Страница 30 из 69
Лестница, ведущая к сцене, большая и деревянная. Мои кроссовки громко стучат по ним, но звук поглощается мощной какофонией наверху. Над сценой проносятся гигантские подъемные краны. Мужчины в футболках с надписью «ЧЛЕН КОМАНДЫ» на спине отчаянно суетятся.
В кругу этого хаоса, спокойный и зловеще красивый, стоит Джарод Кросс. Он держит гитару, натянутую на его длинное худощавое тело. Татуировки украшают его грудь и большую часть рук, которые выставлены напоказ благодаря черной футболке. Все огни направлены на него, освещая его лицо белым и загадочным светом.
Он поворачивает голову в сторону, и я вижу Датча. То, как они держат свои гитары с небрежной грацией, то, как они оба без страха стоят в центре прожектора, манит странным и греховным образом.
Голубые глаза Джарода Кросса распахиваются, и он окидывает взглядом сцену, словно чувствуя мое присутствие. Он видит меня, и медленная, уверенная улыбка растягивается по его лицу. Как у кота, который поймал мышь там, где ему нужно.
— Каденс.
Он взмахивает гитарой над головой одним плавным движением. Кто-то подходит и берет у него гитару.
Я уверена, что выгляжу так же ошеломленно, как и чувствую себя, но не могу найти в себе силы скрыть выражение лица. Я впервые стою на профессиональной сцене. Хотя в Redwood Prep серьезно относятся к музыке, это не школьная презентация. Это совсем другой уровень.
— Ты здесь.
Джарод щелкает пальцами.
Волшебным образом перед ним появляется бутылка с водой.
Он откручивает крышку, делает глоток и протягивает обратно.
Бутылку быстро убирают.
Он опускает руку мне на плечо.
— Пойдем. Пойдем со мной.
Я спотыкаюсь рядом с ним, удивляясь, когда, черт возьми, я уснула и мне начали сниться рок-звезды, устраивающие мне экскурсии по сцене.
— Все, — Джарод Кросс жестом указывает на свою группу, — это лучшая студентка Маллиза — Каденс Купер.
Музыканты вздергивают подбородки в знак приветствия.
Мой желудок нервно сжимается.
— Привет.
— Маллиз выбрал ее?
Бас-гитарист скользит по мне взглядом.
— Откуда вы знаете мистера Маллиза? — Спрашиваю я.
— Он играл с нашей группой. Недолго. — Говорит Джарод. — Может, сейчас его и нет с нами, но ты никогда не забываешь своего товарища по группе.
— А на чем вы играете? — Спрашивает барабанщик.
Это высокий, худой парень, весь в татуировках. Его волосы настолько лохматые, что скрывают большую часть лица.
— На пианино. — Бормочу я.
— Пианино? — Он качает головой. — Неплохо.
— Мы здесь гитарные фанаты, но пианино уважаем. Никакой ненависти.
Бас-гитарист ударяет кулаком в грудь.
— Вам стоит сыграть что-нибудь.
— Да, определенно. Дайте мне послушать, на что Маллиз поставил свою жизнь.
Джарод хихикает.
— Каденс?
— Я не могу.
Слова вылетают со скрипом. Тихим и страшным.
Поставь меня против такого яростного монстра, как Датч Кросс, и я буду сражаться до последнего.
Попросите меня играть перед толпой, и я потеряю весь свой огонь.
— Почему бы и нет?
Джарод вздергивает бровь.
— У меня страх сцены. — Признаюсь я, сжимая руки в кулаки.
Вся группа замолкает.
Джарод изучает меня долгим взглядом, его взгляд скользит от моих длинных волос до пыльных кроссовок.
— Какие отношения у тебя были с Маллизом?
Все в группе разом напрягаются.
Я тоже. На что, черт возьми, он намекает?
— Слухи были правдивыми?
Странно, но Джарод Кросс кажется скорее забавным, чем скандальным.
Я сразу же настораживаюсь.
Издевается надо мной? Отлично. Но не надо преследовать людей, которые мне дороги.
— Мистер Маллиз выбрал меня из-за моего таланта. — Я пронзаю группу взглядом. — Не по какой-либо другой причине.
— Как вы прошли отбор в Redwood, если у вас боязнь сцены?
Я глубоко вдыхаю.
— У вас тут есть парик?
Они же рок-звезды. У них должен быть какой-то костюм в здании.
