Безжалостная нота

Сол со звуком ставит пиво на кофейный столик. Он хватает пиджак Redwood Prep и вытирает им лицо.

Затем он встает, его глаза смотрят на меня.

— Ты испортил ее оценки?

Его голос мягкий, но смертоносный.

Я поднимаю подбородок. Это правда. Я не собираюсь убегать от нее.

Сол смотрит на меня красными по краям глазами. Но только дурак может подумать, что он плачет, потому что он эмоционален.

Я видел, как Сол плачет, всего один раз.

Это было в ночь после свадьбы его старшей сестры. Кто-то из соседей вызвал полицию из-за шума на вечеринке.

Родители Сола послали нас к соседу с фланом, чтобы извиниться. Сосед бросил флан вниз, выкрикивая оскорбления в адрес Сола и намекая, что ему и его родителям следует вернуться в Мексику.

Сол поднял флан, выбросил его в мусорное ведро и пустил слезы по глазам.

Через несколько дней у парня сожгли сад, разбили стекла в машине и слили его обнаженную натуру всем коллегам на работе.

Только в последнем случае виноваты мы.

Сол — нестабильная фигура, зажатая до предела и способная сорваться с катушек в самый неподходящий момент. Теперь мы знаем, что эти проблемы не просто на поверхности. Это дерьмо проникает глубоко. Я не хочу, чтобы он спровоцировал что-то, что может разрушить его снова.

Мои плечи напряглись. Я глубокомысленно хмурюсь, но не сопротивляюсь, когда он вцепляется мне в лицо.

— Ты думаешь, что сделал что-то хорошее? — Сол толкает меня в грудь. — Думаешь, я должен тебя благодарить?

— Это был не только он, Сол.

Зейн бросается на мою защиту.

Финн присоединяется к нему.

Мои братья обходят меня с двух сторон. Они не собираются ополчаться на Сола. Мы слишком многим ему обязаны. Но они также не позволят мне в одиночку принять на себя удар.

Я качаю головой.

— Это была моя идея. Я дал добро.

Губы Сола кривятся в жестокой ухмылке.

— Ты знаешь, что делает с тобой жизнь в этом районе? — Его брови взлетают вверх. — Она высасывает из тебя жизнь. Ты начинаешь медленно угасать, пока не оцепенеешь. Куда бы ты ни повернулся, ты видишь только смерть, наркотики и секс. Это единственные три выхода. Когда за спиной у тебя целая семья, приходится много кричать. А уж тем более, когда за тобой только ты и твоя младшая сестра.

У меня сводит челюсть, но я соглашаюсь. Лучше бы он закрутил спираль. Лучше я буду рядом, чтобы не спускать с него глаз.

Грудь Сола вздымается. Он смотрит в окно. Я вижу, как он переходит вброд. Вброд. Пробирается через все это дерьмо.

Оно наваливается на него.

Я не знаю, что делать.

Я знаю только, что должен принимать удары на себя, а не позволять ему держать их в себе и саморазрушаться.

— Мой брат умер от передозировки наркотиков. — Шепчет Сол.

Финн, Зейн и я заметно реагируем. Я впервые слышу о брате. А ведь раньше я проводил много времени в доме Пирсов.

— Вот почему мы уехали из района. — Говорит Сол. — Мы не говорим об этом. Маме тяжело. Это было несправедливо. Он был невиновен. Никто не знал, когда он начал употреблять. Но люди просто пожимали плечами и списывали все на него. Если вы живете в этом районе, то это обычное дело. Вы не ожидаете, что кто-то будет жить долго или хорошо.

При мысли о том, что Брамс находится на такой опасной территории, у меня сжимается живот. Я сдерживаю порыв пойти прямо к ней и потребовать, чтобы она переехала ко мне.

Эмоции Сола срывают крышу с моих собственных. Я не могу позволить себе убежать с этими мыслями. Из нас четверых именно я отвечаю за то, чтобы сохранять ясную голову, иметь длинный предохранитель, видеть больше, чем момент, и общую картину.

Именно поэтому они доверяют мне вести их за собой. Именно поэтому наша группа добилась успеха на собственных плечах, отделившись от всепоглощающей славы отца.

Сол опускает голову, поворачивается и снова берет в руки бутылку.

— Она напоминает мне о нем, о моем брате.

Я сохраняю спокойное выражение лица и спокойный голос.

