Геммы. Сыскное управление

– Благодарю за преподанный урок благородного поединка, Аристарх. А теперь я должен заняться своими подопечными, в то время как твои требуют твоего внимания. Честь имею.

И Михаэль обманчиво мягким, но цепким жестом взял геммов за плечи и повлек за собой во дворец. Обернувшись, Илай увидел, как живой каменный страж смотрит им вслед мертвыми каменными глазами.

Не говоря ни слова, Михаэль провел их в свой кабинет на втором этаже восточного крыла дворца. Кабинет оказался целой квартирой со спальной комнатой и приемной. Через открытую дверь виднелась даже отдельная медная ванна. Илай почувствовал прилив воодушевления. Вот как живут придворные.

Бросив плащ поперек вычурного кресла, Михаэль упал на него, не боясь помять прекрасную ткань, и неожиданно расхохотался.

– Ооо, давно я так не веселился! Признаться, вы сделали мой день лучше. Мне не по чину лично ставить этих зарвавшихся кутят на место, но вы. – Он снова похлопал в ладони. – Мое почтение. Но! Впредь о подобных экзерсисах прошу предупреждать.

– Ваше Превосходительство, это была провокация, к тому же они непочтительно высказывались в адрес Церкви, – попытался объяснить Илай. Ситуация и впрямь была глупой. Не им с Дианой отстаивать честь Святых Серафимов перед подобными идиотами – на то есть Внутренняя Церковь, а у тех разговор короткий. Но в тот момент ему и, видимо, сестре, сделалось так… обидно.

– Бросьте, – махнул рукой Михаэль. – В юности все дерзки не в меру, но только пока не окоротить как следует. Так что поделом.

Диана за все это время не произнесла ни слова в свое оправдание или защиту – она не смела поднять на Михаэля глаз.

– Но к делу. – Михаэль ударил себя по коленям, встал и подошел к открытому секретеру. – Вчера о пропаже своей дочери, Катерины, объявил советник Ее Императорского Величества Андрей Дубравин. Ну, как объявил… Информация закрытая, только для доверенных лиц, если вы понимаете. История там, не скрою, весьма и весьма… Судя по всему, он годами скрывал ее от недоброжелателей. Но ситуация изменилась, и больше он не знает о ее местоположении. Естественно, любящий отец встревожен, а более всего он тревожится, что первыми до его любезной доченьки доберутся как раз те, от кого он ее прятал, объявив мертвой. Пока мысль улавливается, не ускользает?

Илай кивнул, мысленно восхитившись осведомленностью Михаэля. Вот что значит – Сияющий! Даже вопросы задавать не нужно, он уже в курсе всего.

– Ты, Илай, наверное, хочешь спросить, что же в этой информации такого, чего нельзя было бы передать неслышным голосом, – прищурился Михаэль, беря с серебряного подноса кувшин с вином и наполняя тонкой работы хрустальный бокал. – Все просто: передавать в пространстве материальные предметы мы пока не умеем. А жаль, было бы занятно и полезно. Так вот, Илай и… Диана. К слову, рад, что компанию нашему Координатору составила именно ты. В конце концов, это твой профиль.

Михаэль отпил из бокала и танцующим движением пальцев провел по боковине секретера, отчего передняя стенка с глухим щелчком выдалась вперед и отворилась, словно дверца. Ящички и бумаги оказались муляжом. Куратор аккуратно, двумя пальцами вынул из тайника узкий футляр и, держа его на отлете, передал в руки Диане.

– Это многое упрощает, – загадочно добавил Михаэль.

Диана вскрыла футляр. Внутри оказалась дамская перчатка из полупрозрачной ткани с воздушным кружевом по краю.

– В ваших руках вещица, принадлежащая Катерине Андреевне Дубравиной, – пояснил Михаэль. – Как вы могли заметить, я старался ее не касаться, чтобы не оставить ольфакторных следов. Не повредить образец, так сказать. Увы, это единственное, чем мы располагаем. Этим да смутным намеком, что пропавшая успела за последние два дня побывать в Вотре.

Диана хрипло откашлялась и не своим, каким-то писклявым голосом спросила:

– Вы предлагаете мне перенюхать все улицы столицы, чтобы уловить запах этой девушки?

Илаю тоже пришло в голову только это, и догадка обескураживала.

