Страница 7 из 9
Сдал её Клим. Он требовал от отца показать мамины рисунки.
– Я тоже хочу взглянуть, что там тебе нарисовали у Светличных.
Нина попробовала перевести разговор.
Объявление, что скоро придут Бероевы, не помогло.
Голубые глаза схлестнулись с серыми.
– Киса, что происходит? Я чего-то не знаю о приёме?
– Ничего важного.
Спортсмен перегородил собой дверь и, сложив на груди руки, потребовал:
– Рисунки доставай.
Деваться некуда. Она вытащила из сумки листки со следами заломов. Сердце стучало так громко, что будь чуть тише в квартире, его можно услышать. Это противное чувство виноватости, когда врёшь, чтобы спасти человека от его собственной ярости.
Лицо Стаса сначала стало мертвенно-бледным, а затем – пурпурно-красным. Река извилистого шрама пульсировала.
– Твою мать…– было самым безобидным из его слов.
Он перевёл взгляд на жену.
– У этой суки с головой всё в порядке?
– Пытаюсь выяснить.
Жуков обнял жену, проявив совершенно другую реакцию, чем та ожидала. Он шептал на ухо:
– Не бойся! Я никому не позволю причинить тебе вред.
Если бы Нина могла в это время увидеть его глаза: страх, гнев и… растерянность. Спортсмен не умел воевать с женщинами.
– Киса, отвечай на угрозу, чем и как сможешь. Нужно взорвать извращённый мозг и посмотреть, как начнёт действовать. Не стоит ждать, пока созреет её желание убивать, а не рисовать, не упустить этот момент. Провоцируй на кризис, – он тяжело вздохнул.
Если Нина сможет хоть как-то постоять за себя, то малышня кандидаты в жертвы номер один. Посадить их дома невозможно. Мальчишкам необходимо играть, общаться со сверстниками, старшими и развиваться.
– К детям придётся приставить охрану, а рисунки показать специалисту.
Нина отклонилась назад, заглядывая в глаза мужа. Противно даже думать о том, что собирается предложить, но иначе никак.
Зацепить Аишу можно только ревностью. Она не успокоится, пока муж общается с родными людьми из прошлого, а значит – никогда!
– Стас, ты понимаешь, что достать её я смогу, только флиртуя со Светличным?
Он кивнул. Говорить не было сил: в груди холод, в горле ком. В очередной раз он использует Нину, взвалив на худенькие плечи проблемы семьи. Конца и края нет её жертвенности.
– Самое невинное – разговаривать с ним по несколько раз на день или слать фото и, конечно, не в закрытой одежде.
И снова молчаливое согласие, а в глазах борьба чувств.
Она понимала, насколько непросто сейчас мужу. Сильный мужчина, загнанный в угол обстоятельствами. Не с кулаками же идти на брюнетку. А вдруг не она стоит за ненормальным на Гранд Чероки и рисунки – самый большой её грех?
– Хорошо, решим вечером, – дала она время переварить Стасу услышанное. Добавила, желая подсластить горькую пилюлю реальности: – Может Олег предложит что-то дельное. Там есть информация от нападавшего на меня.
Блондин с удивлением смотрел на жену, хотя давно привык к вечным тайнам двух любителей заговоров
– Он же сознался сразу?
– Олег не верит его показаниям, считает, что за ним кто-то стоит, – мягкая улыбка расцвела на пухлых губах. – Я тоже!
– Вечно вселенские заговоры у вас на уме.
– Думаешь, нам нравится это обсуждать?
Стас рассмеялся невинной физиономии доморощенного Шерлока Холмса.
– Тебя с Юлькой мёдом не корми, всюду вам сговоры мерещатся. Раз умеете их распутывать, значит, и создать сможешь запросто.
– Даже не сомневайся! Я эту суку до белого каленья доведу!
Робкий стук в дверь, и в проходе нарисовалась Алиса. У Стаса глаза на лоб полезли от «неземной красоты» дочери, а Нина с трудом сдерживала смех, не желая травмировать влюблённую девочку.
– Мальчишки сказали, что Олег придёт? – невинно хлопала ресницами голубоглазик.
Стас с трудом ловил воздух, с возмущением проорав:
– Какой он тебе Олег? Ты про крёстную думай. Та ради тебя появится, а ему мальчишек тискать. Сейчас же в ванную и смой с себя этот ужас!
