Порождая бурю

— Ты сказал, что не уходил, потому что обещал Луиджи заботиться обо мне…

— Я соврал.

Розалия изменилась в лице: брови удивленно взмыли вверх, губы приоткрылись.

— Зачем?

— Хм, — усмехнулся Бенджамин, узнавая любимый ее вопрос, — потому что хотел сделать тебе больно…

— О… Тебе это удалось…

Губы ее искривились, брови вернулись на место.

— Прости меня. Я чувствовал себя… хм… загнанным в угол. Было трудно принять какое-либо решение.

— Ты выбрал не лучшее… Но… Я тебя прекрасно понимаю!

— Знаешь, Рози, мне казалось, что все, что бы я ни сделал, тебе было недостаточно. Хм… Что ты хочешь больше, что ты словно самоутверждалась за мой счет…

— Тебе не казалось… — бесцветным голосом проговорила Розалия. — Это было действительно так. Я хотела, чтобы ты добивался меня, чтобы ты нуждался во мне… Я хотела быть тебе нужна!

— Хм… — Бенджамин недовольно сжал губы. — Тебе это тоже удалось. Это очень неприятное чувство — пытаться догнать кого-то или удержать.

Розалия опустила глаза и некоторое время смотрела на свои руки. Она снова часто моргала, и Бенджамин заподозрил слезы, но предпочел молчать и дождаться, пока она заговорит сама.

— Мне очень жаль, Бенджамин. Я не осознавала, почему делала это. Микуччи на многое пролила свет, хотя я и отбрыкивалась как могла. Мне очень жаль… — голос ее немного дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Только не думай, что я не понимала, как ты относишься ко мне и не ценила это. Мне с тобой было очень хорошо. Я всегда восхищалась твоей выдержкой, терпением и умением заботиться — тем, чего у меня нет.

— Это не так, — возразил Бенджамин. — У тебя много терпения по отношению к ученикам. И заботиться ты умеешь. Я знаю, что на соревнованиях ты чуть не опоздала, потому что бегала в отель за ингалятором для Диего. Я многого не разглядел в тебе и не понял, и поэтому вел себя неправильно. А когда я начал сомневаться в тебе, то и чужие голоса пошатнули мои убеждения.

— Адриано? — Бенджамин кивнул. — Знаешь, почему я рассказала все его будущей жене? Потому что мне казалось нечестным, что он оставил себе пути к отступлению. Как будто она была запасным вариантом! Это оскорбительно! Не получится с одной, все равно есть другая…

Бенджамин вдруг вспомнил о том, как пытался отдалиться от Розалии, переспав с тремя разными женщинами. Он решил, что никогда не расскажет ей об этом, даже если она прямо спросит его. Правда не принесет ей ничего, кроме боли, а этого ей и так хватало с лихвой. Есть вещи, которые просто не стоит поднимать, потому что они были мелкими и совершенно ненужными. Хотя, возможно, те короткие встречи усилили тоску Бенджамина по Рози и позволили ему по-новому взглянуть на свои чувства. Но как бы то ни было, Розалия никогда не узнает об этом. Она и так находится в непонятно на чем держащемся хрупком равновесии. Она нуждается в нем, это видно. А он нуждается в ней.

— Я хочу, чтобы у меня получилось с тобой.

Бенджамин подвинулся к Рози ближе на кровати и взял ее за руку. Она смотрела на него, и сначала, ему показалось дернула рукой, словно хотела, чтобы пальцы выскользнули. Но затем передумала. Губы ее медленно расползлись в улыбке, а потом она дошла и до глаз, и вот они снова заблестели.

— Ты — очень важный для меня человек, Бенджамин. Наверное, важнее тебя у меня никогда никого не было. И, наверное, сильнее тебя никто никогда не любил меня.

Он сгреб ее в охапку своими большими ручищами. В его объятиях она почти затерялась, но тело вспомнило и узнало ощущение от Рози на его груди. Все было так же, как прежде. И вот уже сердце стучало так близко, что и Розалия могла слышать его. И странное чувство спокойствия накрыло его, как будто теперь многое стало ясно.

— Рози, как я скучал по тебе… — шептал он, вдыхая запах волос и целуя шею.

Она же взяла его лицо ладонями и подняла так, чтобы видеть его. Перед Бенджамином снова оказалась прежняя Рози с ее взрывной смесью чувств во взгляде. Ее поцелуй тоже был знакомым, но таким долгожданным.

