Сломанная нота

Все встает на свои места.

Перемещение власти.

Внезапный интерес к нашей жизни.

Наследство.

Отец хочет, чтобы мы были у него на виду, чтобы убедиться, что мы не будем претендовать на него.

Мама поворачивается ко мне.

— Зейн влюблен в ту учительницу, не так ли?

— Ты заметила?

— Он не может отвести от нее глаз.

— Я думал, он стал лучше это скрывать.

— Пожалуйста. — Мама закатывает глаза. — Во время ужина был момент, когда эта женщина обожгла себе язык во время еды. Я думала, Зейн заберется на стол, чтобы помочь ей. Он был так очарован. — Мама делает паузу. — Твой отец, должно быть, тоже это заметил.

Я делаю глубокий вдох и разжимаю руки.

— Ты хочешь сказать... что даже папин выбор жены был обусловлен наследством?

— Я говорю, Датч, что твой отец очень хочет получить эти деньги. Почему? Я не знаю. Знаю только, что он делает все, чтобы вы, мальчики, даже не думали о том, чтобы завладеть ими. И хотя поначалу я верила, что он держит вас в неведении, чтобы вы могли жениться и родить детей, когда станете старше и остепенитесь, меня беспокоит то, на что он готов пойти. Это заставляет меня задуматься, не скрывает ли он что-то. Что-то, о чем он хочет убедиться, что мы не знаем.

Папины секреты для меня ничего не значат. Главное — сорвать его план и сделать так, чтобы он никогда не получил эти деньги.

— Сколько у нас времени? — Требую я.

— Ты же не думаешь делать глупости?

— Сколько, мама?

— Чтобы завести ребенка, тебе нужно...

— Я знаю. Девять месяцев.

— Срок истекает через двенадцать.

Двенадцать месяцев.

Один год, чтобы выйти замуж и завести ребенка.

Она кладет руки мне на плечи.

— Я не хочу, чтобы вы, мальчики, выходили на ринг с Джародом. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

— Мы уже пострадали, мама. Посмотри, что он сделал! Он убрал Зейна со стола, превратив женщину, которая ему нравится, в его сводную сестру.

Она вздрагивает.

— Да, возможно, это было неуместно.

— Финн не из тех, кто бросается в брак. Это единственная причина, по которой отец с ним не связывается. Так что остается только я.

— Что это за взгляд в твоих глазах? — Она задыхается. — У тебя есть кто-то, кто тебе интересен?

— Есть.

Я думаю о Кейди, и мое сердце колотится в ребрах.

— Датч.

— Сделать ребенка — не проблема. — Кейди даже не думала о презервативах, когда сегодня терлась бедрами о мои колени. — Но мне пришлось бы тащить ее к алтарю. Она бы тоже сопротивлялась на каждом шагу.

— Если она будет бороться, значит, она не готова.

— Я сделаю так, чтобы она была готова.

Мама качает головой. — Датч, если тебе кто-то по-настоящему нравится, значит, ты не будешь его принуждать.

— Значит, выход в том, чтобы позволить папе победить?

Она поджимает губы. Она тихо говорит:

— Это может быть кто-то другой. Кто-то более волевой...

— Женюсь я или нет, зависит от нее. — Я устремляю на маму решительный взгляд. — Или она, или никто.

16.

КАДЕНС

Мама не возвращалась домой всю ночь.

Должно быть, она взяла достаточно денег, чтобы продержаться несколько дней. А может, она пытается избежать меня.

Когда я принимаю душ и готовлюсь к школе, в доме стоит жуткая тишина. Я нервничаю из-за того, что оставляю Вай здесь одну. Давненько я не сталкивалась с мамой под наркотиками.

В хороший день мама...непредсказуема.

А в плохой...

Если я спрячу мамину сумку с деньгами, это точно выведет ее из себя. Если мама вернется и обнаружит, что денег нет, неизвестно, что она сделает с собой.

С домом.

С сестрой.

Раньше она никогда не обижала Вай, но теперь, когда сестре тринадцать, все может измениться. Мама очень чувствительна, когда употребляет. Если Ви начнет болтать, пока мама в плохом состоянии...

Я содрогаюсь.

