Порождая бурю

— Эй! — снова закричал женский голос совсем близко. — Я же сказала, прочь!

Такая храбрость повеселила парней. Они стали ржать и улюлюкать подбежавшей девушке. Тогда она, ничего не объясняя и без ненужных предупреждений ловко бросила на землю обоих. Бенджамин смотрел на нее, приподнявшись на локтях. Он насчитал по крайней мере три отличных удара, после которых грабителям больше не захотелось настаивать на своем, и они убежали.

— Нужна помощь подняться? — спросила девушка, поправляя темные распущенные волосы, но все еще оставаясь на расстоянии, где ее лицо не возможно было разглядеть.

— Нет, я уже стою, спасибо, — Бенджамин засунул второй костыль подмышку.

— Тебя довести до машины? — по-деловому без капли участия снова спросила она.

— Нет, спасибо. Пожалуй не стоит. А то мое самолюбие и так изрядно потреплено.

— Ничего, восстановится, — насмешливо бросила девушка и, не попрощавшись, пошла к воротам парка.

Бенджамин некоторое время стоял и не двигался. Он смотрел вслед удаляющейся женской фигуре, но не мог разглядеть ее. И все же она казалась ему знакомой. И хотя он не видел ее лица и уже не помнил голоса, в воздухе чувствовался знакомый аромат. И тут же в голове как будто произошла вспышка, и воспоминание стало ясным.

Это была та девушка со странным именем Оззи, которую он встретил в кемпинге, куда его пригласил Луиджи. В тот вечер Бенджамин, вместо того, чтобы сразу найти старого друга, сначала снял себе на одну ночь бунгало. Ему не хотелось возвращаться домой, даже если он жил совсем неподалеку. Затем он прошел к амфитеатру, где только что закончилось вручение поясов, и сел на самый верхний ряд. Оттуда он все прекрасно видел. Именно тогда он увидел Оззи, когда она и еще две девушки показывали для всех ката уаншу. И хотя Бенджамин хотел до ужина успеть поплавать в бассейне, все же он остался и досмотрел выступление до конца.

Он помнил, Оззи была великолепна. Ее движения, точные и легкие, были наполнены изяществом, гораздо большим, чем у балерин. Она не просто выполняла определенную последовательность движений, она почти танцевала. Были ли при этом синхронны все три участницы, он не обратил внимания. Его взгляд был прикован только к ней.

Когда позже она материализовалась перед ним в баре, он обрадовался, и решил, что непременно проведет хотя бы часть вечера в ее компании. Так завязался разговор.

Это странное имя совсем ей не шло. Но сама девчонка вблизи оказалась симпатичной. Особенно эти наивные серо-зеленые глаза на загорелом лице. Однако наивность ее начиналась с глаз и там же, очевидно, заканчивалась. С самых первых слов стало ясно, что перед ним сидел вовсе не хрупкиое создание, а та, что способна породить хаос.

Бенджамин заранее не планировал затащить эту Оззи в постель. Он ни разу не изменял Маринелле. Но эта девушка возбуждала его мозг, а такому соблазну он противостоять не мог. Каждое слово, каждое движение притягивало его внимание и пораждало еще больший интерес.

Она уже заканчивала второй бокал и рассуждала на тему знакомств в баре.

— Это так… — Оззи задумалась.

— Банально? — помог ей Бенджамин.

— Банально?! Да, точно! — поморщилась она, как будто на самом деле это было еще хуже, но она щадила его эго. — Хотя... это очень даже увлекательно. Именно сегодня утром мне попалась на глаза статья, что комментарий про напиток — самый популярная тема у пикаперов.

Бенджамин наклонил голову в немом вопросе: “Ты только что назвала меня пикапером?!”

— Это получилось интуитивно, — насмешливо оправдывался он.

— Ну, конечно! — подыграла ему девушка.

— А ты, что ты думаешь по этому поводу?

— Что не важно, каким ты воспользовался способом. Главное, что это сработало.

— Думаю, что сработало, — снова усмехнулся Бенджамин.

— Вот и прекрасно! Кого волнует чужое мнение?

— Полагаю, тебя — нет. У тебя на все имеется твое собственное, — сказал Бенджамин и показал бармену, что нужно повторить заказ.

