталась в своих видениях, что даже не поняла, что лекарством меня поил Кастиан... И я сказала ему... О Госпожа Теней, сколько я ему наговорила. Кастиан принял облик Лео! И не остановил мои откровения.
«Такой красивый и такой ужасный... Я хочу его ненавидеть».
— Подожди, Рен! — кричит Лео, но я уже возвращаюсь обратно к кораблю.
Поднимаюсь по верёвочной лестнице и неуклюже падаю на палубу. Натягиваю свои вещи. Мои собственные слова крутятся в голове.
«Нет ничего плохого в том, что... меня тянет к нему. Иногда я чувствую это».
Штаны Кастиана лежат прямо передо мной. Я выбрасываю их за борт. Унижение застилает мне глаза. Я даже не разбираю, куда я иду, пока не оказываюсь под палубой, в единственном месте, о котором все мои мысли: в игорном зале, где мы прятались от бури. Должно быть, Лео и Лейре были здесь, потому что на игральном столе разложены карты.
— Что на тебя нашло? — Кастиан хлопает за собой дверью. Его мокрые штаны облепляют бёдра. Струйки морской воды стекают по шее и груди. Все мои чувства к нему из-за этой близости — из-за того, что мы на ограниченном пространстве сталкиваемся каждый день. Ненависть, любовь и страсть смешались в бурю, от которой я не могу спрятаться.
— Ты обманул меня, — выдавливаю я. — Ты обманул меня своей иллюзией, Кас.
Он останавливается передо мной, пытаясь поймать мой взгляд в надежде прочитать в глазах то, что я не могу выразить словами.
— Да.
— Почему?
— Ты знаешь почему.
Я мотаю головой, капли морской воды падают на мои ноги.
— Объясни мне.
Он проводит пальцем по моему плечу и вниз по руке.
— Мне невыносимо было смотреть на твои страдания... Это убивало меня. Я оставил Лейре за штурвалом и пошёл будить тебя. Открыв глаза, ты сказала, что ненавидишь меня.
— Кас...
Я пытаюсь сказать, что видела тогда перед собой не его, а Фернандо, но он опускает взгляд в пол и грустно улыбается.
— Я знал, что Лео — единственный человек, которого ты бы впустила, помощь которого приняла бы. Больше всего на свете я захотел стать кем-то другим в этот момент, и затем я вспомнил, что могу. Я могу быть кем угодно для тебя. Чёрт, я готов даже стать своим братом, если ты этого хочешь.
Я вспоминаю Деза на набережной Малого Лузо — смелого, безрассудного, но уже не такого, каким я его знала. Потерянного. Изменившегося. Я была так обеспокоена тем, как сильно я изменилась, что даже не обратила внимания, как изменились все вокруг меня.
— Не говори так. Я не хочу, чтобы ты был Дезом, — тихо говорю я. — Я хочу, чтобы ты...
Я запинаюсь. Кас замирает. Его жаркий взгляд останавливается на моих губах, на мокрой одежде, липнущей к телу. Моё сердце колотится так сильно, что кровь стучит в ушах.
— Чтобы я что? — Его глубокий голос дрогнул.
Это я и пытаюсь понять. Я вижу мальчика, который был моим другом во дворце, его ангельскую улыбку, наш секретный уговор. Мне было больно покидать этого мальчика. И тут же я вижу парня, которого ненавидела, иллюзию Кровавого Принца. Того самого, который проводил публичные казни, вести о которых разносились по всему королевству. Я вижу мужчину, танцевавшего со мной на балу и интересовавшегося, помню ли я его. Принца, которого я едва не избила до полусмерти. И Кастиана, который сейчас со мной в комнате. Меня пугает, что всё это один человек. Человек, который мне нравится. Но я не могу сказать всего этого вслух, потому что когда всё закончится, он станет королём, а я исчезну из его жизни.
— Это больно, Кас. — Я присаживаюсь на край игрального стола. — Я теряю контроль над своей магией. Я боюсь хотеть чего-либо. Все мои воспоминания о тебе, о настоящем тебе, похоронены так глубоко, что я даже не узнала тебя, когда мы встретились. Как ты смог вспомнить меня после стольких лет?
Он прижал пальцы к центру своей груди.
— Потому что ты всегда была здесь, Нати. Мой единственный свет. Я хранил эту память о тебе. И каждый раз, когда я совершал что-то неправильное, жестокое, непростительное, я думал, что это поможет вырвать тебя из моего сердца. Что я когда-нибудь дойду до черты, где уже не буду заслуживать ни капли добра. Но это не сработало. В те минуты, когда я готов был сдаться, я вспоминал тебя. Мою подругу, спасшую меня от худшего вида одиночества.
— Кастиан...
Почему мне так сложно произнести вслух то, о чём я думаю? Разве не за этим я пошла к нему в каюту? Я собиралась позволить себе хотеть чего-то большего, но теперь прячусь, как монстр глубин, боящийся солнца.
— Что бы ты хотела от меня? — повторяет он.
Я кладу свою ладонь поверх его. Его близость пьянит. Его пульс учащён. Низ моего живота напоминает бездонную яму, в которую проваливается всё остальное. Падение — вот как ощущается это странное желание.
Я обхватываю рукой его шею и притягиваю ближе к себе. Вздрагиваю, стоит нашим мокрым телам соприкоснуться. Он занимает открытое пространство между моими коленями, и я тяну его за собой на бархатную поверхность стола. Его тело прижато к моему, но наши губы не встречаются. Вместо этого он наклоняет голову к моему уху. Его слова опаляют мою кожу. Вибрации его голоса пронизывают всё моё тело.
— Чего ты хочешь, Нати? Ты должна сказать это вслух.
— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, — выдыхаю я. От этого признания у меня перехватывает дыхание. Я вцепляюсь пальцами в край его штанов, где кожа всё ещё прохладная после купания. Он вздрагивает, и я чувствую его желание, прижатое к моему животу. Он кладёт ладонь на мою шею, проводит пальцем по линии моего подбородка, впитывает взглядом каждую мою черту и затем нежно касается губами. Этот мучительно медленный поцелуй постепенно углубляется, пробуждая голод. Но тут Кастиан отстраняется, а я хочу вернуть его.
— И помог мне забыться, — шепчу я.
Это неправильный ответ. Кастиан тут же опускает руки. Он вздыхает и касается пальцами моего подбородка.
— Нет, Нати. Когда я поцелую тебя вновь, по-настоящему поцелую, это будет для того, чтобы ты запомнила.
Он со стоном отталкивается от стола и уходит. Я чувствую покалывание на губах, холодок, оставшийся после его ухода. Но не успевает он дойти до двери, как раздаётся пушечный выстрел.