Лиска подвела глаза в потолок.
– Вот ещё. Я не ребёнок. Меня не надо тискать, – она поправила коротенький топик, обтягивающий припухлость груди.– И умываться не стану!
– И переоденься!– Жуков цедил слова, с трудом сдерживая грубость.– Не на пляже!
Нина наблюдала с улыбкой за первым приступом ревности отца. Его принцесса переходит в возраст, когда хочется нравиться мальчикам. Правда, с выбором её «мальчика» можно поспорить.
Ревнивая Юлька пока не поняла, во что перерастает детская привязанность крестницы. Но что будет, если любимый «рыжик» не перекинет своё обожание на кого-то другого?
Она постучала ладонью по груди мужа:
– Остынь, я разберусь, – прошептала ему на ухо, а дочери предложила: – Лиска, пойдём, кое-чему тебя научу и подберу подходящий костюм, – она взяла за руку, вросшую в пол дочь.– Отец прав, с таким макияжем и в лоскутке вместо футболки ты похожа на девушку легкого поведения, – нажала Нина на больное,– мужчины таких не любят.
Появление Бероевых, как всегда было шумным. Счастливая малышня, бросившаяся им на руки, каждый из которых хотел рассказать последние новости. Смех крёстного с громким нарочитым ворчанием блондинки. Звук раздираемых коробок с подарками. Звон бутылок в пакете, передаваемом хозяевам.
И вдруг непривычная тишина.
Лиска повисла на шее брюнета, неумело ткнувшись ртом в его губы, под звук сработавшей камеры смартфона Трофима.
Олег расцепил тонкие пальцы девочки и отстранился, с недоумением уставившись поверх склонённой рыжеволосой головы.
– Что это было? – вопрос от очумевшей от поступка крестницы Юльки.
Бероев, ослабив удавку рабочего галстука, ответил сразу всем хозяевам обескураженных взглядов.
– Понятия не имею!
– Алиска в классе поспорила, что поцелует взрослого мужика, – пояснил покрасневший до корней чёрных волос Трофим. – Фотка в доказательство.
– Иди сюда, доказатель, – голос Олега не предвещал ничего хорошего.
Мальчик рванул на кухню, но был пойман оторопевшим от происходящего отцом.
Бероев, отодвинув понурую Лиску, присел перед ним на корточки.
– Трошка, я понимаю, что у твоей сестры сейчас трудный период, но зачем создавать мне проблемы? Знаешь, как будет выглядеть это фото в глазах незнакомых с семьёй людей?
Малыш кивнул, ответив на просьбу – никогда так больше не делать:
– Не буду, пусть даже не просит. Все уши про тебя прожужжала.
– Предатель!
Яростное шипение из-за спины рассмешило Олега. «Что там Нина говорила днём о маньячках?»
Глава 3.2
Вечер, начавшийся с вызывающего поступка Алисы, продолжал удивлять.
Нине пришлось долго успокаивать ударившуюся в рёв дочь. Она гладила вздрагивающую спину, понимая, как горько сейчас влюблённому ребёнку.
– Зая, у тебя таких Олегов в жизни будет воз и маленькая тележка.
Ожидаемый ответ.
– Мне другой не нужен.
– Он женат на твоей крёстной.
– И что мне теперь – убиться?
Нина вздрогнула, не ожидая подобных слов от жизнерадостной девочки. Не хватало, чтоб у дочери сформировались мысли о суициде. Слова утешения были больше похожи на уговоры:
– Что ты, хорошая моя. Пока вырастешь, сто раз всё изменится.
– Не для меня…
Обречённость в голосе только начинающего жить человечка резанула по сердцу.
– Давай поживём и увидим? Самое простое уйти из жизни, так поступают трусы.
– Я не трусиха.
– Не пугай меня больше такими словами. Ты очень нужна нам всем.
– Знаю, – Лиска тяжело вздохнула. – Трошку-предателя в школе забьют без меня, да и за малышнёй кто присмотрит?
У Нины сжалось сердце. Маленькая большая девочка. Сколько пришлось на неё за последний год. На самом деле стала для малышни мама-заменителем. И ни разу не упрекнула.
– Любимка моя… – она обняла дочку, втягивая запах собственных духов, которыми воспользовалась юная соблазнительница.
– Ты хотела поцеловать Олега и придумала историю со спором?