Страница 31 из 56
Их было так много, что было сложно сразу выловить и разложить их, и я ощущала себя дикарем, что ловит рыбу вручную. Такого раньше не бывало.
Испуг. Это первое. Но чего я испугалась больше? Того, что Арэс вдруг пал к ногам великолепной Мизеллы или того, что он понял, что я самозванка?
Нет. Проклятье! Я испугалась за него.
За Арэса Крелла, врага, мага! Ведь мне же только на руку, если его остановят. Я совсем свихнулась?
Да, я боялась, видит дева-луна, очень боялась, что Мизелла и ее приспешники причинят ему вред, сделают что-то плохое. Да, он сильный маг, и, как и все, коварный.
Но все эти доводы разума разбивались об эмоции. И вот я уже ходила из угла в угол, кусая пальцы, думая только о том, как бы Арэсу не было больно. Воображение рисовало жуткие картины, а я вспоминала все те истории, над которыми раньше просто смеялась за завтраком. Например, как Мизелла превратила своего врага в таракана. А потом раздавила атласным башмачком.
Арэс не простой человек, но ведь он не знает, что против него замышляют.
— Ох, дева-луна, что же делать? Что делать? Прошу, подскажи! — взмолилась я, глядя в ясное утреннее небо. Луна сейчас была незрима для меня, а моя магия сильна лишь ночью, но, может быть, сейчас получится? Пусть получится!
Луна молчала — оно и ясно.
В дверь постучали, пришлось открывать. В коридоре стояла Мила с широкой улыбкой. Позади нее переминалась с ноги на ногу ее горничная с подносом в руках.
— А я проснулась и подумала, почему бы не позавтракать вдвоем, тем более, Эриан сегодня где-то пропадает. Ой, а почему ты плачешь?
Что? Плачу? Быть не может. Я коснулась щеки и с удивлением вытерла влагу. Мила тем временем вошла в спальню, горничная прошмыгнула следом, поставила поднос с едой и убежала.
— Что случилось, Аврора? Дурной сон? — Мила озабоченно смотрела на меня.
— Да, — ответила я, — просто дурацкий сон.
— Ух ты, какое у тебя яблоко! Я очень люблю яблоки. Папа говорит, что они улучшают улыбку. — Мила широко улыбнулась, — угостишь меня?
Глаза ее с жадностью смотрели на отравленное яблоко. Все дело в заклинании, если бы оно было простым, она бы не жаждала его с такой силой.
Как легко. Добыча сама пришла в руки и тянется в капкан.
Только протяни ладонь — и все готово. Один укус — и дело сделано. Мизелла будет довольна, Кроу потреплет меня по щеке. В детстве я обожала, когда они меня хвалили. Возможно, потому что это было редко. Тут я увидела Кроу, что стоял у занавески. Он нетерпеливо смотрел на меня, кусая губы и жестами подгонял: «Ну же, давай!»
Я перевела взгляд на Милу, снова на Кроу…
Принцесса с жадностью вырвала яблоко из моей руки. Рукава ее платья поднялись, оголяя запястья. Все еще заляпанные чернилами. Ей так не удалось оттереть их до конца.
Мила молниеносно поднесла яблоко к губам, откусила…Боковым зрением я вдруг увидела луну. Луну на небе ясным утром!
Выдохнула и наотмашь ударила Милу по щеке.
— Выплюнь! Выплюнь сейчас же!
Мила была настолько ошарашена, что не могла говорить. Кусок яблока, что она не успела проглотить, выпал из ее рта. Руки ее разжались, и проклятое яблоко покатилось по полу.
— Что-то мне дурно, — просипела Мила и мягко, даже как-то робко осела на пол. Лицо ее побледнело, глаза закатились, и она захрипела.
— Ве…весточка, — прошептала она, — я…я…
Она замолчала.
А через миг мою спальню оглушили рыдания. Мои собственные рыдания.
Она не дышала. Так и должно быть — яблоко сделало свое дело. Вовсе не нужно есть его целиком. Я посмотрела на Милу, аккуратно расправила ее кудряшки, вытерла пену у рта, мокрым платком оттерла злосчастные пятна от чернил. Но не до конца.
Поднялась на ноги, подняла надкусанное яблоко и подошла к зеркалу. В отражении пробивались очертания тьмы у моих ног. Инициация стала ближе. Но какой ценой?
— Нет, нет, нет!