— Нет.
Мое сердце колотится быстрее.
Я не смогу сделать это без парика. Я не могу.
Рука Джарода опускается мне на плечо.
— Каденс, признать правду — это нормально. Если Маллиз...
— Он этого не делал. — Рычу я.
Забавная улыбка Джарода становится еще шире.
Я зажмуриваю глаза.
Давай, Каденс. Ты можешь это сделать. Ты даже играла для женщин из кафетерия, помнишь?
Датч выводил меня из зоны комфорта больше раз, чем я могу сосчитать. Пришло время проверить, сработало ли это.
— У вас есть чехол для барабанов?
Джарод щелкает пальцами.
— Принеси этой девушке что-нибудь, чтобы она могла прикрыться.
Я принимаю толстое одеяло и подхожу к пианино слева от сцены.
К этому времени большинство членов команды с любопытством наблюдают за нами, пытаясь понять, что так увлекло Джарода Кросса. Я не обращаю на них внимания и накидываю одеяло на голову, прикрывая волосы, как вуалью.
Уверена, что выгляжу нелепо, но в данный момент я слишком увлечена, чтобы беспокоиться.
Над пианино нет света. Темно и трудно разглядеть клавиши. Но мне это и не нужно. Каждая нота вытравлена в моих костях и похоронена глубоко под ребрами.
Я закрываю глаза и играю. Слепая любовь вырывается наружу и разносится по арене. Это бунтарское исполнение первого хита Джарода Кросса.
Мои пальцы дразнят черные клавиши, поднимаясь на октавы, чтобы придать и без того коварному ритму дополнительную порцию хаоса. Громче. Громче. Пока единственное, что я слышу, — это стук моего сердца в ушах.
А потом тихо. Как ветер. Струящийся. Легкий. Никакой тяжести.
Я нажимаю ногой на педаль сустейна и даю последней ноте прозвенеть, протаскивая их сердца по углям как можно дольше, прежде чем вывести их из транса.
Когда я закончила, я поднимаю руки.
Мне слишком стыдно.
Я только что залила кровью все клавиши пианино. Что, если они увидят этот беспорядок и посмеются над моей трусостью? Что, если они не поймут?
Мой страх перед сценой немного прошел, но не настолько. Я не верю, что случится, если я сброшу с головы это одеяло и повернусь лицом к толпе.
Позади меня медленно раздаются аплодисменты.
За ним следуют другие.
Аплодисменты разносятся по залу, нарастая до крещендо песни.
— Мне нужна комната! — Кричит Джарод Кросс.
Шаги стихают.
Шепот стихает.
— Она была невероятна.
— Я в жизни не слышал, чтобы кто-то так играл.
— Чувак, какого черта я плачу?
Наконец, все затихает.
Я чувствую, как крышка барабана сдвигается, и она медленно сползает с моей головы на плечо и на колени. Я встречаю взгляд голубых глаз Джарода Кросса и вижу, что он склонился над роялем, его губы прищурены.
— Похоронить такой талант было бы преступлением. — Говорит он в тишине. — Ты когда-нибудь думала о гастролях?
— Я? Гастроли? Нет.
Я качаю головой и расчесываю волосы. Из-за одеяла волосы вьются по всей длине.
— Ты, очевидно, умеешь играть. И ты должна была играть на публике, чтобы Маллиз тебя обнаружил.
— Обычно я ношу парик и макияж.
— Парик и макияж?
Он хихикает, низко и глубоко.
Я вздрагиваю. Выдыхаю. Меняю тему.
— Мистер Кросс, вы действительно хотите, чтобы я шпионила за Датчем? Зачем?
— Я подозреваю, что мой сын торгует наркотиками. — Прямо говорит он.
Мои глаза расширяются. Весь воздух высасывается из комнаты, и я не могу дышать.
— У меня давно были подозрения, но когда я увидел все деньги на счету Датча... я начал расследование.
— Он не... Датч не употребляет наркотики. Я даже не видела, чтобы он курил.
— Датч бунтарь по натуре. — Джарод Кросс складывает руки на груди. — Он готов на все, чтобы отомстить мне за те обиды, которые, по его мнению, я причинил.
Мой рот открывается и закрывается.
— Я провел исследование, и ты, мисс Купер — единственная, кто, похоже, не боится моего сына. Именно поэтому я выбрал тебя. И поэтому я знаю, что ты меня не подведешь.