Бунтарка

– У тебя было шесть месяцев, – говорю я ему. – Теперь моя очередь.

Джейс стоит у дверного проема и наблюдает за тем, как я включаю воду и встаю под ледяную струю. Я запрокидываю голову, борясь с дрожью и стараясь не обращать внимания на мурашки, бегущие по моему позвоночнику вместе с каплями воды. Джейс глядит в мою сторону так, словно не знает меня, – и, возможно, это правда. Ведь я больше ничего не боюсь. Я изменилась, а ему остается только смотреть на меня и молча завидовать.

Глава 10. Аполлон

Шериф Натан Брэдшоу садится передо мной и устраивается поудобнее, выставляя ноги в проход. Судя по его виду и темным кругам под глазами, могу сказать, что из всех нас шерифу пришлось хуже всего. Последние несколько месяцев он выглядит очень усталым, но хотя бы все еще похожим на самого себя. Его волосы по-прежнему расчесаны и подстрижены, борода аккуратна, а кожа бледна, что в целом сейчас считается нормой. Он пытается выживать, в отличие от тех, кто угасает под давлением этой войны.

Расположившись, Натан придвигает к себе ожидающую его кружку с кофе и разбавляет его сливками и сахаром.

– Хорошо, Аполлон, – наконец произносит Брэдшоу, нарушая тишину. – Зачем ты позвал меня?

– Кое-что случилось.

– Об этом я догадался. – Шериф напрягает челюсть. – Было бы странно, если бы ты позвал меня, а ничего не произошло. Но не мог бы ты выражаться более конкретно?

Я делаю глоток из своей кружки, а затем ставлю ее на стол. Как раз в этот момент официантка возвращается с двумя тарелками яблочного пирога. С улыбкой забирая у нее тарелки, я ставлю одну рядом с собой, а другую перед Брэдшоу. Пока он переводит взгляд с тарелки на официантку, которая молча смотрит на его значок, мне становится интересно, знает ли он, что она родня Вульфа? Ведь, если не ошибаюсь, женщина является двоюродной сестрой его матери.

– Ты должен попробовать пирог, – говорю я, откусывая кусочек, в котором идеально сочетается сладкая начинка и хрустящая корочка.

Яблочный пирог определенно можно есть и на завтрак. Это одно из тех блюд, которым я хотел бы лакомиться в любое время суток.

– Я имею в виду взорвавшуюся машину в Вэст-Фолсе, ведь именно туда поехали твои люди несколько часов назад.

– Тебя интересует это происшествие?

– А тебя нет? – улыбаюсь я.

– Не умничай. – Выражение его лица становится жестче. – Я был там. В машину словно попала долбаная реактивная граната. Стреляли из базуки или из подобной хрени, купленной в Стерлинг Фолсе. – Он качает головой и, уступая, пробует свой кусок пирога. – Судя по тому, что целями были Титаны, это дело рук Адских гончих, – добавляет он, прожевав.

– У Цербера нет такой огневой мощи, – говорю я, откидываясь на спинку стула и оглядываясь по сторонам.

Меня нечасто спускают с поводка достаточно надолго, чтобы встретиться с кем-то, поэтому сейчас Цербер думает, что я патрулирую улицы в трех кварталах отсюда. Утренние смены обычно самые тяжелые, и это его наказание за вчерашнее происшествие на складе.

– Они перевозили наличные?

– Нет, – вздыхает Брэдшоу. – Вернее, мы не знаем. В машине были найдены только два трупа Титанов, сгоревших дотла, и больше никаких улик, никаких свидетелей. Когда мы приехали, рядом не было ни других транспортных средств, ни чего бы то ни было еще.

– Управление по борьбе с наркотиками еще в городе? – спрашиваю я, интересуясь конкретно Паркером Вортоном.

Когда встречался с ним в последний раз, я был одурманен наркотиками, но все равно не запомнил его лицо. После Вульф рассказал мне, кто он такой. Я до сих пор не могу избавиться от воспоминаний о самодовольном выражении на его лице, которое запечатлела съемочная группа, когда нас выводили из дома. Это Управление по борьбе с наркотиками относится к Стерлинг Фолсу, но работают они в основном в Изумрудной бухте, поскольку любят выигрывать дела, а наш город – это гиблое, не предназначенное для этого место.

