Хендрикс

— Ты так чертовски хорошо выглядишь, — говорит он мне. — Вся связанная и моя, чтобы забрать.

Он вырывается, просто чтобы подразнить меня, потирая головку своего члена о мой клитор. Я извиваюсь, молча умоляя его вернуться в меня, но вместо этого он просто ухмыляется.

Он хватает меня за бедра и разворачивает так, что моя задница оказывается в воздухе. Его рука опускается и грубо касается чувствительной кожи, и я вскрикиваю. Он толкается внутрь меня и запускает пальцы в мои волосы, оттягивая мою голову назад, когда наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня. Это тяжело в такой позе, особенно когда он входит и выходит из меня, но это все.

Его бедра изгибаются, позволяя ему вонзаться в меня с ошеломляющей скоростью. Звуки, наполняющие комнату, - это те, которые исходят только от самого лучшего секса, когда даже слова превращаются в неразборчивую мешанину.

Внутри меня снова нарастает давление, когда он трахает меня всем, что у него есть, и, прежде чем я осознаю это, я снова падаю. Все мое тело слабеет, когда я сжимаюсь вокруг него и падаю на кровать. Он доводит меня до оргазма, прежде чем достичь собственного кайфа, мое имя слетает с его языка, как молитва.

Лежа там, мы пытаемся отдышаться. Он выходит из меня и переворачивается. Сняв презерватив и выбросив его в мусорное ведро, он протягивает руку и развязывает меня. Прежде чем я успеваю пошевелиться, он хватает меня и поворачивает мое тело так, что моя голова оказывается у него на груди. Он подносит мою руку к своему рту и запечатлевает поцелуй на костяшках пальцев.

— Я больше никогда не хочу быть без тебя.

Я вздыхаю, чувствуя себя точно так же. — Ты не будешь.

***

К тому времени, когда мы, наконец, встаем с постели после борьбы голышом, которая, возможно, переросла во второй раунд, а возможно, и нет, половина дня потрачена. Он приглашает меня на ланч в уединенное место прямо за городом, а затем по всем местам, которые заставляли его думать обо мне на протяжении многих лет.

Например, аквариум, потому что он знает, что тюлени - мои любимые животные.

Магазин морского стекла, в котором выставлена целая витрина зеленой морской пены – моего любимого цвета.

Залив Сан-Франциско, потому что я люблю плавать.

В каждом месте, куда мы ходим, я понимаю, что за эти годы он ни о чем не забыл. Он по-прежнему знает обо мне все, что только можно знать, включая то, что-либо изменилось, либо я забыла о себе.

Как только стемнело, я думаю, мы собираемся забрать Бренну и отправиться домой, но у Колби другие планы. Он вывозит нас из города на холм, с которого открывается прекрасный вид на все это. На улице может быть холодно, но это не мешает мне выйти из машины. Это один из тех видов, который нужно рассматривать без лобового стекла.

Я выхожу на край и смотрю на город подо мной. Он весь освещен, но с такого расстояния кажется таким крошечным. Колби подходит ко мне сзади и обнимает за талию. Он целует мое плечо, а потом кладет на него подбородок.

— Были времена, когда тоска по тебе становилась настолько невыносимой, что мне просто нужно было ненадолго уехать, — говорит он. — Раньше я приходил сюда, и мне казалось, что я могу увидеть весь мир. Я бы просто сидел здесь часами и задавался вопросом, где ты была и была ли ты счастлива.

Я прижимаю его руки к себе и убеждаюсь, что он не отпустит, но я не могу игнорировать слона в комнате. — Без обид, но ты точно не казался одиноким.

Он хмыкает. — Все они были просто безымянными лицами. Люди, с которыми я раньше пытался заглушить боль и ненадолго забыть обо всем на свете. Но ни одна из них даже близко не подошла к тому, чтобы заставить меня почувствовать хоть каплю того, что делаешь ты. Это похоже на то, что я гнался за чувством во всех неправильных направлениях.

Кружа меня в своих объятиях, он отстраняется и заправляет прядь волос мне за ухо, заглядывая глубоко в глаза.

— Я люблю тебя, Сейдж, и мне так жаль, что я никогда не говорил тебе этого, когда у меня был шанс.

Мое сердце тает от его слов, и хриплый смех срывается с моих губ. — Я тоже тебя люблю.

