Мирдрево: оковы

Ирис сняла ключ с шеи, сжала его во взмокшей ладони и, смотря на скважину, шагнула к Падубу. В кланах почти не было замков, а соответственно – ключей; но принцип Ирис был известен.

Стиснув зубы, Ирис сунула ключ и повернула. Раздался щелчок – и крышка открылась, уткнувшись в грудь Падуба. Внутри лежали три пары антнаров: массивные наручные кольца с толстой цепью между ними из тёмной магсеры. Она выглядела как чёрное серебро с насыщенным фиолетовым отливом. Если бы Ирис не знала, что это магсера (точнее один из её типов) – она, наверное, никогда бы не догадалась. Мысль о том, почему магическое серебро так потемнело и что за чары использовались при изготовлении – пускала мурашки по спине и шевелила волосы на затылке. А их близость порождала в Ирис сильное отторжение до физической тошноты.

Падуб встряхнул ящиком. Ирис взглянула на недовольное лицо, взяла одни антнары за цепь, почувствовала их проникающий холод – и поморщилась. Сдерживая бо́льшую часть отвращения, Ирис стиснула зубы, сжала губы и, широко раздувая ноздри, шагнула к крайнему пленнику, которым оказался Дурман. Пока Ирис, пересиливая себя, брала наручники за кольца и раздвигала их, Падуб поставил ящик на пол, взял вторую пару и шагнул к Плющу.

Четыре щелчка, и металл будто ожил – став гибким он принял подходящий размер запястий. Когда наручники замерли – пленники ожили. Первое выражение их лиц: растерянность и отвращение; и они опустили взгляды. Плющ ужаснулся и, тряся руками, отступил. А лицо Дурмана перекосила злоба:

– Снимите это немедленно! – сказал он.

Падуб и Ирис направились к выходу. Не оборачиваясь, Падуб сказал:

– Не пытайтесь сбежать, если не хотите, чтобы мы вас ещё и связали. – И до его спины дотянулось гневное бормотание Дурмана.

Когда Падуб и Ирис вышли, она заметила в кучке вещей пленников что-то, что блеснуло серебром. Веки чуть приоткрылись – и, смотря на рукоять чего-то что было в кожаных ножнах, Ирис едва не врезалась в Падуба, который остановился. Она только сейчас по-настоящему рассмотрела рукоять – и только сейчас увидела схожесть.

Падуб повернул лицо к Совету и сказал:

– Где он?

Несколько членов Совета пожали плечами, и Падуб вздохнул. Он перевёл взгляд на Охотников.

– Теперь для охраны хватит и одного, – сказал он.

Он собирался выбрать кто именно, но его прервал сильный порыв ветра со стороны чащи – как шуршащий и стонущий скрипами крик природы. Порыв волной прошёлся по листве, сбивал с ног, пронизывал ткань, развевал длинные волосы и трепетал полупрозрачные подолы накидок Совета. А деревце на крыше с хрустом переломилось.

Порыв ветра стихал, провисала тишина. Ирис ощущала, что нечто тревожное и большое оседало как незримый туман. Она взглянула на соклановцев – и поняла, что они этого не ощутили.

Громкий шелест и хлестание веток нарушили тишину – и взгляды устремились в ту сторону. Из чащи выбежала пантера – и на лицах возникла тревога. Ведь Охотники не используют форму животных в поселении.

Пантера сбежала с небольшой возвышенности, вбежала в поселение и в торможении взрыла влажную почву. Ноздри раздувались, бока часто-часто поднимались и опадали, а в глазах застыл ужас. Начиная с передних лап Охотница в волне плотной фиолетовой дымки смыла с себя облик животного и стала человеком. Фиолетовая магия из вен ускользнула в ладони и погасла.

Стоя на четвереньках, Охотница села на пятки, подняла взгляд на Падуба, и на выдохе сказала:

– Отвергнутые!

Тревога присутствующих сменилась на страх. Ирис ахнула и отступила на шаг. А Охотница, укрощая страх и панику, сделала вдох и добавила:

– Они близко. У нас мало времени.

Первым совладал с собой Падуб. И, смотря на Вязеля, он сказал:

– Сторожи пленников. – Он повернулся к Руте. – Вы знаете, что делать.

Первая Охотница кивнула и, раскрывая магические крылья, сказала:

– Охотники за мной!

