По прозвищу Чумной

– Ты поел? – Элиз принялась собираться. – У нас как раз скоро пересменок, успеешь познакомиться по-максимуму.

– Говорю сразу, память на имена у меня отвратительная.

– Ты, главное, когда прозвища подбирать будешь, думай головой, а не жопой, а то не посмотрят и свернут тебя в букву зю.

“Как из дома не умирал”, хотел сказать Ликс, но справедливо рассудил, что доставшееся по наследству знание языка скорее всего просто адаптирует ему местные выражения под нечто более привычное. Да и заявление вряд ли будет понято правильно. Колдун доскрёб остатки своей порции, ощущая себя так, словно та расщепляется уже на подлёте к желудку. Как бы действительно не начать на людей кидаться с голодухи. Пёс тут же вскочил следом за хозяином, подстраиваясь под шаг. На выходе из столовой животина обернулась через плечо и… звучно чихнула, в сторону оставшихся за столами, вызывая одновременно беззлобные смешки и закатывание глаз. Впрочем, костяной пёс, демонстрируя по-настоящему царское равнодушие к мнению челяди, даже ухом не повёл.

– Не отставайте. Потеряетесь.

– Ну, мы с Костом неплохо ориентируемся по запаху, – зверь согласно гавкнул. – Так что если и отстанем, то сможем вычислить твой путь.

– Какая прелесть, – протянула она не то ядовито, не то умилённо.

“Справедливости ради”, мимоходом думалось Чумному, “бульдозерша она только по местным меркам. Даже больше по меркам этого тщедушного некроса, привык к своим костлявым землячкам. Вид сзади у неё отменный”. К большому сожалению, шутки про исключительно церебральный секс в жизни некромантов шутками в большей степени не были. Ликс тяжело вздохнул, по крайней мере, ему так казалось, на деле грудная клетка еле шевельнулась, обозначая вздох. Идущий вплотную к некросу пёс понимающе вздохнул.

Если кто и считал инквизиторов аскетами, то этот человек явно жил далековато от столиц. Да и от центра Содружества тоже. Что местные братства, что инквизиция в империи, да продлятся дни её существования, не видели смысла отказывать своим адептам в радостях жизни: если человеку нравится на этом свете, он будет вылезать из любой жопы, чтобы тут подольше задержаться. Так что Чумной честно мог признать: грешил. И с каким же удовольствием! А теперь с радостями плоти возникнут проблемы, вот уж не думал, что блуд придётся заменить на чревоугодие.

– Все в сборе? Отлично! Итак, в нашем магическом сообществе пополнение, капитан нашёл нам некроманта. Это Ликс. Любить не прошу, но и жаловаться не надо.

– Жаловаться в целом вредно для здоровья, – он показал явно более длинные клыки.

С прежним скуластым лицом оскал и вовсе вышел бы впечатляющим, делающим лицо больше похожим на звериную морду, но и сейчас выразительности улыбки хватало. Один из операторов смерил некроса взглядом, весьма ясно показывающим: первое впечатление у него не задалось, не смотря на все попытки вести себя вежливо. То ли аура некроманта влияла, то ли он сам не заметил, как его понесло не в ту сторону, то ли еще что что, но справедливо полагавший себя обаятельным Чумной с удивлением обнаружил, что новые знакомые не спешат к нему проникаться. Тот же обладатель тяжёлого взгляда произнёс за всех:

– А кто-то считает себя бессмертным?

– Ну, – пожал плечами Ликс, – с учётом того, что я не так давно себя из могилы выкопал, у меня есть для этого все основания, не находишь?

– Хвалёная некромантская скромность, – он кивнул. – Меня зовут Зейл. А это…

Как некромант и предупреждал, имена проскочили мимо памяти почти сразу же после произнесения. Потом он, конечно, выучит всех, но запомнить с ходу десяток непривычных имен различной степени зубодробильности – не самая сильная его сторона.

*

– Он – что? – главный инквизитор Москвы вновь сидел в кабинете Великого князя.

В этот раз в личном кабинете, правда, а не в том для официальных приёмов в одном из зданий на берегу Москвы. Этот был гораздо меньше по размерам и пафосу, но куда уютнее. Такое место встречи для своих. Афанасий развалился в широком кресле, переваривая очередной суматошный рабочий день, приправленный новостями от старого товарища. Но приятными, надо сказать, приятными.

