Страница 10 из 11
– Маришка, я так рад тебя видеть!
Говорю искренне, элемент неожиданности проходит, все чувства, казалось, давно забытые, вдруг делают стойку. Я кладу на острое колено руку. Марианна дергается, но не отстраняется.
– Не верю, что рад.
– Посмотри на мою ошарашенную моську, – поворачиваю к ней лицо.
– Вижу, что небрит, неухожен. Жена за тобой плохо следит?
Ее слова – удар ножа в спину. Знает. Все знает.
– С женой я развожусь.
– А что так? Судя по фото в журналах, ты был вполне без меня счастлив.
«Ага! – радуюсь про себя. – Следила за моей жизнью!»
И мысли о Лиле, тревога, связанная с ней, отодвигаются. Я даже равнодушно дергаю плечом и спокойно говорю:
– Она мне изменила.
– Тебе? – Марианна устраивается удобнее в кресле, моя ладонь соскальзывает с ее колена. – И ты это допустил?
– Нет. Ты же меня знаешь.
– Представляю, в каком ты бешенстве.
– Откуда? Пока мы были вместе, ни разу не было повода.
– Ну, я знаю твой взрывной характер, – смеется она. – Ты все еще Буян?
– Это сотрудники кличку придумали. На самом деле я ласковый и пушистый, не мужчина, а облако в штанах.
– Маяковский, – веселится Марианна. – Ты, и правда, мне его иногда напоминаешь.
– Это чем же?
Я торможу на стоянке ресторана и паркуюсь.
– Большой, сильный, громкоголосый, но такой же неуклюжий в любви.
– Скажешь тоже!
Мы идем рука об руку и со всеми здороваемся. Как здорово оказаться в любимом месте! Садимся за столик у панорамного окна. Внизу под нами раскинулась огромная столица. Сейчас, днем, она не такая красочная и яркая, как ночью.
– И когда развод? – небрежно спрашивает Марианна, разглядывая меню.
– Сначала надо с женой поговорить. Пока не выясню, с кем она кувыркалась, не отпущу! – рычу я.
– Поговори, в чем дело?
– Я как раз на встречу с ней и бежал, а тут ты…
– Если хочет что-то после развода получить, подождет.
– Говорит, что ей ничего, кроме документов, не надо. А пока я с тобой, она паспорт заберет и исчезнет!
– Ну и отпусти ее. Если мозгов нет, скатертью дорога, – пожимает плечами Марианна.
Я нервничаю, кипячусь, а ее реплики как ушат ледяной воды. Выплеснет мне на голову, я нахлебаюсь и снова в огонь.
– Так жена утверждает, что ребенок мой, – ловлю быстрый взгляд Марианны. – Черт! А я даже не знаю, где она живет. Неделю разыскивал и не нашел, Ее подруга молчит. За эти дни появилась еще одна, ведет себя, как бандитка: матерится, хамит. Не выношу таких!
– Вот на эту и надави, – Марианна поднимает руку, подзывая официанта.
– Как? И чем?
– Деньги все любят.
– Какие деньги? Эта хулиганка так яростно защищает жену!
– А почему защищает? Наверняка выгоду для себя видит. Значит, надо предложить больше денег. В чем вопрос?
Глава 7
Такси подъезжает к проходной элитного комплекса, где еще недавно жила и я. Немного непривычно появляться здесь в качестве чужачки, но цель маячит впереди, и я иду к ней прямо, никуда не сворачивая.
Ленусик торопится за мной. Она не отпустила меня одну, за что я ей благодарна: когда есть люди на моей стороне, становится легче бороться с проблемами.
В холле здания она ошарашенно оглядывается.
– Ни хрена себе? Вот как живут богатеи! Я даже не представляла такую роскошь.
Этот комплекс построен по последнему слову техники. Большой холл сияет огнями, которые отражаются в высоких зеркалах, и напоминает зимний сад из-за обилия зелени. Среди кадок с пальмами стоят диванчики, кресла и столики. Они для гостей, которые пришли на встречу с жильцами, но не застали их. Даже место консьержки отделано с шиком.
Я иду к лифту, но из-за стойки вылетает Алевтина Викторовна.
– А Кирилл Андреевич ушел, – ее глаза возбужденно блестят, она понижает голос до шепота и быстро говорит: – Его ждала молодая особа. Красивая, как конфетный фантик. Модель, наверное.
