Страница 3 из 48
Входя в комнату, украшенную гирляндами и сверкающими черными воздушными шарами, парящими под потолком, мой взгляд скользит по большой группе людей, одетых в элегантные платья и дорогие костюмы. Обслуживающий персонал ходит между гостями с подносами шампанского и закусок.
Заметив Вайолет, мою лучшую подругу, я улыбаюсь и иду к ней, неловко стоящей в углу.
Взгляд Вайолет останавливается на мне, широкая улыбка расплывается на ее великолепном лице, затем она игриво обнимает меня.
— Наконец-то, именинница решила почтить нас своим присутствием. Я думала, ты планируешь оставить меня наедине со всеми этими людьми.
Мы обнимаемся, до меня доносится ее сладкий аромат. Вайолет настолько интровертна, насколько это вообще возможно, в то время как я – чересчур общительна. Наши полярно противоположные характеры хорошо дополняют друг друга.
Ее отец, Тристан Хейз, и мой отец вместе управляют компанией, так что мы дружим с пеленок.
— Заткнись, — бормочу я. — Ты видела меня тридцать минут назад, когда поздоровалась.
— Для меня это слишком много времени, — шутит она.
Мы отстраняемся, и я оглядываю гостей.
— Ты видела моих родителей?
— Нет. Мои звонили, чтобы сообщить мне, что они опаздывают.
В этот момент по залу проносится шумный ропот. Поворачиваясь ко входу, я кривлю губы, наблюдая, как мои родители входят в комнату развлечений, за ними следуют дядя Дмитрий, тетя Ариана и Виктор.
Папин взгляд устремляется в мою сторону, затем его улыбка становится шире, любовь смягчает его взгляд. Отпустив маму, он подходит ко мне, и в тот момент, когда я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, он прижимает меня к своей широкой груди.
— Принцесса. — Меня заключают в крепкие объятия. — С днем рождения, моя малышка.
Я счастливо вздыхаю, нежась в надежных отцовских объятиях.
— Спасибо, папочка.
Отпустив меня, папа жестом показывает на стол, заваленный подарками.
— Все для тебя.
Да, я избалована насквозь.
Мне не стыдно признать, что я папина дочка. У меня самый лучший отец в мире. Алексей Козлов, возможно, один из самых опасных людей, которых когда-либо видела эта планета, но для меня он – безопасность, любовь и дом.
Именно благодаря ему я до сих пор не замужем в свои двадцать шесть лет. На свете нет мужчины, которому хватило бы смелости встречаться со мной. Связи на одну ночь, конечно. Но в тот момент, когда все становится серьезным и парням приходится встретиться с папой или Виктором, они убегают, поджав хвосты. Трусы.
Мама придвигается ближе.
— Обними меня, прежде чем мы начнем вечеринку.
Я обнимаю ее, и целую минуту мы просто держим друг друга, прежде чем она шепчет:
— С днем рождения, милая.
— Спасибо, Mami1. — Поскольку папа русский, а мама колумбийка, я в детстве немного выучила русский и испанский. В основном это были ласковые и ругательные слова.
Когда мама отстраняется, я слышу движение позади себя. Прежде чем я успеваю оглянуться через плечо, сильные руки обвиваются вокруг меня, и поднимают.
— Виктор! — Я визжу, смех срывается с моих губ.
— С днем рождения, сестренка, — говорит Виктор, прежде чем поцеловать меня в щеку. — Ты стареешь.
Отстраняясь от него, я бросаю на него игривый хмурый взгляд.
— Я не такая старая, как ты.
— Верно, — вздыхает он, как будто он не на два, а на двадцать лет старше меня.
Официант с подносом, уставленным едой, привлекает его внимание, он берет закуску из лосося и отправляет ее в рот.
Дядя Дмитрий и тетя Ариана тоже поздравляют меня с днем рождения, а потом расходятся между гостями, чтобы пообщаться.
Я смотрю, как папа кладет руку маме на поясницу, не выпуская ее из объятий, когда они приветствуют мистера и миссис Котрони. При виде родителей Луки мой взгляд ищет мужчину, который вчера ошеломил меня до безумия, после того как я наткнулась на его обнаженную грудь в коридоре.
