Страница 11 из 65
Ночью не спал. Ворочался с боку на бок и думал. Решал, как мне поступить. Слова тёщи разбудили мою паранойю и она не давала мне покоя. Комсомолец Вилор не сомневался в том, что всё будет нормально, а вот прораб решал как сделать, чтобы информация не ушла на сторону. В общем, вывод один - зря я всё показал. Грело душу, что документы никто не видел. С другой стороны, любой опытный химик-органик быстро вычислит состав смеси. Так что нужно первым успеть подать заявку, во избежание так сказать. Так что решение пришло само собой: документы никому не показывать, пока не решится вопрос с комиссией по изобретениям, а также обязательно сделать копию всего пакета документов и заверить её у нотариуса, где строго обозначить - год и число окончания работы. После этого спокойно заснул.
Утром поднял Ерасыла и мы погнали на зарядку. Пытаюсь приучить его к ежедневным занятиям с бревном. Постоянно показываю новые упражнения и объясняю для чего они нужны. Вроде всего десять дней, он со мной занимается, а результат виден, как говорится, на лицо. По крайней мере, один комплекс он делает без ошибок и не роняет брёвнышко каждую минуту. Ничего, я его ещё заставлю бегать по паре километров ежедневно. А то совсем расслабился, в этой Москве. Не мужик, а какая-то пародия с балалайкой в руках. Будет у меня настоящим батыром: надо - выйдет подраться с кем угодно и песню спеть при случае сможет.
После завтрака, организованного моей женой, мы быстро собрались и втроём пошли на переговоры. До здания Калужского горкома комсомола, мы добрались за полчаса. По пути почти ни о чём не разговаривали. Каждый, думал о чём-то своём. Например я искал изъяны в плане сегодняшней беседы, который составил ещё за завтраком. Так что настроение, когда мы пришли, было боевое. У меня-то точно!
Крапивин в Москве и он же в Калуге - два различных человека. Там он вёл себя более демократично. Хоть и немного я там участвовал в заседаниях, но - представление имею. Там был прямой диалог безо всякой официальщины. Здесь же прям в армии себя почувствовал. Только по делу и только высоким слогом. Рулил всем Сергей Сергеевич Данилов секретарь Калужского горкома ВЛКСМ. А Крапивин был в роли приглашённого. Так что мне было неуютно. И ещё, я оказался в роли обвиняемого.
Меня песочили по полной программе. Оказывается - я неправильный комсомолец! Потому что скрыл, от своих товарищей, такое большое открытие. Потому что действовал в одиночку и не попросил помощи у других комсомольцев. Потому что забыл о роли партии и комсомола в жизни страны. Потому что не участвую в общественной жизни города и не помогаю в его обустройстве (это намёк на воскресники, насколько я понял). И вообще - за последние два месяца не заплатил взносы!
Увидел как начинают блестеть глаза у моей жены. Она вот-вот расплачется. Мой друг Ерасыл сидел со сжатыми кулаками и сверлил тяжёлым взглядом выступающего. А мне было просто тяжело. Все сомнения подтвердились. Меня решили использовать, для каких-то своих целей. Сейчас закончат гневные речи, а потом предложат поделиться моим изобретением. А вот - фиг вам! Мы тут сами с усами. Подскочил с места. Набрал воздуха в грудь побольше, чтобы подольше не прерываться. И только, я хотел высказаться с разгромной речью, о некоторых товарищах и их роли в моём изобретении, как меня резко оборвали:
— Товарищ Тихий, сядьте. Вам пока слово не давали! - это помощник Данилова, Молодецкий Иван Васильевич грозно выкрикнул со своего места.
Ага! Так я и послушал, сейчас как...
Спас положение Крапивин, он меня слегка одёрнул и громко высказался:
— Мне кажется, что Вилор Тихий, сам вправе решать - нужна ему помощь или нет. И остальные вопросы, на данный момент не актуальны. Ну какие взносы могут быть с инвалида? А уж тем более помощь в воскресниках. Это смешно и даже, как-то горько.
