Страница 23 из 47
Я качаю головой и вздыхаю.
— Я не могу.
Как только он заключает меня в объятия, раздается еще один стук в дверь.
Киллиан встает и открывает Арминдо и пожилой женщине, которая приносит еду и воду.
Я определенно не голодна.
Киллиан закрывает дверь, затем кричит:
— Еда здесь.
Из комнаты никто не отвечает. Киллиан приносит мне тарелку и бутылку воды, прежде чем взять свою.
Я смотрю на тушеное мясо, и от этого у меня сводит желудок. Наклоняясь вперед, я ставлю тарелку на журнальный столик, а затем открываю бутылку и выпиваю половину воды. Это охлаждает мое ноющее горло.
Дверь спальни открывается, и выходит Дэмиен, одетый в черные брюки-карго и рубашку, плотно облегающую его мускулистую грудь.
Он что-то бормочет Карсону, прежде чем выпустить его, а затем берет последнюю тарелку с едой и водой. Когда он садится напротив нас, он опускает глаза в свою тарелку.
— Что сказал Карсон? – тихо спрашиваю я, не имея сил ни на что громче.
— Ничего интересного для тебя, – бормочет Дэмиен, прежде чем отпить немного воды.
Незнакомое ощущение пронизывает меня насквозь. Я не хочу, чтобы Дэмиен был здесь, если он не хочет выполнять эту работу, но я знаю, что умру без него. Такое чувство, что я застряла между молотом и наковальней, и они угрожают раздавить меня.
Встав, я иду в ванную, и когда закрываю за собой дверь, я замираю и тупо смотрю на кафель.
Папа мертв.
Шон мертв.
Они ушли, вот так просто.
Горе сжимает мое сердце мертвой хваткой, и, подняв руки, я прикрываю рот, чтобы приглушить учащенное дыхание.
Я пытаюсь, но не могу сдержать слез.
_______________________________________________
Дэмиен
Я наблюдаю, как Уинтер обхватывает себя руками, пытаясь придать немного тепла своим тонким рукам.
Встав, я иду в комнату и беру свою сумку с одеждой, которую принес Карсон. Я несу ее в гостиную и достаю свитер. Я бросаю его Уинтер, затем открываю портфель с деньгами и кладу его в свою сумку.
— Мы уходим? – спрашивает Киллиан, поднимаясь на ноги. Он потягивается, затем пристально смотрит на меня.
— Да. – Я достаю "Glock" из другого портфеля и протягиваю ему. Взяв "Heckler and Koch", я протягиваю его Уинтер.
— Спасибо, – бормочет она, вставая, чтобы засунуть его за пояс брюк на спине. Мой свитер слишком велик для нее, и от вида того, что на ней моя одежда, мое тело согревается изнутри.
Я прикрепляю "КА-BAR" к поясу, беру Browning и пистолет с глушителем для себя. Дополнительные патроны укладываю в сумку.
— Пошли, – бормочу я, направляясь к двери. Уинтер держится за моей спиной, а Киллиан за ней, пока мы спускаемся на первый этаж.
Арминдо поднимает взгляд от того места, где он сидит за столом.
— Готовы?
— Да.
Он протягивает мне связку ключей, три паспорта и другие документы, удостоверяющие личность.
— Я избавился от джипа. Внедорожник, которым вы будете пользоваться, припаркован сзади. На пассажирской двери есть дополнительный отсек.
— Спасибо, – бормочу я, забирая у него ключи и документы.
Мы следуем за Арминдо по ряду коридоров, пока не достигаем задней двери. Он открывает и проверяет, чисто ли там, затем отступает в сторону, чтобы мы могли выйти.
— Спасибо, – шепчет Уинтер, когда мы выходим из здания.
Протягивая руку за спину, я беру ее за руку и притягиваю прямо к себе.
— Оставайся рядом со мной все время. Я не хочу искать тебя, когда на нас нападут, – ворчу я, пока мы идем к внедорожнику.
Киллиан открывает заднюю дверь, и это заставляет меня сказать:
— Ты за рулем. Мне нужны обе мои руки свободными.
— Хорошо. – Он берет у меня ключи и открывает водительскую дверь.
Я забираюсь рядом с Уинтер и ставлю сумку между нами.
Только когда Киллиан заводит двигатель, я говорю:
— Шаффхаузен. Оттуда мы отправимся в аэропорт Аугсбурга.