Боже, эти мышцы пресса. Твердые как скала и совершенные.
Мужчина выглядел чертовски сексуально, что заставило меня развернуться и уйти, потому что я не знала, как справиться с ситуацией.
Мое внимание привлекает Виктор, когда он спрашивает:
— Во сколько ты хочешь уехать?
Я запланировала поездку на выходные с друзьями. Обычно мы отправляемся куда-нибудь в экзотическое место, но Виктор слишком занят, поэтому, чтобы угодить ему, мы едем в Вегас.
— Через два часа, — бормочу я, мои глаза снова сканируют гостей в поисках каких-либо признаков присутствия Луки.
Тяжело испытывать влечение к мужчине, которого презираешь больше всего на свете. Он всегда заставляет меня чувствовать, что я ничтожество и не достойна его времени.
Ладно, может быть, презирать – неправильное слово. Меня это больше раздражает, потому что я всегда получаю то, что хочу, за исключением Луки Котрони.
Да. Это отстой.
Я смотрю направо, когда от интенсивного присутствия у меня на затылке встают дыбом крошечные волоски. Мое сердце колотится в бешеном ритме, дыхание перехватывает в горле.
Он здесь.
— Дела улажены? — Я слышу, как Виктор спрашивает.
— Да. — Единственное слово прозвучало отрывисто, неся в себе опасность летящей пули, направленной прямо в мое сердце.
Боже правый. Успокойся, Мария.
Ради своей гордости я изображаю безразличие, когда обращаю свое внимание на Луку, чьи глаза холодно смотрят на меня.
Мой желудок сжимается от нервов. Эффект, который производит на меня этот мужчина, временами просто пугает.
— Мария, — бормочет он и, взяв меня за руку, наклоняется ко мне. От его прикосновения по моей коже пробегают мурашки, и я не могу не зажмуриться, когда расстояние между нашими лицами сокращается.
Дыши.
Каждый дюйм моего тела чрезмерно осознает присутствие Луки, мои внутренности практически вибрируют от притяжения, которое я чувствую всякий раз, когда нахожусь рядом с ним.
Его губы касаются моей левой щеки, затем правой, когда его древесный лосьон после бритья окутывает меня с интенсивностью тысячи солнц.
Этот мужчина – единственный, у кого есть сила заставить меня чувствовать себя маленькой и никчемной. Это должно прекратиться.
Когда наши лица всего в дюйме друг от друга, я чувствую тепло его дыхания, уверенность, исходящую от него волнами, и магнетизм всего его существа. Все это ошеломляюще опьяняет.
— Лука, — вежливо шепчу я, когда он отстраняется от меня.
Наши взгляды на мгновение встречаются, и я чувствую удар в живот.
— С днем рождения, — бормочет он низким и глубоким тоном, прежде чем воздух вокруг меня остывает, когда жар его внимания покидает меня.
Он начинает отворачиваться от меня, и в отчаянной попытке удержать его внимание на себе еще на мгновение я говорю:
— Я удивлена, что ты пришел.
Он оглядывается на меня.
— Почему бы и нет?
Я пожимаю плечами, беря Вайолет под руку.
— Великий Лука Котрони всегда так занят. Я не думала, что ты придешь.
— Это твой день рождения. Я подумал, что у меня найдется десять минут, — бормочет он, прежде чем отвернуться и полностью переключить свое внимание на остальных.
Великолепный ублюдок.
Я увожу Вайолет подальше от Виктора и Луки, пока они начинают говорить о бизнесе.
— Почему ты всегда нервничаешь рядом с Лукой? — Спрашивает Вайолет.
— Ты знаешь почему.
— И все же, можно подумать, что после стольких лет этого танца с ним ты сдашься и найдешь кого-то другого, к кому можно испытывать вожделение. Меня бы это до смерти утомило.
— Я знаю, — бормочу я. — Если бы только это было так же просто, как щелкнуть выключателем. — Меняя тему, я спрашиваю. — Где Оливер?
Оливер и Вайолет недавно обручились, но они уже ведут себя как пожилая супружеская пара. Это мило.
Она бросает на меня извиняющийся взгляд.
— Он звонил десять минут назад, чтобы сказать, что у него сильная тошнота. Похоже, он подхватил одну из этих инфекций.