Они раскрыли крылья и взмыли вслед за ней; на лету получали указания и разлетались в разные стороны.

Ирис смотрела на разлетающихся Охотников, не разбирала ни слова из-за шума крови в ушах и шуршания нового порыва ветра, который через километры доносил приближающуюся опасность.

– Ирис. Ирис. – Перед ней возникло недовольное лицо Падуба. – Ирис!

Она перевела на него зрачки:

– Да? – сказала она.

– Нужно чтобы кто-то остался с пленниками, на случай если им станет плохо. Позови кого-нибудь из старших Жрецов.

– Я могу.

Падуб смотрел на Ирис с несколько секунд – решил, что для этого не подойдёт старшая ученица, но решил, что для этого подойдёт она – и кивнул.

Вязель и Ирис стояли по разные стороны проёма домика и наблюдали за тем, как улетал Совет. Солнце почти скрылось за кроной дубов. Металлы столбов, рам и дверей – поблёскивали, будто махая на прощание солнцу, чаще, друг другу, жителям, и желали удачи.

С тревогой Ирис перевела взгляд на чащу и настраивала внутреннее ощущение. Она нащупала: Облачко, сороку-духа, и третьего духа, которого она уже видела несколько раз. Фиолетовый крупный кролик с ярко-розовым глазом по центру.

Усилием мысли Ирис создала общий канал, будто мягко выдыхая из своей головы в их. И, наморщив лоб, Ирис сказала:

«Вы меня слышите?»

«Да», – ответила сорока-дух.

А Облачко проурукал в канал.

«Вы будете в порядке?», – сказала Ирис. «Вам нужно спрятаться и…»

«Не переживай», – перебила сорока-дух. «Мы умеем прятаться.»

Говоря мужским голосом, кролик-дух сказал:

«Они нас не пугают. Почти. И, если что мы можем защитить себя. Ты же знаешь.»

«Да, верно», – сказала Ирис и выдохнула с облегчением. «Тогда вам лучше отправиться к остальным.»

Общий канал закрылся. Ощущение духов вытягивалось, удалялось и рассеивалось. Ирис выдыхала через трубочку губ и массировала висок; жалела, что не практиковала этот способ общения с духами больше, так как считает его не удобным и сложным.

Вязель с тревогой смотрел вглубь поселения. Ирис взглянула на него, и с трепетным волнением опустила взгляд на кучку вещей. Но Ирис знала, что сейчас не до этого. Почувствовав на себе взгляд, она посмотрела внутрь домика – на пленников. Она увидела на их лицах тревогу. Но в глазах Дурмана также стоял странный интерес – и Ирис, едва удерживая на нём взгляд, нахмурилась.

*

Сумерки густели и расползались по поселению Пларас. Все жители вернулись из долины и чащи. Запирался склад. В хранилище царила суматоха, но и выученная организованность. Детей и пожилых уводили в храм, с совсем маленькими оставался кто-то из родителей; а Жрецы располагали всех в двух залах и успокаивали.

Круглая площадь – как проплешина среди травяных крыш – кладка-мозаика из квадратов и прямоугольников серого камня. Вокруг жилые дома, а в центре находилась воронка песка с плавным углублением в метр. Над ней парил большой и многогранный, прозрачный белый кристалл высотой в пять метров – в форме ромба, и нижним концом указывал в углубление воронки. В центре, где смыкались две части многогранного ромба, внутри находилась белая сфера. Её края плавно перетекали как у плотного, парового облака. Пребывая в привычной дремоте, кристалл точно дрейфовал на воде – крутился вокруг себя, плавно оседал и приподнимался.

Сложив руки за спиной, а плечи одна линия, по площади ходил Лидер клана – Люпи́н. Светлокожий, высокий и стройный мужчина средних лет со светло-серыми глазами, с широкой челюстью, без бороды и с длинными чёрными как смоль волосами – передние пряди были сплетены в тонкие косы, отведены назад и соединены на затылке в хвостик. Лидер, как и Совет, был одет в белое, и имел такую же полупрозрачную накидку с широкими рукавами и с капюшоном, но белого цвета.

К Лидеру подлетали и докладывались старшие Охотники – он кивал, спрашивал, уточнял и давал новые указания. Совет приземлился на площадь, и Падуб кивнул Лидеру. Тот с беспокойством посмотрел на кристалл и сказал им вслед:

– Если будет нужна дополнительная мощь для сердца, зовите.