— Мнение — оно как транспорт: у кого нет собственного, тот пользуется общественным, — изрекла Оззи с видом умудренной жизнью старухи.

Бенджамин улыбнулся. Ему определенно нравилось, как он проводил время. Но девушка скоро засобиралась уходить, а он вызвался проводить ее. По дороге она оступилась — каблуки не были ее сильной стороной, а он подхватил ее, как в мыльной мелодрамме. Но после этого все и завертелось. Поцеловать ее стало необдуманным поступком. Но, кажется, в подобной ситуации мало кто обдумывает действия и, особенно, последствия. От этой девушки так приятно пахло, что поцеловать ее казалось намного более естественным, чем не поцеловать. И если бы не телефонный звонок, он точно бы затащил ее к себе в бунгало. И хотя до этого, к счастью (или к сожалению?), не дошло, но попробовать ее на вкус он успел.

До Луиджи он дошел уже, когда некоторые гости стали расходиться. После теплого приветствия со старыми знакомыми, тот отвел Бенджамина в сторону и спросил:

— Ты обдумал мое предложение преподавать несколько вечеров в неделю в школе? Мои старшие ученики с черными поясами нуждаются в таком учителе, как ты.

— Нет, не обдумал, и вынужден просить у тебя еще немного времени. Хотя моя работа и личная жизнь отнимает слишком много времени.

— Ты говорил об этом с Мари?

— Нет, ее мнение на этот счет я знаю. И оно не является релевантным. Если я решу, то решение ни в коем случае не будет зависеть от нее.

— Понятно. Тогда думай, я жду твоего положительного решения к сентябрю. Выпьешь что-нибудь?

— Нет, спасибо! Я зашел по дороге в бар ресторана...

Луиджи улыбнулся.

— Послушай, я хотел познакомить тебя с одним человеком! — он огляделся. — Но, кажется... Прости. Подожди минутку, меня зовет жена.

Он отошел, а когда вернулся, то сказал, что ему не удалось найти человека, с которым он хотел познакомить друга. Сам Бенджамин ожидал увидеть Оззи здесь на празднике, но когда ее там не оказалось, подумал, что это даже к лучшему.

В тот день он чуть не совершил большую ошибку и мог поставить под вопрос его честность по отношению к Маринелле. Трудно было сказать, почему это случилось. То ли девушка была так привлекательна, то ли ее обаяние, а может и ее запах сыграли с Бенджамином злую шутку. Пару недель он не вспоминал о ней, искоренив из памяти воспоминания о том, что начал, но так и не довел до конца. И вот сегодня она помогла ему, а он даже не узнал ее в этой кромешной тьме городского парка. Но это был ее запах: сладкий, густой, с примесью свежести травы и терпкости раскаленной на солнце смолы.

Когда Бенджамин вернулся домой, в его голове четко засела одна мысль — он не примет предложение Луиджи преподавать в его школе.

4. Снова одна

Розалия стояла в стороне от церкви и ждала, пока все войдут внутрь и займут свои места. Тогда она сможет незаметно прошмыгнуть и сесть на последней скамье с краю. Некоторые считают, что ей здесь не место. Меньше всего ей хотелось бы привлекать внимание. Именно по этой причине она не принесла цветы и, чтобы не бросаться в глаза, сняла фиксатор для плеча. Рука начала ныть сразу же, как она сделала это. Но Розалии казалось, что у нее вообще ноет все тело, но больше всех где-то внутри.

Когда последние два человека вошли в дверь церкви, Розалия тоже пошла к входу. Она знала, что внутри вряд ли осталось свободное место — все пришли попрощаться с Луиджи. Она видела и старших учителей, Адриано и Мауро, других и много учеников. Там были и родственники, и конечно жена Луиджи — Патриция. Более того, там совершенно точно где-то стояла и ее мать тоже.

Внутри августовская жара чувствовалась не многим меньше, чем снаружи. Многие женщины обмахивались веерами. А Розалия боялась даже пошевелиться. С ее места не было видно закрытого гроба у самого алтаря. Она не смогла попрощаться с ним в больнице. И от этого происходящее приобретало признаки сюрреальности. Как будто ничего и не произошло на самом деле. Но все произошло. Случилось неделю назад.