В надежде успокоить себя, я шаркаю к двери спальни сестры и заглядываю внутрь. Виола раскинулась на кровати, свесив одну ногу через край и перекинув руку через изголовье.

Надо бы ее разбудить, но это были тяжелые дни. К тому же сегодня пятница. Никто не хочет вставать так рано перед выходными.

На цыпочках я выхожу, хватаю сумочку и сажусь на автобус до северной стороны.

Redwood Prep предстает передо мной во всей своей безжалостной красе. Открытый кирпич. Плющ. Доблестные колонны. Здание такое же элитное, как и дети, которые входят в его двери.

Но, в отличие от бессодержательных учеников, которых так легко сотрясают скандалы и предательства, Redwood Prep стоит твердо. Всего несколько дней назад в его брюхе кипел огонь, но, взглянув на него, вы об этом не узнаете.

Это место так просто не завоевать. Как найти секреты, спрятанные внутри? С чего начать поиски?

Мое сердце колотится.

Ладони вспотели.

Дрожащими пальцами я достаю наушники и вставляю их в уши. Wiegenlied Брамса щекочет мои барабанные перепонки и успокаивает нервы.

Я могу это сделать. Я могу быть двойным агентом. Никто не узнает.

Я закрываю глаза, делая глубокий вдох.

Десять часов.

Осталось всего десять часов.

Когда сегодня вечером прозвенит последний звонок, у меня будут все выходные в Redwood Prep. Чтобы проветрить голову. Чтобы составить план. Чтобы напомнить себе, что объединиться с Джародом Кроссом, это то, что я должна, нет, обязана сделать. Это единственный способ выполнить наказ Джинкс.

Неважно, что двое держат меня за горло.

Неважно, что мама все еще где-то там и занимается неизвестно чем.

Я со всем разберусь.

Пока я не слишком задумываюсь о том, что моя жизнь сплошная путаница, я могу продолжать двигаться вперед.

Ведь так?

Через несколько минут я заставляю себя войти в темное здание. Мои ботинки гулко стучат в тишине. Тени мелькают то там, то здесь. Шкафчики сверкают, как острые зубы.

Я слышу шум и оборачиваюсь, сердце замирает в горле.

Там никого нет.

Серена занималась со мной рано утром. Я привыкла, что она всегда рядом. С тех пор как она ушла, я немного волновалась.

Глубоко в пещерах Redwood Prep зарыты секреты.

О каких секретах говорила Джинкс? Почему, черт возьми, она так расплывчата?

Вдалеке скрипит открываемая и закрываемая дверь.

Я вырываю один из своих наушников, каждый нерв находится в состоянии повышенной готовности. Мои глаза прыгают по темному коридору. Что здесь происходит?

Внезапно загорается мягкий желтый свет.

Я оборачиваюсь и вижу Датча, прислонившегося к одному из шкафчиков. Мое сердцебиение учащается. Если бы я играла фортепианную пьесу, то должна была бы играть presto. Все быстрее и быстрее.

Он стоит в лучах света, словно собирается выйти на сцену и выступить перед кричащими фанатами. Золотистый свет падает на его квадратную челюсть. Достаточно острая, чтобы убить. Злодей, ставший героем. Парень, от которого, как знают девушки, им следует держаться подальше, но к которому их беспомощно тянет.

Его белый пиджак и брюки цвета загара — основные элементы униформы Redwood Prep, но на нем они выглядят хорошо. Как будто он только что снял их с модели в Париже и теперь не спеша надевает.

Датч движется ко мне. Каждый шаг заставляет меня дрожать до глубины души. Пантера в движении. Картина разрушения с его светлыми волосами, янтарными глазами и покрытым чернилами телом.

— Что ты здесь делаешь? — Пробормотала я.

— Я здесь, чтобы проследить за твоей работой. — Он наклоняется так, что его лицо оказывается прямо над моим. — Я отвечаю за тебя, помнишь?

Его веселый тон заставляет меня вздрогнуть. Конечно, он здесь, чтобы мучить меня. Почему при виде его я почувствовала легкое возбуждение? Почему я думала, что это ни что иное, как уловка, чтобы сделать меня несчастной?