Порождая бурю

— Во-первых, я не должен давать тебе объяснения, потому что я твой учитель, а ты — ученица. Во-вторых, не я один так думаю, но и Адриано тоже, а это уже, как бы тебе ни было неприятно, мнение двух опытных учителей.

— А в-третьих? — нетерпеливо подталкивала Розалия.

— А в-третьих, я не считаю тебя ведущей звездой вашей команды! — отрезал он с садистским удовольствием. — Мое мнение, тебе надо поменяться местами с Лаурой. Она — настоящий лидер!

Бенджамин сурово смотрел на Розалию, недоумевая, как он допустил подобную ситуацию. Слыханое ли дело, чтобы ученик требовал ответа от учителя?!

— Что?! Я не согласна! Луиджи поставил меня... — запротестовала девушка.

— Я знаю, но только для того, чтобы посмотреть на результат, которого, он, кстати, не дождался. А результат не такой уж и высокий. Гораздо ниже, чем тот, когда ведет Лаура.

Сохранять спокойствие становилось все сложнее.

— Почему? — настаивала Розалия и пока ждада ответа, кусала губы.

— Потому что ты — одиночка. Если бы ты показывала индивидуальную кату, то получила бы гораздо более высокие баллы. Если же ты ведешь, то создается ощущение, что на татами ты как будто одна. А сзади тебя двое. Понимаешь, о чем я?!

— Не понимаю! — рассердилась Розалия.

— Когда ты стоишь сзади и следуешь за Лаурой, вы показываете более высокий результат, — голос Бенджамина стал тише и медленнее.

— Дай мне еще один шанс! — требовала девушка, упираясь кулаками в бока.

— Нет! — теперь уже рассердился Бенджамин. — И я больше не намерен это обсуждать! Ты меня утомила, Конте! Будет так, как сказал я! Понятно?!

Кажется, у него вскипит мозг от этой девчонки. Не добрый был час, когда он решил выполнить просьбу Луиджи и возглавить школу. И уж тем более, когда он взял ее на работу.

Розалия гневно прожигала дыру у него на переносице. Она стояла с минуту в полном молчании, и лишь ноздри яростно раздувались. А потом резко развернулась и вышла из зала.

Бенджамин устало выдохнул и еще минуты две пялился в зеркало напротив, но ничего в нем не видел.

14. Перемирие

Две недели Розалия не разговаривала с Бенджамином. Она приходила за десять минут до начала занятий и уходила сразу же после, даже не переодевшись. Все это время она была сдержана, почти не улыбалась, и избегала сталкиваться с ним наедине. Если же среди других их взгляды сталкивались, то Бенджамин видел лишь неприступность в серо-зеленых глазах и полное равнодушие.

Розалия злилась на него. Она выкладывалась по полной на тренировках, откликалась на любую критику и сразу исправляла недочеты, но продолжала молчать. Ей казалось, что таким образом она наказывает Бенджамина за то, что он поступил с ней не справедливо. Она ждала, что он попросит у нее прощения, но тот молчал ей в ответ.

— Чем тебя так обидел Бен? — удивлялась Мария Луиза. — Вы уже больше недели не сказали друг другу ни слова.

— Мы никогда не были друзьями, — отмахнулась Розалия.

— А теперь, похоже, стали врагами…

— Это не так. Мне просто нечего ему сказать. Я же не могу выдумывать тему для пустой болтовни, чтобы только развлечь тебя или его.

Мария Луиза только улыбнулась. Она не могла обижаться на Розалию.

— Приходи ко мне сегодня на ужин, — неожиданно предложила она.

Розалия насторожилась.

— Почему?

— Ты знаешь, это твой любимый вопрос, — рассмеялась женщина. — На любое предложение ты спрашиваешь, почему, как будто за каждым действием или слово окружающий тебя людей стоит тайный заговор. Просто так, приглашаю тебя. Ты живешь одна, много работаешь, и, наверное у тебя нет времени на то, чтобы приготовить что-то сложнее мытого салата из пакета или макарон с песто из супермаркета.

— Спасибо, — смутилась Розалия. — Не сегодня.

В груди тоскливо потянуло. Секретарь с работы, посторонний человек зовет ее на ужин. Ее нигде не ждут, единственное место, куда она может пойти — квартира, где она снимает себе комнату. И от осознания одиночества стало так грустно и тошно, что Розалия, кажется, даже поменялась в лице.