– Да, представляешь, сказать такое императору при свидетелях! – Михаил дёрнул душащий его ворот рубашки, позволяя себе наконец-то расслабиться. – Я думал, брат ему прямо там смертный вынесет и в исполнение приведёт! Машке, правда, чуть не досталось за подслушивание… Что уж тут поделаешь.

– Ну, её тоже можно понять. Алексей умудрился произвести на неё удивительно хорошее первое впечатление, хотя обычно девушки при первом знакомстве с ним крутят пальцем у виска. Итак, потомки Феликса пролетели мимо наследства? – инквизитор довольно улыбнулся. – И отлично, вернётся в себя – выпру на пенсию. С такими травмами списывают в инквизиторский запас.

– Моего брата, долгих лет ему жизни, удар от счастья хватит, – мужчина покачал головой. – Он согласия не даст, уже заявил, что второй раз Романовы с этой семейкой родниться не будут.

– Я не думаю, что у Чумного есть такие планы, или что они могут возникнуть. Уж извини, но она – не его типаж. Стоит всех перетасканных им в казармы девиц вспомнить…

*

Чумной распахнул глаза, выныривая из подобия транса, в котором пытался разобраться со своей памятью. Пока же по ощущениям выходило, что где-то активно мусолили его имя, но определиться с обсуждающими он не мог. Вот только это до жути злило, потому что отвлекало от более важной задачи. Память некроса срабатывала отлично, пока он не начинал задумываться о чём-то целенаправленно, после этого резко наступал ступор, выбраться из которого было достаточно сложно, половинки новой личности будто расслаивались.

Ликс снова глубоко вздохнул, прикрывая мерцающие в темноте глаза как у кошки. Он должен навести в собственной голове порядок, ещё в инквизитории ему говорили, что беспокойство ума – первый шаг к собственной смерти. “Горгульи” вот-вот должны были накрыть какую-то группу колдунов на планете где-то в жопе галактики, и к этому времени он должен прийти хоть в какое-то подобие формы. Уж быть обузой в этой жизни он не собирается. Да и растрачивать такой ресурс было бы грешно: тело некроса, уступая в габаритах визуально, могло дать фору его прошлому телу. Меньшая восприимчивость к боли, крепкие кости, гибкое, куда более выносливое. Бывший инквизитор прекрасно понимал, что он с возрастом потерял эту лёгкость движений, которую вновь получил сейчас: старые травмы давали о себе знать, да и в целом инквизиторские нагрузки превращали большинство из них в шкафов типа Глейда. Кир пытался объяснить это с точки зрения влияния магии на тело, но махнул рукой. Что примечательно: полукровное происхождение Чумного делало того менее громоздким на фоне товарищей. В открытую шаманствующий КирМефодич и вовсе в свои тридцать пять казался мальчишкой даже рядом с Алексеем. Так что возможно что-то в этом было.

В этот раз получилось чуть лучше. Ладно, гораздо лучше. Лёгкость, с которой сила некроса ему отзывалась, одновременно восхищала и пугала. Ликс как наяву видел два бушующих внутри потока силы. Слиться в один они не смогли бы ни за что в этом мире, но вот упорядочить их течение было вполне в его силах. По крайней мере, так казалось в первый момент: поворачивать потоки магии в собственном теле было также сложно, как менять русла рек в одиночку. Но он не зря был тем ещё упёртым бараном. Пусть при “перемещении” казалось, что от напряжения сейчас начнут трещать мышцы, процесс медленно шёл. Перед глазами вспыхивали фрагменты своей и чужой памяти, но колдун больше не давил их, просто пропуская мимо себя, позволяя им быть.

А во внешнем, реальном мире рядом нервничал костяной пёс, наблюдающий за тем, как его хозяина выкручивает собственная сила. Зверь крутился по каюте, не зная, что ему делать. Подойти ближе мешал плотный кокон магии, а кого вести на помощь, он не знал – вокруг были пока что чужаки, которых явно следовало опасаться. На всякий случай. Хотя медики вроде бы ничего плохого не сделали… Константин едва слышно проскулил и всё-таки стукнул лапой по сенсору на стене, наловчившись открывать двери ещё за время в медблоке. Но выйти не успел, хозяина отпустило и тот затих на полу, где до этого сидел в странной неудобной позе. Пёс подошёл ближе, тычась мордой в бок некроманта.