Далее, Сергей Вадимович, в течении десяти минут, вразумлял недовольных секретарей и их помощников. Чувствовалось, что Крапивин не даром занимает своё место. Такой разгромной речи я давно не слышал. Буквально за несколько минут я из обвиняемого стал, чуть ли не героем нынешнего времени. И всё это подавалось в духе современности, то есть с обязательным упоминанием имени Сталина и роли марксизма-ленинизма в делах творческой молодёжи. А закончил, он свою речь, такими словами:
— Не разглядели вы талант, товарищи комсомольцы! Надо уделять больше времени нашим инвалидам. Видите, что они могут? Вилор, всего-лишь за пару месяцев, придумал как облегчить задачу восстановления нашей Родины. А вы, вместо того чтобы его поддержать, хотя бы такой мелочью, как дров наколоть, начинаете обвинять в сущей ерунде. Не по-комсомольски это!
Далее, наше совещание пошло более интересно и не менее плодотворно. Было решено, через бюро оформить заявку и послать, как делегата, в комитет по изобретениям, меня. По приезду в Москву, я попадаю в руки Крапивина и он всеми возможными силами, помогает. Пробивает стены бюрократии всеми имеющимися ресурсами. А это, надо сказать, очень непросто. Чтобы не говорили люди про это время, а бюрократы это всеобщая боль - что при Брежневе, что при Сталине. Вот ни грамма не ошибусь, если скажу, что и при царе-батюшке эти бумажные черви тормозили все нормальные начинания. Так что - дело предстоит важное и, с какой-то стороны, муторное. Но, надеюсь, что секретарь Московского горкома комсомола имеет какой-то вес среди чиновников. Ну - не может такого быть, чтобы в комитете по изобретениям не было хоть одного комсомольца. А если есть один, тут уж расклад будет другой. Всё-таки Сергей Вадимович главный секретарь комсомола города Москвы и к его просьбе отнесутся с пониманием.
Понимаю, если поеду в Москву, то задержусь там надолго. Поэтому внимательно отслеживал реакцию моей жены, на все принятые решения. Как она отнесётся к тому, что я уезжаю? Сейчас, когда мы находимся в калужском горкоме комсомола, по ней ничего не было видно. А вот по дороге домой, мне, наверное, придётся выслушать много всего и разного. Ладно, чего-нибудь придумаю - что и как сказать. И вообще - я в Москву не стремлюсь, но обстоятельства заставляют туда поехать. Иначе моя технология так и останется на бумаге, никем не востребованная.
Когда решение было принято, то, по старому комсомольскому обычаю, устроили чаепитие. Были посланы гонцы в ближайший магазин за чем-нибудь подходящим к этому действу. Как ни странно, но ребята принесли калужское тесто. Вот чего-чего, а такого я не ожидал. В той жизни, я был любитель этого лакомства. Моя бабушка не часто, но, к основным праздникам всегда готовила калужское тесто, если были все необходимые ингредиенты. Сейчас попробую и можно будет сравнить тот и этот вкусы. Интересно, а чем-нибудь они будут отличаться? Рецепт вроде должен быть один. Или всё-таки будут отличия?
Чаепитие затянулось до трёх часов дня. Нормально посидели, поговорили о разном. Калужское тесто оказалось вполне знакомым на вкус. Чего-то, конечно, не хватает, а что непонятно. Но это дело такое - и всё может быть, что моя бабушка добавляла, то что сейчас нет в наличии. Так что вкусно и ладно. Потом все вместе поехали провожать Крапивина. Для этого от горкома был выделен автобус.
На Тихоновой Пустыни мы оккупировали буфет. До поезда на Москву, ещё оставалось время. Успели наговориться, посмеяться и даже послушать песню в исполнении Ерасыла. Ну и перекусить, местными булочками с киселём, не забыли. За десять минут до прибытия поезда, Крапивин вытащил меня на перрон, чтобы поговорить с глазу на глаз. А я и не сопротивлялся. Знал что этим закончится.
— Вилор, я сделаю всё что обещал, - начал издали Сергей Вадимович, - ты пока продолжай работу с документами. Придётся тебе обойтись без Ерасыла. Через пару дней, я его отзову в Москву. У нас там критическое положение с воскресниками. Ты же не хочешь помогать? Вот и не обижайся.