— Розалия, если передумаешь, звони.

Девушка вернулась в раздевалку и стала переодеваться. Ей нужно было снять верх от каратеги, но в последнее время рука ныла все чаще, особенно после усилий на тренировке. А после нее, когда мышцы расслаблялись, определенные движения отдавали болью во все плечо.

Розалия попробовала стянуть сначала рукав с больной руки, но ей не удалось отвести ее назад, чтобы левая рука стащила каратеги за рукав. Потом она попыталась проделать то же самое с другой рукой, но тогда правую руку нужно было завести назад, а это тоже доставляло сильный дискомфорт. Тогда она постаралась сделать так, чтобы одежда просто соскользнула с рук, но та перестала скользить по телу от пота. Оставалось только попросить помощи у Марии Луизы.

Запахнув левой рукой каратеги, Розалия вышла в зал и пошла в кабинет секретаря. Но Марии Луизы там уже не было, а на ее месте сидел Бенджамин. Заметив ее, он слегка наклонил голову в бок, как бы спрашивая, что ей нужно.

— А где Мария Луиза?

— Ушла домой. Что ты хотела?

Наверное, в другой ситуации Розалия бы ответила, что ничего. Но вспомнив про спор Адриано и Бенджамина, она решила подразнить его.

— Мне нужна помощь, чтобы стянуть верх от каратеги.

Она замолчала, ожидая реакции на свои слова. Бенджамин вернул голову в прямое положение — было видно, что он не понимает, чего на самом деле от него хотят.

— Раздеть тебя? — удивленно переспросил он.

— Именно, — девушка кивнула и продолжила наблюдать за учителем.

— А почему ты не можешь сделать это сама? — сомнение сквозило из всех щелей.

— У меня болит рука… — Он ей не верил — это было написано на его лице. И черт с ним! — Ладно, я сама.

— Стой!

Голос Бенджамина оказался громким и резким — Розалия остановилась в дверном проеме, но не обернулась.

— Что у тебя с рукой?

Розалия слышала, как он встал со стула, и теперь стоял за ее спиной.

— Болит после аварии с Луиджи.

— Прошло уже два месяца!

— А она все еще болит! — раздражалась Розалия.

— Пойдем посмотрим…

Оба прошли обратно в женскую раздевалку. Бенджамин аккуратно стянул с Розалии рукава и отложил каратеги на скамью. Теперь она стояла перед ним в штанах и белом спортивном бюстгальтере. Ей было неловко, но она ничем себя не выдавала.

— Сначала я должен осмотреть плечо и руку, а потом буду двигать ее, чтобы понять, в каком положении ты чувствуешь боль. Ты скажешь мне, когда и на сколько сильно болит. Хорошо?

Девушка кивнула и осталась неподвижно стоять боком к Бенджамину. Его прикосновения не были ни осторожными, ни деликатными. И в голову сразу пришло, как при знакомстве он сильно пожал ей руку. Розалия вовсе не хотела, чтобы ей стало больно сразу. И сначала она даже игнорировала первые неприятные ощущения, но когда руку стали двигать и поднимать, терпеть не было смысла. Девушка резко втянула воздух через нос, а потом на выдохе произнесла:

— Болит.

Бенджамина, казалось, это не остановило. Одной рукой он держал ее за кисть, вторую подложил под локоть и продолжал двигать, пока не заметил, что Розалия зажмурила глаза, а потом выкрикнула:

— Мне больно, черт возьми!

Ее руку сразу оставили в покое.

— Когда ты перестанешь со мной так обращаться? — спокойно спросил Бенджамин. — Я, если ты не заметила, помогаю тебе.

— Ты делаешь мне больно.

— Ты сделала себе больно сама, когда вовремя не вылечила руку, а продолжила тренироваться! — возразить на это было нечего. — Как давно боль стала сильной? Ты носила фиксатор после травмы? Ты принимаешь обезболивающее?

Розалия послушно отвечала на все вопросы. Кажется, слова Бенджамина привели ее в чувство, и теперь ей было стыдно за свое поведение. Желание подразнить его и показать часть обнаженного тела исчезли, как только пришло понимание, что игра была совсем не к месту, а она нуждалась в медицинской помощи. Стоило перестать раздражаться и выслушать, что скажет Бенджамин.