Утраченная истинная

— Благодарю, Фреир, — отец одарил его говорящим взглядом, но, одновременно, улыбался ему как лучшему другу, что вызывало диссонанс. К слову, мне не привыкать к особенности их общения. — Ты можешь также гордиться и своим Сыном, он достойный подданый своего короля, который в будущем займет свое место в совете.

Отвернулся от них, наблюдая, как советники короля покидают свои места.

Собрание длилось сегодня почти пять часов. И отец, как никогда, взвалил на меня право давать ответ совету и говорить свое мнение по поводу ведения внешней политики. Я посещаю такие собрания с юношества и уже сделал выводы о многих, а также, наблюдая за отцом, научился разбираться во многих вопросах и проблемах королевства.

Отец всегда был моим примером. Я полностью солидарен с ним. И Фреира это не устраивает. Уиннифреды всегда мечтали заполучить трон, и он единственный, кто видит ситуацию по-иному, и вступает в спор с отцом, подвергая сомнению каждое его решение, прикрываясь благими намерениями, театрально печалясь. Но пока, король с легкостью осаждает Фреира, и, зная горячий характер отца, я до сих пор удивляюсь, как он еще не сжег этого змея.

Весь день я ловлю излишнее внимание членов совета к своей персоне. Сегодня это ощущается острее. Взгляды советников направлены и на серьгу в моем ухе. И я… Вижу, что некоторые из них недовольны появлением в моей жизни моей Истинной… Недовольны именно те, кто разделяет мнение Фреира, но лицемерит перед королем, и те, кто надеялся, что «проклятье принца» все же существует, что это не выдумка.

Мне кажется, я сжег взглядом этих избранных, потому что видел, как их интерес и недовольство через некоторое время сменились бледностью и растерянностью. А я в этот момент думал, каким образом вырву жизнь из их бренных тел, если узнаю, что кто-то из них причастен к организации ловушки с ядом Онатемы для моей Истинной.

— Аарон, я надеюсь, что организация приема в честь обретения Истинной принцем уже идет полным ходом? — Фреир по-отечески похлопал меня по плечу. И я словил немного лицемерного яда. — Члены совета очень ждут.

— Фреир-Фреир, — отец выдал самую милую улыбку, наполняя свой бокал вином. — Как хорошо, что ты являешься глашатаем мнения членов совета. Не беспокойся, Сантия занимается организацией с первого дня обретения Эйденом своей Истинной.

— Ну что ж, я рад. Это такое огромное событие, — Фреир обернулся на меня, проедая своим токсичным бесцветным взглядом. — Кто же знал, что принц в таком юном возрасте обретет себе любящую пару.

Его слова возмутили во мне душу, прожигая горечью. Но я только поклонился ему на прощанье. Он испытывает и проверяет меня с детства, я привык. Но его слова в отношении моей Теоны рождают во мне сомнение… Он догадывается…

— Эйден! — окликнул меня отец. — Задержись, — сказав, подошел ко мне.

— Каково это: терпеть рядом Фреира всю жизнь? — спрашиваю, еще смотря на захлопнувшуюся дверь после ухода Уиннифреда-старшего.

— Становишься более ядовитым, чем он, — спокойно ответил отец. — И приобретаешь иммунитет к его яду, заставляя его травиться собственной желчью.

— Он знает... — смотрю отцу в глаза прямо.

— Догадывается… — отец, подходит к масштабной карте королевства на столе, взяв фигурку рубинового дракона. — Его догадки, не больше его желаний… А желает он власти с одновременным истреблением рода Ансгар.

— Но он нужен тебе, отец, раз ты терпишь его... — осматриваю карту, понимая, что доля короля — это тяжелое бремя. — Фреир не справится с этой… ношей…

— Он и не будет королем, Эйден. Его удел — шептать в спину своей марионетке. Но, к счастью, Сэм — твой друг, который негласно уже присягнул тебе на верность. Фреир рассчитывает на своего сына, но глубоко заблуждается, что сможет влиять на него.

— Ты хотел о чем-то поговорить.

— Да… — отец смотрит на меня изучающе, останавливая взгляд на кольце в моем ухе. — Теона оказалась весьма сложной задачей для принца? — улыбается, но еще во взгляде отца вижу беспокойство.

— Все хорошо, — говорю, сглатывая.

— Ты поменялся, Эйден, — говорит, вглядываясь в мои глаза. — Он пробуждается… Расскажи все своей Истинной, иначе ты рискуешь…

— Рискую выглядеть жалким в глазах у Теоны, — улыбаюсь, пряча горечь, что прожигает грудь. — И рискую быть принятым ею насильно еще раз… Только из-за жалости? — Смотрю прямо, отцу в глаза.