Меня словно в солнечное сплетение бьют кулаком. Я застываю и медленно поворачиваюсь. Конечно, я знаю, что наш брак фиктивный, но Кирилл не позволял себя подружек на стороне. Всего неделю мы в ссоре, а он уже пошел налево. Новость царапает ржавым гвоздем сердце. Набираю полную грудь воздуха и спрашиваю:
– Ушел? – мы с Леной переглядываемся: это мне на руку, но отчего же так больно? – Как жаль! Увидимся в другой раз.
Я шагаю к лифту.
– Ой, он велел никого не пускать в квартиру, – преграждает дорогу Алевтина Викторовна.
Тихая ярость закипает в груди и выплескивается на сплетницу-консьержку.
– Это и моя квартира тоже, – чеканю каждое слово. – Вы, надеюсь, не забыли?
Отодвигаю вахтершу и нажимаю на кнопку вызова лифта.
– Ну ты даешь! – восхищается Ленусик, пока кабинка поднимает нас все выше. – Умеешь в нужный момент включить английскую леди.
– С этой дамой иначе нельзя.
Я подхожу к двери квартиры, немного волнуясь. Вдруг муж сменил код на замке? Но Кирилл не догадался это сделать, поэтому я легко попадаю домой.
Сразу бегу к шкафу, где у нас ящик с документами. Открываю его и получаю новый удар: внутри все бумаги перерыты, будто муж искал что-то. Неужели спрятал паспорт?
Дрожащими руками выбрасываю все из ящика, а когда вытаскиваю на свет книжицу в темно-бордовой обложке с кошечкой на развороте, всхлипываю от счастья.
– Все, уходим! – поворачиваюсь к Ленусику, но ее сзади нет.
Выбегаю из спальни: подруга стоит в центре гостиной с открытым ртом. Я дергаю ее за локоть. Лена смотрит на меня безумными глазами, словно видит впервые, отодвигает в сторону и бросается в гардеробную.
– Ты спятила? Хочешь все это добро отставить мужу? Где у тебя чемодан?
И тут она замечает отдел с сумками, несется к нему, выхватывает самую большую и начинает бросать в нее платья прямо с вешалками, сумочки, обувь. Я стою, будто пригвожденная к полу. Для меня эти наряды всегда были чужими. Я надевала их только потому, что Кирилл настаивал, а дома предпочитала простую одежду.
– Лена, нам надо уходить. Это все мне не принадлежит.
– Еще как принадлежит! – не соглашается она и вытаскивает вторую сумку. – Ты зря что ли год спала с этим уродом? Зря?
Она уже кричит. Первый раз вижу человека, который так сходит с ума по тряпкам. Ленусика трясет, по ее лицу градом катится пот, такое впечатление, что она находится в шоке, который отключил сознание, оставив лишь механические действия: схватить вещь – бросить в сумку, схватить – бросить…
Я кидаюсь к подруге наперерез и, расставив руки, не даю ей взять пару французских туфель.
– Я не стану забирать эти вещи! – говорю тихо, но четко, чтобы каждое слово дошло до ее мозга. – Верни все на место.
– Но… это можно продать… – Лена прикладывает к себе черное блестящее платье для коктейля. – Если тебе не надо, отдай мне все. Отдай! Он же выкинет эти вещи на помойку.
Ее лицо внезапно кривится, по щекам катятся слезы. Я забираю у нее платье и вешаю в шкаф.
– Мы уходим! Если побудем еще минуту, Кирилл вернется, и тогда ситуация станет еще хуже. Уходим!
Я тяну ее за руку и с трудом выталкиваю из квартиры. Беспорядок, который мы оставили, мне не нравится, муж решит, что я хотела его обокрасть, и может вызвать полицию, но и уборкой заниматься тоже некогда.
Мимо консьержки мы просто бежим. «Скорее! Скорее! Скорее!» – бьется в такт шагам сердце.
– Лилия Михайловна, что мне передать вашему мужу? – кричит она мне вслед.
– Передайте, что я больше не приду!
В такси держу Ленусика за руку. Она все еще не может прийти в себя и бормочет себе под нос:
– Столько добра! Это надо же, столько добра! – поворачивается ко мне, в ее глазах нездоровый блеск. – Лиля, нельзя так! Я бы на твоем месте ободрала его как липку.
– У меня контракт, – сквозь зубы цежу я.
Я смертельно устала от сегодняшнего дня. Хочу, чтобы хотя бы на час меня оставили в покое. Нужно многое обдумать. Одно греет душу: паспорт, который я сжимаю в кармане. По своей квартире Ленусик слоняется из угла в угол. Так и вижу, что картина брошенных брендовых вещей стоит у нее перед глазами. И вдруг понимаю: человек мне так искренне помогает, а я даже не предложила ей плату.