— Ты только не думай, что я всегда буду похожа на дохлую кошку, — девушка отстранилась от него, хотя лица их все еще находились очень близко друг от друга.

— Дохлую кошку? — насмешливо пересспросил Бенджамин. — Хм… ты имеешь в виду свою ногу… О, Рози, это совершенно не имеет значения, если ты мне позволишь… я покажу тебе, как это может стать даже преимуществом! Не забывай, я — знаю о движениях все…

— Я еще ни разу не делала это после вывиха бедра… — развеселилась Розалия.

— Надеюсь, ты умеешь лежать смирно? — усмехнулся он.

— Когда ты рядом? — она закатила глаза. — Не думаю, что у меня получится.

Бенджамин укоризненно смотрел на нее.

— Долго ты еще будешь бездействовать?! — почти взмолилась она и стала стягивать с себя майку.

***

Прежде чем пойти к бассейну кемпинга, где ежегодно школа каратэ устраивала церемонию вручения поясов и праздничный ужин, Бенджамин задержался у своей машины, куда убрал сумку с каратэги. Теперь он был одет в легкие льняные брюки и рубашку, а пиджак прихватил с собой.

Солнце уже закатилось за высокие средиземноморские сосны, подкрасив небо снизу в розовато-оранжевый оттенок. Дневной ветер стих, обещая теплые влажные сумерки, такие же уютные, как ровно год назад, когда в жизнь Бенджамина, словно торнадо ворвалась Оззи — девушка с именем из четырех слогов и предательски наивными серо-зелеными глазами. Если бы можно было заново прожить тот день, Бенджамин сделал бы это еще много раз.

Но сегодня он был один. Розалия отказалась ехать на праздник. Со дня аварии она ни разу не появилась в школе и ни с кем не встречалась. Ее решение было ему понятно. И как бы ни хотелась сейчас взять ее за руку, Бенджамин сразу принял его. Она появится, когда сама посчитает нужным. Главное, что она снова в его жизни, в его доме, а он — в ее серце.

По традиции в начале вечера руководитель школы всегда начинал с речи. Раньше это делал Луиджи, сегодня — очередь Бенджамина.

Он вышел вперед к импровизированной сцене, и сразу быстро стихли голоса, а взгляды устремились на него. Приветствие, пара фраз о чудесном вечере, а потом настал момент вспомнить о Луиджи.

— Думаю, со мной многие согласятся, что этот год был сложным для нас. Мы потеряли наставника, друга, прекрасного учителя. Луиджи. Нам всем его не хватает. Пришлось многому учиться, раз за разом спрашивая себя, а как бы поступил в этой ситуации он. Что из этого ввшло, судить вам!

— У тебя все получилось! — крикнул из толпы Адриано, чьи слова были тут же подхвачены свистом и аплодисментами.

— Благодарю за доверие, — улыбнулся Бенджамин. — Скажу вам из личного опыта — заменить одного человека другим на работе очень сложно, а в сердце — невозможно. Луиджи навсегда останется для нашей школы ориентиром. Но сегодня мне бы хотелось выразить благодарность не только ему, но и всему коллективу учителей. Без вашей слаженной работы все стало бы намного сложнее. Спасибо, что не забываете, какая ответственность лежит на нас — воспитывать наше будущее и передавать им все лучшее, что есть в нас. И говоря это, не могу не упомянуть Розалию Конте, которой сегодня нет с нами. Но я надеюсь...

Бенджамин заметил шевеление за последним рядом гостей. Он сделал шаг в сторону и увидел Розалию. Она подходила к стоящим плотной стеной родителям и ученикам, опираясь лишь на один костыль. Засмотревшись на ее воздушное светлое платье с цветочным принтом, он не сразу сообразил, что, должно быть она уже очень давно идет от парковки. От бассейна ее отделяли не менее трехсот метров. Тогда Бенджамин опустил взгляд на ее ноги: к счастью обувь она надела спортивную закрытую. И все же, он знал, она еще не была готова к таким длинным переходам особенно с одним костылем. Тогда он быстро двинулся ей навстречу, охваченный юношеским волнением, что сейчас возьмет ее на руки у всех на виду. Присутствующие узнают об их отношениях. Приятное возбуждение разливалось по всему телу от этих мыслей. Главное, чтобы Рози не двинула ему костылем по голове, когда поймет, что именно случится.