— О жалости не может быть и речи! — отец в ярости. — Это ее доля! Пусть смирится с ней скорее! Ты дал ей достаточно времени на рефлексию и…

— Не смей так говорить о ней, отец! — говорю, цедя сквозь зубы. — Я больше не позволю никому из нашей семьи грубого и нетактичного обращения с моей Истинной! Даже себе... — говорю спокойно, но понимаю, что слетаю с катушек, когда чувствую угрозу или просто не тот тон в отношении Теоны.

— Эйден, это все очень серьезно! — уже спокойно говорит отец.

— Еще немного времени… и Теона примет меня…

***

Теона

— Прекрасное древо, Теона, — оборачиваюсь на голос королевы. — Оно уже так выросло… — королева Ансгар подходит ближе к моей магнолии, осторожно касаясь цветов.

Солнце клонится к закату, а Эйдена до сих пор нет. Еще утром я узнала от Кетти, что он с отцом отправился в башню совета.

— Эйден сказал, что это дар созидания… сотворил такое… — не знала, как начать разговор с королевой. Прозаично, что начала его с имени принца.

— Именно, — королева склонила голову на бок, улыбнулась. По ее лицу было понятно, что она сделала о нас с Эйденом свои выводы… И кажется, она думает, что все хорошо.

А я нервно кусаю нижнюю губу, мну в руках ткань, которой протирала листики магнолии.

— Теона, иногда мы сами не можем разобраться в себе. Но со стороны бывает виднее. А самое опасное — это давать непрошенные советы…

— Я понимаю, что доставляю много хлопот с самого своего появления… — жмурюсь, потому что, я хотела сказать вовсе не это. И не хотела перебивать королеву.

— Не говори так, Тео, — королева подошла ко мне ближе, положив руки мне на плечи и всматриваясь. — Ты хрупкий цветок, который сломали... и которому теперь нужно дать время для восстановления и роста.

— Ваше Величество, я…

— Сантия. Зови меня просто Сантия, — королева отпустила мои плечи, отдаляясь немного.

— Эмм… Сантия, — произнесла с улыбкой, давясь последним слогом имени королевы. Мне не привыкнуть так скоро. — Я бы хотела у вас узнать… спросить, — я перевожу взгляд на взволнованную королеву, она немного выше меня. — Если уместен такой вопрос… Что чувствовали вы к супругу… к королю… Когда появилась ваша связь? — смотрю с волнением, ожидая ответа.

Королева улыбнулась, прикрывая глаза, будто вспоминая тот миг. В выражении ее лица было столько света и счастья…

— Я почувствовала тепло в сердце и ощущение покоя и радости… — Сантия продолжала улыбаться. — Но вначале, я увидела довольно грубого принца, который направился к девушке, которая чуть не попала к нему под лошадь.

— Этой девушкой были вы?

— Да, Тео, — королева покраснела, прикрыв глаза рукой. — Мне не забыть выражение лица Аарона, когда он шел ко мне, — королева немного рассмеялась, но быстро приняла спокойный вид, оглядевшись по сторонам. — Глаза Аарона пылали гневом. Он приближался ко мне… А я… — теперь взгляд Сантии стал ясным и умиротворенным. — А я совершенно не боялась. Я смотрела на него и понимала, что прекраснее мужчины не видела. И была готова к его гневу, — королева указала мне рукой на лавочку неподалеку, приглашая присесть. — Но Аарон остановился, озадаченно смотря на меня… Теперь я знаю, что он в тот момент растерялся, «почему юная девушка его не испугалась, а смотрела, как на свою мечту». С его слов Теона. А видок у меня был еще тот. Я собирала ягоды в лесу для своего маленького брата, Феба… Волосы растрепались, а платье совершенно измялось.

Понимаю, что слушаю с упоением их с королем начало истории любви.

— Но Аарон будто не видел этого. В следующий момент, он схватил меня за руку, и тут я очнулась и вырвалась со словами: «что вы себе позволяете!» Но Аарон улыбнулся, что выбило из колеи уже и меня… Но тут я почувствовала… Нет… Увидела, что это тот самый. И одновременно Аарон произнес: «это ты!» и следом поцеловал, не дав мне опомниться, — королева посмотрела на меня с теплом. — Я почувствовала, как ликует мое сердце. Я не знала до этого момента, что могу так любить.