Некоторые говорят, что население Стерлинг Фолса – это неуправляемые варвары, но некоторые районы города, такие как Норд-Фолс, студенческий городок и финансовый район, считаются элитными, и благодаря этому идея посетить Стерлинг Фолс туристам кажется просто блестящей.

Но сейчас все пошло прахом.

– Они захватили мой офис, – хмыкает Брэдшоу. – Фактически выдворив нас оттуда. Полицейским пришлось передислоцироваться, а учитывая появление в городе новых наркотиков, не думаю, что в ближайшее время они покинут нас.

Мой телефон издает звуковой сигнал, и, бросив взгляд на экран, я достаю из кармана бумажник, кидаю на стол двадцатку и поднимаюсь со стула. Уже встав, я допиваю кофе и улыбаюсь Брэдшоу.

– Приятно иметь с вами дело, шериф.

– Ты не дал мне никакой полезной информации, – ворчит мужчина, и я, наклонившись, несколько секунд постукиваю пальцем по столу.

– Конечно, дал. Я только что сказал вам, что Адские гончие не устраивали тот взрыв, и это должно значительно сузить список подозреваемых.

Но кто это сделал? Возможно, Джейс? Или кто-то, кто пытается замести следы?

Я выхожу за дверь во все еще прохладное утро. Небо хмурится, грозясь пролить на землю дождь. Я чувствую, как поднимается ветер, и надеюсь, что мне повезет и меня не окатит, как из шланга.

Я прохожу мимо братских общежитий университета Стерлинг Фолса, в которых последнее время не проходит никаких вечеринок, но парни из колледжа все равно выходят на улицу и курят, сидя на верандах и наблюдая за происходящим вокруг. Они замолкают, когда я прохожу мимо, и в голове пробегает мысль о том, что я всего лишь на несколько лет старше них. Если бы моя жизнь сложилась по-другому, я мог бы быть таким же, как они. Артемида тоже могла бы стать студенткой и состоять в женском обществе. Я бы получил степень по маркетингу или бизнесу и каждый день носил бы гребаный костюм. При мысли о костюме на ум приходит вывод, что, возможно, все произошедшее было к лучшему.

Кампус по-прежнему работает в обычном режиме. Цербер получил добро от мэра на защиту и патрулирование этого района – и именно этим мы сейчас занимаемся. Под предлогом обеспечения безопасности этой части города Цербер подмял ее под себя. Через квартал отсюда он открыл новый ресторан, как прикрытие для распространения наркотиков и отмывания денег. Люди приходят в это заведение и заказывают все, что есть в меню, но вместе со своим заказом получают пакетик с дурью. Конечно, Цербер нанял и настоящего шеф-повара, но, если один из официантов почувствует хотя бы запах зашедшего в заведение копа, наркотики тут же исчезнут. Эти действия тщательно отлажены, и кто знает, в курсе ли шериф о том, что происходит в этом новом ресторане. Кажется, его поводок дергают так же сильно, как и мой, хотя он никогда бы в этом не признался, потому что слишком горд. Он знает, что на улице появились новые наркотики, а я знаю, что существует высокая вероятность того, что они поступают на улицы из ресторана Адских гончих.

Ко мне подъезжает машина с полностью затонированными стеклами, и я останавливаюсь, не стесняясь положить руку на пистолет в набедренной кобуре. Прошли те времена, когда мы притворялись, что не носим с собой оружие. Единственные люди, которым не все равно, что происходит в городе, не в силах изменить ситуацию.

Стекло на дверце водителя опускается, и на меня хмуро смотрит Малик.

– Чем ты занимаешься? – зло спрашивает он.

– Патрулирую, как и было приказано.

Малик щурится, будто не верит мне, но ничего не говорит. В конце концов, я нахожусь всего в квартале от места, где должен быть.

– Садись, босс хочет, чтобы мы вернулись в штаб-квартиру.

– Зачем?

– Ты что, тупой? – усмехается Малик. – Забыл, какой сегодня день?

– А, ну да.