Утраченная истинная

— Прости, Тео… Я просто не смог не зайти, — так ласково и мило улыбается, именно, улыбается, не ухмыляется. Касается ладонью горячей воды. — Услышал аромат масел и плеск воды…

— Хочешь тоже… согреться? — говорю, придвигаясь ближе к своему любимому… Вижу, его восторг и счастье. Словно он не верит, что я могу такое предложить.

Словно он всю жизнь собрался бегать за мной, а я буду только и делать, что вредничать и отталкивать.

Не жду ответа, утягиваю его в воду, а он и позволяет с радостью. И сразу же обнимаю и целую своего принца.

— Русалка, что утащила влюбленного моряка… — тихо, улыбаясь, произносит Эйден, садится и притягивает меня к себе.

— Влюбленная русалка, — говорю, глядя в глаза Эйдена, видя в секунды меняющийся взгляд. — Да... Я люблю тебя, Эйден! — улыбаюсь, как дурочка, признаваясь в чувствах.

И как же я наслаждаюсь его реакцией. Неверие сменяющееся пораженной ошеломленностью, затем улыбка, такая, которую я еще ни разу не видела. А после, его жадный,сметающий поцелуй. И не понятно, кто кого сметает. Эйден или я…

Чуть ли не рву одежду Эйдена, хочу его ближе. Всего. Себе. И он помогает мне в этом желании.

Чтобы утонуть в его прикосновениях, прижимая к себе, растворяясь в нем. Даря себя и забирая его. Я не знаю, не понимаю, не слышу, что говорю Эйдену, когда он любит меня… Да, это так называется. Иначе не могу сказать…

Мне позволяют инициативу, которой я пользуюсь, которую по прошествии времени отдаю, ведь задыхаюсь от чувств и ощущений. Слишком много их... Опять, много этих движений, что заставляют телу выгибаться, держаться за бортики. А потом, я только и могу вцепиться в каменные плечи дракона, ощущая его движения и прикосновения.

Не ощущаю своего тела, вернее ощущаю на нем отголоски страсти. Ощущаю остро душу, что стремиться быть с Эйденом, которая чувствует его взаимность. А страсть уже несколько раз сменилась нежностью и обратно собой...

— Эйден, тут скользко, — смеюсь ему на ухо, когда, наверное, спустя час или два, Эйден выносит меня на руках из ванны. А я наблюдаю, что все ее содержимое почти расплескалось.

— Уже нет, — вижу, как Эйден возводит руку, а следом, от легкого свечения его магии, вся вода испаряется с пола, а также и с нас.

— Спасибо, иначе спать в сырости было бы неприятно, — шепчу ему на ухо, хитро улыбаясь.

— Ты собираешься спать, Тео? — лукаво усмехнулся дерзкий драконище, сверкая глазами с вертикальными зрачками.

— Нет… Я как раз собиралась узнать еще немножечко о твоих мечтах, в которых я мучала тебя, будучи так далеко-о-о, — тяну последнюю фразу, понимая, что эта ночь только начинается…

Эпилог

Теона

— Как тут уютно! — восхищенно восклицаю, осматривая небольшое помещение навесного домика, на том самом дереве.

Эйден решил мне его показать. И это так мило. Домик, который отец построил для него. А теперь я прикасаюсь к бороздам, оставленным Эйденом, когда он был еще маленьким. Провожу подушечками пальцев по вырезанному рисунку дракона, который нацарапал Эйден.

— Это я! — говорит с улыбкой, закусывая губу, и показывает на рисунок.

Эйден выглядит так юно сейчас, и я представляю его маленьким, когда он, стараясь, сосредоточенно и серьезно, возможно даже высунув язык на бок, выцарапывал свою мечту, и прыскаю от смеха.

— Что? — притягивает к себе мой принц, хитро смотря мне в глаза.

— Просто представила тебя маленьким! — улыбаюсь, поглаживая его лицо. Такое родное. — Так что ты мне хотел сказать? И почему именно здесь? — уже я хитро смотрю на него. Может он покажет мне свои детские игрушки: пластмассовых или деревянных дракончиков и многочисленные клинки… Но мой смешок спадает, и я теряю дар речи, когда Эйден становится передо мной на одно колено и берет за руку.

— Эйден… — растерянно наблюдаю, как мой Истинный достает кольцо с камнем и надевает мне на палец.

— Теона, ты выйдешь за меня замуж? — спрашивает так серьезно, с долей волнения.