— Понял, – бормочет Киллиан, отъезжая от тротуара.
На улицах тихо, и это хорошо. Я проверяю паспорта и вручаю Уинтер ее документ.
Она кладет его к себе на колени, затем смотрит на меня, и наши взгляды встречаются.
Я вижу вопросы в ее взгляде, и, зная, что мы должны поговорить о будущем, я бормочу:
— Расскажи мне об острове. Планировка. Безопасность. Все.
— Площадь в семьсот акров, – начинает она. – Землю покрывает березово- сосновый лес. У нас есть камеры слежения и детекторы движения, установленные по всей территории. Также есть четыре причала, вертолетная площадка и посадочная полоса с подвесом для небольшого джета или вертолета.
Когда она сглатывает, мой взгляд опускается к ее горлу, прежде чем снова встретиться с ее глазами.
Когда разразился настоящий ад, мое влечение к ней отошло на второй план, но, когда Киллиан увозит нас из Швейцарии, я начинаю понимать, что Уинтер под моей защитой. У меня с ней есть двенадцать месяцев.
— Там есть бассейн, покрытый камуфляжной сеткой, и достаточно жилья для небольшой армии. Мы также оснащены нашими собственными спутниковыми тарелками.
Я киваю, запоминая информацию.
— Сколько охранников?
— Двадцать три, – отвечает Киллиан. – Все обучены мной.
— Хорошо, – бормочу я, в то время я отворачиваюсь от Уинтер, чтобы осмотреть наше окружение.
Недалеко от Цюриха Уинтер спрашивает:
— Сможет ли Алексей набрать больше людей?
— Да.
— Мы встречаемся с ним и Дмитрием сегодня? – снова спрашивает она.
— Да.
— Спасибо, – шепчет она, и искренний тон в ее голосе заставляет мои глаза посмотреть на нее.
Мне не хватает искры огня в ее взгляде, но я понимаю, что она перенесла адский удар из-за потери своей семьи.
Когда мы проезжаем через Цюрих, я говорю:
— Нам нужно спрятать оружие. Если они остановят нас на границе, нам крышка. Найди подземную парковку.
Несколько минут спустя Киллиан загоняет внедорожник на подземную парковку. Как только он паркует машину, я протягиваю руку Уинтер.
— Пистолет.
Она отдает его мне, и я выхожу. Открывая пассажирскую дверь, я отодвигаю панель и облегченно выдыхаю, когда появляется свободный отсек. Я также забираю пистолет у Киллиана, и ему приходится помочь мне снова надеть панель.
— А как насчет ножей? – спрашивает Уинтер.
— Под запасным колесом, – говорит Киллиан.
Кивнув, мы отходим подальше, когда я бормочу:
— Принеси KА-BARS из моей сумки, принцесса.
Когда она присоединяется к нам, на ее губах появляется легкая улыбка.
Ей нравится, когда я называю ее принцессой?
Сначала это было пренебрежительной кличкой, но с тех пор она мне приелась.
Киллиан приподнимает коврик, и мы засовываем ножи под колесо.
— Надеюсь, нас не будут обыскивать, – бормочет он, когда мы закрываемся.
Мы забираемся обратно в машину, и затем Киллиан направляет нас в Шаффхаузен.
Когда мы приближаемся к посту пограничного контроля, на дороге появляется несколько машин, что дает нам больше шансов на то, что нас не остановят и не обыщут.
Уинтер складывает руки на коленях и прикусывает нижнюю губу.
— Не нервничай, – шепчу я ей.
Когда я вижу пограничную охрану, мои глаза остаются прикованными к этому человеку. Мое дыхание замедляется, а мышцы напрягаются. Когда мы оказываемся в поле его зрения, я тянусь к руке Уинтер.
Ее взгляд скользит по мне, а затем опускается на мою руку, накрывающую ее.
— Улыбнись. Ты выглядишь так, словно у тебя вот-вот случится приступ паники, – говорю я, и на моих собственных губах появляется улыбка.
Мгновенно ее рот приподнимается, и это как раз вовремя.
Мы выглядим нормально.
Я не свожу с нее глаз, пока мы проезжаем границу, и Киллиан облегченно вздыхает, когда нас не останавливают. Я убираю свою руку от руки Уинтер и осматриваю окрестности, пока мы въезжаем в Германию.
Одно препятствие устранено. Но со множеством еще придется справиться.