Покер на раздевание

— Ладно, Милана, засиделась у тебя. Пора и честь знать, да и малая одна дома.

— Марусь…

Я тоже встала. Сама не знаю почему, но меня растрогало её участие во всем этом. То что она не стала меня ругать, отговаривать или, того хуже, осуждать. Ведь как бы там ни было и какой плохой, на наш взгляд, не являлась Римма, я не имела никакого права разрушать чужую семью. Вообще, моя цель – немного меньше, я, скорее, хотела утереть ей нос за все грязные сплетни и действия против меня. А вот разрушать семью было неинтересно.

Но я понимала, что даже одна-единственная измена – это начало разрушения. Авдеев – не тот человек, который закроет глаза на нравственную несправедливость. Более того, была уверена, если соскочит его предохранитель, жизнь всех нас изменится. И вот тут уже вопрос, в какую сторону: лучшую или худшую?!

— Милана, все хорошо. Не могу сказать, что ты правильно поступаешь, но это сугубо твое личное дело. Фантазировать, какая бы прекрасная из вас с Авдеевым получилась пара – это одно. А реализовать в жизнь – другое. Тем более, дети…

— Молчи! Я все понимаю. Это будет одноразовая акция, – скрепя сердце, сказала я.

Глава 8

Авдеев

Глубокая темная ночь. Вокруг – давящая, тяжелая тишина. Я бы даже сказал: гробовая. Минуты текли медленно, раздражая еще больше.

Я стоял на лестничной клетке и буквально подпирал знакомую до боли дверь. Хотелось постучать, дать о себе знать. Хотел войти в тихую квартирку, где все пропитано ЕЕ запахом. Безумно хотел ворваться в маленькое пространство на двоих и взять все то, что мне так откровенно предлагали.

Нет, блондинка никогда не переходила дозволенного, и с её соблазнительных губ не срывались слова, которые могли изменить многое. Но язык тела говорил о другом. Томный взгляд, который она прятала, приоткрытые губы, рваное дыхание, походка. Только её плавное покачивание бедер и ровная спина могли свести с ума. Что, собственно, постепенно и происходило со мной. Я сходил с ума по чужой женщине.

Пусть и в разводе, но она была не моей. Впрочем, я тоже не совсем свободен….

А она так желанна, и я, словно молодой сопляк, топтал порог перед ее квартирой. Тишина продолжала давить на сознание, сжимая в тиски. Послышался скрип половицы – и я замер. Не дышал. Боялся пошевелиться и выдать свое присутствие.

Скрипнули петли, и дверь почти неслышно отворилась. На пороге стояла ОНА. Сонная, красивая, в одной полупрозрачной короткой ночнушке.

Волосы хаотичным каскадом спадали на хрупкие плечи, словно окуная в облако. На нежной коже – ни грамма косметики. Губки, как всегда, слегка приоткрыты.

Взгляд скользнул ниже, на красивую тонкую шею. Еще ниже – и в следующий момент я забыл, как дышать. Под нежной полупрозрачной тканью вздымалась упругая грудь. Соски словно пуговки торчали, призывая попробовать их на вкус.

Сделал шаг навстречу, понимая, что больше не хочу ждать. Та, что сводила меня ночами с ума, сегодня, наконец, должна была стать моей.

Блондинка затаила дыхание и, кажется, так же, как и я, вовсе перестала дышать. В глазах горела страсть, и еще эта закушенная губа, которая лишала остатков разума.

— Игорь… – голос её был немного охрипшим, как после пробуждения.

Вот и все! Все мои предохранители, выставленные стены пали. Слышать свое имя из этого соблазнительного ротика оказалось выше сил. Милана сглотнула и опустила свой взгляд. Следуя её примеру, я отметил неприкрытые длинные и, несомненно, красивые ноги. Она стояла и поджимала от сквозняка маленькие пальчики на ступнях.

— Милана… – словно со стороны услышал свой неестественный голос, захватывая её в свои объятия.

Перехватив за поясницу, вжал в себя дрожащее тело. Вдохнул запах волос, жадно, рвано. Руки скользнули под шелковую ткань, нащупывая бархат кожи.

Я не спешил срывать поцелуй с губ. Наслаждался сбившимся дыханием. Легким стоном и дрожью во всем теле. Меня несло как полоумного. Я был словно хищник, наконец поймавший свою жертву.