Я подбежала к Миле и прислонилась к ее груди. Сердце билось. Еле-еле, как старые часы, которые вот-вот остановятся.
Вот-вот.
У меня мало времени, к тому же я решила импровизировать.
Поднявшись на ноги, я заперла дверь на ключ, взяла с тумбочки маленькое волшебное зеркальце и взглянула в него.
— Прости, мой маленький помощник, — прошептала я, — но ты ведь знаешь, что в магии за все нужно платить. Так что давай, ты мне, а я — тебе.
С этими словами я поднесла зеркальце к большому, направила их друг на друга, посмотрела на смеющуюся луну, мысленно шепча свою мольбу…И кинуло зеркальце в большое.
Вспыхнула вспышка, раздался звон разбитого стекла. Сотни осколков зеркал, волшебного и простого, рассыпались на полу. Они перемешались, если бы не мое ведьмовское чутье, я бы ни за что их не различила.
Вот-вот. Тик-так. Тик-так. Тик…
Времени мало. Его нет!
Найдя три осколка побольше, я подбежала к Миле, упала рядом с ней на колени. Один осколок положила на ее грудь. Два других зажала в руках, крепко-крепко, до боли, до пульсации.
Посмотрела на луну и зашептала, закрыв глаза:
— Дева-луна, к тебе взываю, помоги. Древняя Сила зеркал, к вам взываю, помогите. Кровь за кровь, сила за силу. Свою кровь дарю во имя исцеления принцессы сей, свою кровь даю, взамен силы старой. Прошу, жизнь сотвори, мою кровь возьми. Столько, сколько нужно.
Кровь капала по осколкам зеркал. Боли уже не было, лишь онемение.
Из одного из осколков раздался невнятный шепот. Он стал громче, но слов я не понимала. Древний язык.
Я повторили мольбу, надавливая сильнее на острые края. И снова, и снова.
— … мою кровь возьми. Сколько нужно.
Шепот стал разборчивым, ясным.
— … ш-ш-ш, сполна…Я возьму все сполна… — донеслось из осколка, — жизнь за жизнь…
Я упрямо кивнула. В голове пустота, а в глазах — лишь чернильные пятна на пальцах принцессы.
— Бери, — мой голос казался чужим.
Раздался приятный смех, вспышка, и разом все изменилось. Осколки вылетели из моих рук и рассыпались в прах. Кровь моя запеклась, а боль исчезла. Мила сделала глубокий вдох и открыла глаза.
Я счастливо рассмеялась, и, послав воздушный поцелуй деве-луне, обняла Милу. Крепко-крепко.
Глава 31
Мила лежала без чувств. Ненадолго придя в себя, она снова закрыла глаза. Поднять ее я была не в силах, потому так и оставила на полу.
Сама же села на колени и стала аккуратно подбирать уцелевшие осколки зеркал. Порезы пульсировали, а Сила моя упрямо молчала.
Я выторговала для Милы жизнь, взамен предложив свою кровь…И теперь ждала ответа. Я чуяла, что скоро древняя магия напомнит о себе.
Так и есть. Вскоре что-то просвистело в воздухе. Осколки заискрились и пропели:
— Когда Темная совершает благой поступок, рождается чудо. Когда…
Я выругалась и накинула на них свое одеяло. Воцарилась тишина. Бред! Никаких благих поступков я не совершала!
Мила зашевелилась и открыла глаза. Несколько минут она смотрела на меня затуманенным взглядом.
— Что со мной было? — спросила она, неловко поднимаясь с пола.
— Ты подавилась яблоком, — я пнула злосчастный фрукт под кровать и покосилась на неубранные осколки зеркал, надеясь, что они не начнут снова петь.
Мила недоверчиво смотрела на меня.
— Яблоком? Не помню. Помню только, как стояла у твоей двери и все. А потом я будто уснула и видела странный сон… Ой, а почему у тебя руки в крови? А это что? Аврора, твое зеркальце разбилось?
В ее глазах стоял неподдельный ужас.
— Увы, — я спрятала руки за спину, — когда ты подавилась и перестала дышать, я держала зеркало. От испуга я выронила его и разбила. И порезалась…Случайно.
Мила кивнула и медленно села в кресло.
— Знаешь, у меня странное чувство, — задумчиво произнесла она и подняла на меня глаза, — этот сон…Представляешь, мне снилось, что ты хочешь меня убить. И убила! Глупости какие, правда? А на самом деле ты меня спасла.