— Тебе не стоит беспокоиться. Ты не покинешь Redwood Prep. Мы чертовски упорно боролись за то, чтобы ты остался здесь.

— Я тоже не позволю Каденс уехать. — Говорит Сол.

Что-то темное зашевелилось у меня внутри, когда я увидел решительный блеск в его глазах. Я не могу понять, заботится ли он о Каденс потому, что она напоминает ему о брате, или это нечто большее.

Мне это не нравится в любом случае — его собственничество.

Но я не позволяю этому чувству овладеть мной.

— Каденс никуда не денется.

Мои братья смотрят на меня.

Сол тоже.

— Она принадлежит мне. Она не уйдет, пока я не скажу.

Сола это, похоже, не успокаивает. Я не могу прочитать его выражение, и он быстро прячет лицо.

Проведя рукой по волосам, он допивает остатки пива и берет рюкзак.

— Я отправляюсь домой на целый день.

— Я отвезу тебя. — Предлагает Зейн.

Я подставляю Финну подбородок.

Он кивает и начинает идти с ними.

Я хватаю его за локоть.

— Прежде чем уйдешь, скажи Каденс, что мне нужно с ней увидеться.

— Она не станет слушать. — Говорит он.

— Заставь ее послушать.

Финн уходит, а я беру в руки гитару. Высокие ноты ничуть не успокаивают мои измученные нервы. Сол в ярости, но меня беспокоит не это.

Он злится, что мы выбрали мишенью Каденс.

И я не уверен, что его привязанность к ней — братская.

Это подозрение — как соринка в глазу, всегда в уголке, слегка раздражает, но не настолько ужасно, чтобы я был готов что-то с этим сделать. Пока не готов. Но я знаю, что настанет день, когда мне придется это сделать.

И я не знаю, буду ли я когда-нибудь готов взять нож и вырезать эту грязь.

В дверь стучат.

Я поднимаю взгляд.

— Какого черта тебе надо, Датч? — Кричит снаружи Каденс.

Несмотря на напряжение, все еще живущее в моей груди, я слегка улыбаюсь.

Хорошо.

Миллер не подавил ее искру. Не удивительно. Я потратил недели, пытаясь сломить ее, а она так и не сдалась. Может, именно поэтому меня так тянет к ней, к этой силе.

Я распахиваю дверь. Каденс стоит в дверном проеме с видом, готовым воткнуть мне нож в брюхо. Ее волосы в беспорядке собраны в хвост, но несколько прядей выпали и обрамляют лицо. Ее губы сжаты, а глаза сверкают обсидиановым огнем.

— Заходи. — Говорю я низким голосом.

Она упрямо стоит на пороге.

— Финн пришел и вытащил меня из класса, как чертов бандит. Вы, ребята, должно быть, действительно думаете, что управляете этой школой, не так ли?

Ее тон обжигает. Я просто хочу шагнуть в это пламя. Пусть оно сожжет меня. Пусть оно покажет, что на самом деле бьется у меня в груди.

Я еще не закончил с ней.

Я не закончил.

Никто не заберет ее у меня, пока я не буду готов.

Ни Сол.

Ни Миллер.

Никто.

Я хватаю ее за запястье и тащу в комнату. Захлопнув дверь ногой, я разворачиваю ее и толкаю назад, впечатывая в стену — не так сильно, чтобы причинить боль, но достаточно сильно, чтобы выбить дыхание из ее легких.

Она задыхается, трясется, смотрит на меня такими черными глазами, что я могу утонуть, если не буду осторожен.

— Держи этот гнев в себе. — Шепчу я, и мои пальцы слегка сжимаются, когда ее спелый рот превращается в хмурое выражение. — Не смей думать о том, чтобы покинуть Redwood Prep, пока я тебе не скажу.

— А если я тебя не послушаю? — Огрызается она, ее глаза горят и бьются об меня, как разъяренные волны о берег.

Я прижимаюсь к ней.

— Кейди, не испытывай меня.

Она смотрит на меня до тех пор, пока воздух между нами не начинает трещать и ломаться. Я нахожусь под кайфом от борьбы с Солом и своих собственных сложных эмоций, которые Каденс, похоже, вытягивает исключительно из меня.

Поэтому я начинаю отступать.

Но прежде чем я успеваю приказать ей уйти, она толкает меня.

— Я тебя ненавижу. — Еще один толчок. — Я ненавижу тебя так сильно, что это убивает меня.