Прижал хрупкое тело сильнее, давая свободу рукам. И вдохнул воздух, звенящий вокруг нас двоих. Златовласка откинула голову, подставляя шею для поцелуев, и я поцеловал. Жадно. Прикусил, лизнул и снова поцеловал. Это было похоже на безумие умирающего от жажды путника.

И да, я умирал. Все прежние ночи изнемогал от жажды обладать этой женщиной. Обладать и покорять. Брать и не насыщаться, чтобы потом брать снова и снова. Милана закинула мне на шею руки, и я ощутил ее горячее дыхание. Это сводило с ума! Она сводила меня с ума!

В штанах было тесно, а по венам струилась огненная лава. Лава, сотканная из страсти и желания.

Прижав сильнее, я слегка отстранился и посмотрел в огромные глаза. Тонул в той гамме чувств, которые были сплетены в этой женщине. Она окончательно сломала мою волю. Посмотрел на губы и, наконец, решился попробовать их на вкус…

Телефонная трель разорвала тягучую тишину, и я, вздрагивая, упал.

— Какого хрена! – прохрипел, не понимая, что, черт возьми, происходило. В темноте не сразу дошло, что нахожусь в собственной постели. Точнее, на полу.

— Авдеев, ты чего воюешь? Спать мешаешь, – буркнула Римма и демонстративно развернулась в другую сторону. А я, как дебил, стоял на четвереньках с крепким стояком и пытался вкурить, что происходит.

Проклятая блондинка сведет меня с ума! Эта зависимость бесила – и это бесило! Прокричав что-то невразумительное, я поднялся на ноги и направился в ванную комнату. Умылся, поплескав холодной водой в лицо. Толку было мало. Возбуждение оказалось слишком явным, таким, что пах сводило судорогой. Сжал ствол, решив исправить проблему вручную.

— Авдеев, ты чего? – показалась заспаная Римма.

В короткой ночнушке на тонких бретельках она выглядела заманчиво.

— Или сюда, – дернул её за руку, притягивая ближе, пока она не успела проснуться и сообразить, что спать ей теперь я не дам.

— Игорь, ты совсем с ума сошел? – попыталась отстраниться она, но сил у меня оказалось побольше.

Задрав ночнушку, я тупо разорвал трусики и, приподняв жену за ягодицы, одним движением насадил сверху. Развернул, упирая её спиной в стену, и начал вколачиваться в податливую плоть. Римма долго не сопротивлялась, уже спустя минуту ванную комнату заполнили протяжные стоны и тихие приказы, чтобы я не останавливался.

Я долбился и долбился, с закрытыми глазами, вновь представляя другую. Желал её губ. Хотел поцелуя. Странно, но я действительно словно подыхал от желания заполучить это.

Римме же, казалось, было плевать на поцелуи. Откинув голову, она стонала, хрипя одно-единственное слово: еще! Наманикюренные пальчики оставляли глубокие царапины на моей спине. Набирая темп, я уже буквально подкидывал хрупкое тело, насаживая под самый корень.

— Постой, – настойчиво прошипела она, кусая меня за плечо.

— Что не так? – пробурчал недовольно, так как подходил уже к пику.

— Хочу сзади… – Римма высвободилась, упираясь ладонями о стену. Оттопырила попку и широко расставила ноги. Перехватив рукой за низ живота, я оттянул её дальше, вынуждая нагнуться ниже.

— Еще ниже, – прорычал, нащупав анал.

Римма попыталась возразить что-то, поднимаясь. Рыкнув, сильнее нажал на поясницу, прогибая её и шире расставляя ноги.

— Не двигайся, – большой палец настойчиво, но не сильно нажал на анал. Помассировал, подготавливая. – Тебе понравится, ты же любишь острые ощущения!

Серое, пасмурное утро вторило настроению. Кофе горчил, оставляя во рту привкус горелого. Римма с утра, как ни странно, была в хорошем расположении духа и даже вызвалась приготовить завтрак, от которого я благополучно отказался.

— Чего кислый такой? – невозмутимо спросила она.

— Нормальный, – буркнул под нос, не желая вступать в диалог.

Римма натянула на себя мою футболку и словно намеренно крутила полуголым задом передо мной. Почему-то этот её жест не вызывал совершенно никаких эмоций. Хотя нет, одна эмоция все же проявилась. Раздражение. В другой жизни я бы обязательно зажал жену в углу, тиская за упругие грудки и сминая ладонями попку. Вот только в последнее время все изменилось.