— Но разве… уже… я… мы…

Эйден улыбается, но снова обеспокоено продолжает:

— Да, ты моя Истинная. И по нашему закону ты уже моя, перед Богом, и людьми… Но я хочу сделать все так, как в твоем мире. — Эйден смотрит во все глаза, а я теряю дар речи.

— Ты же говорил, что ты не романтик, — скептически приподнимаю бровь. Это у меня все наигранно, весь скептицизм. Наверное, я зря. Но я так привыкла к его любви и заботе, что совершенно обнаглела и могу себе разрешать мучить его.

А еще я поняла, что самые капризные женщины — это самые любимые женщины. Ведь только любящий мужчина может позволить своей любимой капризы.

— Те-о-на, — тянет мое имя, скалясь. И я вижу его драконовы глаза. За несколько месяцев после прошедших событий, Эйден все еще не научился сдерживать полуоборот, что невероятно мне нравится, потому что чувствую свою маленькую вредную победу над невыносимым и любимым драконищем.

— А разве, итак, не понятно, мой принц! — улыбаюсь, видя ответную теплую улыбку, смешанную с желанием и радостью в дорогих рубиновых глазах. Глазах цвета чая каркаде, который стал моим любимым чаем. — Я согласна, потому что люблю… — не успеваю договорить, как меня притягивают к себе Эйден и целует. Отстраняюсь немного, продолжая его обнимать. — Ты сомневался?

— Представляешь?! — улыбается, закусывая губу клыками. — Отец не предупредил, что это весьма волнительно.

— Так это…

— Да. Мой отец рассказал, что в вашем мире так принято. Принято и в нашем, но не у драконов. Он и сам делал моей маме предложение. Мама очень переживала, что у них не было свадьбы и церемонии, кроме проверки уз истинности. Ходила долго, мучаясь. А потом, отец узнал о переживаниях мамы. — Эйден улыбается, потирая затылок. — Мама думала, что ее роль не значима, что она просто приложение к дракону. Но отец объяснил ей, что она основная часть его существования… Как и ты моя, Тео. — Эйден осторожно поглаживает меня за подбородок, а я ловлю такое тепло и умиротворение, словно сейчас развеюсь на тысячи лепестков, улетающих в небо.

Мне так хорошо, прижимаюсь к нему, обнимая, чувствуя себя в надежных руках… эмм... которые стали уже развязывать мое платье…

— Эйден? — перевожу на него наигранно возмущенный взгляд, когда мое платье уже вот-вот свалится. — Не порть такой романтичный и целомудренный момент, — уже смеюсь, когда меня подхватывают и укладывают на подобие кровати из пледов… из нашей спальни… Ах ты, драконище. Все распланировал!

— Теона, я же говорил, что не романтик. Но я так давно мечтал затащить тебя в этот домик… — ухмыляется, сверкая рубиновыми глазами. Уже целует, сминая пышную юбку платья.

— Эйден, но это детский домик! Тут же все такое… Это неправильно… — мне, и смешно, и приятно до дрожи. — Наверное нельзя здесь заниматься тем, чем ты собрался, — но, я глажу и прижимаю его к себе.

— Тео, этот домик, отнюдь, не такой невинный, — Эйден останавливается, нависая надо мной, видит мое вспыхнувшее возмущение и попытки его оттолкнуть и обидеться. Но он смеется, вредный дракон, и прижимает мои руки к пледу, фиксируя. — Нет, Теона, это не то, о чем ты подумала. Здесь я мечтал об истинной… Сильно мечтал... — целует, не давая опомниться.

***

Эйден

Спешу к завтраку со своей семьей. Совещание сегодня было рано утром, и какими бы выматывающими были последние месяцы, я черпаю силы вновь, благодаря своей Истинной. Моей Теоне. Ее любви.

Никогда не думал, что буду так нежно и трепетно любить. Даже когда мечтал о предполагаемой Истинной, не знал, что открою в себе эту грань.

Я завершил обучение в Академии. И уже с головой ударился в государственные дела. Именно так. Ударился. Потому что иначе это не назовешь. У государства новый этап перестройки. Были недовольные, но к счастью, они просто перешли в разряд наблюдающих и сомневающихся. Но, благодаря политике моего отца, считаю, что вскоре они сами убедятся в правильности принятого отцом решения. А именно в привлечении к службе Иных, с оставлением их полного резерва. Как показала жизнь, Иные — это не случайные пришельцы, которые несут угрозу нашему миру. Это дар Свыше.