***

Раздевалка заполнена персоналом, делающим все необходимое, чтобы подготовить Колби. Сегодня у него большое интервью, и пока я здесь с ним, Мэдди угощает Бренну конфетами и содовой. Я знаю, что с этим мне нужно будет разобраться позже, но прямо сейчас мне нужно убедиться, что Колби готов.

Селена входит, выглядя немного взволнованной. — У нас небольшая проблема.

У меня и Колби вытягиваются лица. — Что случилось? — спрашиваю я.

Она вздыхает. — Ну, я надеялась, что эта часть со временем решится сама собой, но этого не произошло, и нам нужно принять решение, прежде чем ты отправишься туда.

Он протягивает руку и хватает меня за руку. — Что бы это ни было, мы можем с этим разобраться.

Кивая, Селена передает Колби вопросы, которые ему собираются задать. — Если мы скажем, что ты не знал о Бренне, это выставит Сейдж в плохом свете из-за того, что она тебе не сказала, но, если мы не возложим вину на нее, это будет выглядеть так, будто ты решил не вмешиваться в жизнь своей дочери.

Она еще не закончила говорить, как Колби качает головой. — Нет. Ни в коем случае. Ни при каком возможном раскладе я не соглашусь с тем, чтобы бросить Сейдж под автобус.

— Колби, — говорю я, но он выравнивает меня взглядом.

— Нет, Сейдж. Этого не произойдет.

Я высвобождаюсь и кладу руки на его лицо. — Не губи себя, чтобы спасти меня. Есть миллионы людей, которые любят тебя.

Его глаза внимательно изучают мое лицо. — Но единственный, кого я люблю, это ты.

— Я знаю, детка, но мы справимся с этим. Все, что я хочу сказать, если так будет лучше для тебя, я возьму вину за это на себя. В любом случае, это на мне.

Он не отвечает. Вместо этого он выдыхает и прижимается своими губами к моим, совершенно не заботясь о людях, которым так или иначе нужно его внимание. Все, что имеет значение, - это он и я.

20

КОЛБИ

В моей жизни было много раз, когда я нервничал, самый последний раз - когда я сорвал все планы, чтобы вернуть Сейдж в свои объятия, где ей самое место. Однако этот момент, возможно, как раз подходит к концу. Через несколько коротких минут я выйду на сцену и признаюсь всем зрителям, что Бренна - моя дочь. Во мне нет ни единой частички, которая не хотела бы этого сделать. Я хочу, чтобы весь мир знал, что она моя. Но это не заставляет меня нервничать меньше.

Привлечь к ней внимание - это одно. Люди спекулируют и распускают слухи, как будто это их работа, но подтверждать это - совсем другое дело. Она больше не будет просто милой маленькой девочкой в моей жизни. Она будет известна как дочь Колби Хендрикса. Вся ее жизнь вот-вот изменится, а она даже не подозревает об этом.

— Расслабься, — говорит мне Сейдж. — С тобой все будет в порядке. Где вся эта уверенность, которой у тебя, кажется, так много?

Я усмехаюсь. — Детка, я преуспеваю в трех вещах — трех «С» - спорте, сексе и сарказме. Говорить о моей личной жизни в интервью? Не так уж и много.

Она смеется надо мной, и звук проникает мне прямо в душу.

— Мне нужно, чтобы вы пошли со мной, мистер Хендрикс, — говорит один из сотрудников. — Ты выступаешь через две минуты.

Я говорю им, что сейчас буду, и поворачиваюсь к Сейдж, украдкой целуя ее еще раз на удачу. — Ты будешь там, где я смогу тебя видеть?

Она кивает. — Прямо в первом ряду с Мэдди и Бренной.

Мы выходим из комнаты, держась за руки, и отпускаем друг друга только в последнюю секунду, когда она идет в одну сторону, а я - в другую. Я занимаю свое место и стою совершенно неподвижно, пока они проверяют, что я полностью подключен к микрофону и все работает. Тогда, пришло время для моего выхода.

— Что ж, это гость, которого я до смерти хотел видеть на своем шоу, и, похоже, мое желание наконец сбылось, — говорит Маки аудитории. — Пожалуйста, пошумите в честь легенды футбола мистера Колби Хендрикса.