– Что за глупости, – фыркнул Михаэль. – Разумеется, нет. Но, учитывая, что у нас нет даже захудалого портрета, вещица может пригодиться для… хм, опознания. Со слов отца, девица светловолоса и светлоглаза. Но это действительно все приметы. К тому же, если в деле ненароком замешаны мистерики гармонического профиля, ей могли изменить внешность. А вот индивидуальный запах… Его не подменить. Это будет ключом к установлению личности. Так что берегите эту перчатку и по возможности не вынимайте ее из футляра.

– Нет нужды, – буркнула Диана себе под нос, – я ее уже запомнила.

– Подождите. – Илай так взволновался, что даже сделал шаг вперед, едва не наступив на роскошный красный ковер, но вовремя опомнился. – Вы сказали, опознания. Неужели вы допускаете, что девушка уже…

Михаэль прервал его нетерпеливым жестом:

– Я допускаю все. И вам советую, прочищает мозги. Позволяет смотреть шире. Вопросы, предположения? И сядьте вы, наконец, не на плацу.

Илай и Диана послушно сели. Илай попытался скопировать элегантную и в то же время свободную позу Куратора, Диана же скованно приземлилась на самый краешек орехового стула.

Михаэль какое-то время цедил вино, искоса поглядывая на подопечных. Полуденное солнце играло на медной шевелюре Сияющего, шелковой вышивке камзола и золотых пряжках на его плечах.

– Собрались с мыслями? – поторопил он. – Я планировал успеть на партию в карты к графу Бернотасу.

– А, да, – спохватился Илай. – Что вам известно об окружении Советника? О друзьях или, напротив, недругах. Возможно, кто-то из них неблагонадежен или как-то скомпрометировал себя в последнее время?

Михаэль погрозил ему пальцем, но на его лице играла довольная улыбка:

– Я знал, что не ошибся в тебе. Чуешь, где нужно рыть. Дворцовое окружение – моя забота, вам эти люди не по зубам, да и руки коротки. Но вот с побочным кругом…

– Побочным? – Илай подобрался, услышав новое определение.

– Людьми, не вхожими в лучшие дома, но обитающими на периферии нашего мира, – любезно пояснил Куратор. – Как за волками всегда следует стая воронья, за каждым человеком у власти тянется шлейф из людишек помельче. Чем больше сил, тем длиннее этот шлейф. Но в случае с господином Дубравиным все довольно скучно – ни тебе внебрачных детей, ни мстительных любовниц. Карточных долгов не имеет, блюдет заветы Церкви, исправно жертвует деньги…

– Значит, не еретик, – шепнул Илай, делая мысленную заметку.

– Вопрос спорный, но на поверхности он чище горного снега, – хохотнул Михаэль. – При желании ересь найдется под ногтями у каждого. Вопрос только в силе этого желания и длине ногтей, – заметил он, намекая на высочайшее положение Советника. – Но я отвлекся. Из последних сомнительных контактов могу указать только госпожу Адель дю Жанерáн. Она из Алласа, иностранка. Обреталась при посольстве.

– Мало ли в Паустаклаве иностранцев? – подала голос насупленная Диана.

– Предостаточно. Но тех, кому без объяснений отказывают в пригласительной грамоте прямо во время визита, а затем пытаются выслать из страны, – нет. А тех, кто после этого бесследно исчезает из-под надзора, – и вовсе только одна. Хотя нет, вру. Она была не одна, а с личным помощником, неким господином Аяксом Бришéс.

Илай кивал все время, пока Михаэль говорил, и продолжил кивать по инерции, когда тот замолчал. Потом будто проснулся:

– Выходит, поиски стоит начать с посольства. Разузнать об этих персонах, взять след. Попробовать установить связь… К слову, какие дела были у Советника с госпожой дю Жанеран?

– Он не распространялся, – снова широко улыбнулся Михаэль. – Итак, план ясен. Если это все, можешь задать вопросы, какие там у тебя были по службе.

Илай удивился:

– Но вы уже на них на все ответили. Об этом деле я и хотел расспросить.

– Вот как, – протянул Михаэль, поболтав вином в бокале. – Вот как… Что ж, это были бесспорно хорошие вопросы. Тогда задам встречный: что у тебя с лицом, малыш-янтарь?