Страница 9 из 16
– Ты кота собралась забирать. Забирай, – поднимает руки вверх, отъезжая на стуле от стола и являя разложившегося на его коленях Семена.
Пфф, тоже мне, взял на понт. Да без проблем!
Делаю пять решительных шагов и замираю перед Арсением. Его насмешливый взгляд словно бросает мне вызов. Он действительно думает, что я не решусь забрать с его коленей кота? Он тоже ничегошеньки обо мне не знает.
Выдавливаю непринужденную улыбочку и медленно наклоняюсь вперед. Если бы гаденыш Сёма мне подыграл и вскочил на лапы, было бы идеально. Но мохнатая зверюга спит без задних лап, уткнув нос в пах Шереметьева. На больное лег, не иначе.
Ну что, начнем? Заныриваю ладонями под на удивление тяжелую тушку безродного котяры и невольно ощупываю напряженные мышцы ног козла Арсения. Черт, у него не только брюки со стрелочками, еще и ноги с мускулами. И для кого это все?
Над головой проносится свистящий выдох. Не иначе как от облегчения, что пятикилограммовую ношу сняли. Семен на удивление не брыкается, вяло открывает единственный глаз и, увидев меня, спокойно перемещается в мои объятия.
– Пошли, Сёма, – говорю на автомате, выпрямляясь и поглаживая бедное животное. Хотя кто тут из нас бедный еще надо проверить. Этому созданию, в отличие от меня, сегодня досталось все: и приключения, и вкусная рыбешка, и почесывание за ушком.
– Сёма? – раздается уже за спиной.
Черт. Прокол за проколом.
Не встал, так и сидит. У него там ничего не затекло, не? Похоже нет, судя по звуку прокатывающихся обратно к столу колес кресла.
– Ну ему же нужно имя, раз он теперь мой, – отмахиваюсь и несу кота к своему столу. Даже не смотрю на Шереметьева. Блин, собирайся домой, чувак.
– Твоей сестры, если точнее, – не упускает шанса поддеть.
– На ближайшие часа два – мой, так что имею право называть, как хочу. Посиди пока тут, дружок, – обращаюсь уже к коту, пристраиваю его на столе и достаю сумку, чтобы всем своим видом показать, что собираюсь домой.
Хотя Шереметьев на меня и не смотрит, самозабвенно щелкая что-то в компе.
Если уж ему так горит поработать сверхурочно, я сваливаю. Думаю, у меня вполне может получиться прошмыгнуть из туалета по коридору с переноской незамеченной. А нет, так нет. Поедет Сёма на руках, никуда не денется. Вон, там в аквариуме еще одна глазастая рыбка плавает, утихомирю его привлекательным ужином!
– И далеко ехать? – вырывает меня из стратегических мыслей Арсений.
– Чуть за МКАД на Юго-Запад, – какого-то черта объясняю я.
Неизвестно зачем.
Может еще ему мой адрес назвать и дать ключи от дома, где деньги лежат?
– Хорошо, поехали, – Шереметьев встает из-за стола, и я непонимающе смотрю на него. До меня не слишком-то быстро доходит смысл предложения. А точнее постановки перед фактом. Это что всё это значит?
– Куда?
– Не повезешь же ты его через пол-Москвы на руках? Нужна переноска, – получаю полный снисходительности, мол, ты дурочка совсем что ли, взгляд.
– Я справлюсь, спасибо, – отказываюсь наотрез. Еще чего удумал. Он, я и тесная машина, на которой можно с легкостью завезти в лес! Не-а, дудки. Меня таким фокусом не провести, не безмозглые шестнадцать уже.
– Не справишься, – со спокойным убеждением говорит он. Подходит, подхватывает Семена на руки и направляется на выход.
– Э! Верни мне кота! – хватаю со стола сумку, успеваю вырубить ноут, захлопнув крышку, и настойчиво топаю следом.
Но догнать Арсения с его размашистым шагом ни разу не просто. Все эти дурацкие мускулистые ноги под брюками!
– Слушай, тебя дома разве не ждет собака, а? – кидаю ему в спину, мелкими шажочками семеня следом. Выхожу из офиса, киваю охраннику, скучающе ждущему, пока последние трудоголики свалят, чтобы закрыть помещение и свалить домой. Врываюсь в ветреный вечер сразу за высоченным Арсением, прикрывающим меня от тут же поднявшегося облака пыли.
– Малибу потерпит до вечера. Она приучена.
– Малибу? Твою собаку зовут Малибу? – отчего-то становится смешно. Странное имечко, впрочем, каков хозяин…
– Вообще-то она Молли-Бу, – начинает объяснять Арсений, но тут же отмахивается. – Не важно.
Ага. Понял свою стратегическую ошибку и решил перекрыть доступ к информации! Умный враг.
Пиликает сигнализация, мы останавливаемся возле Ниссана на больших колесах. Да, с таким как раз по бездорожью к сестре гонять. Но постойте, я же не собираюсь.
– Так, я с тобой никуда не поеду, давай кота и до свиданья, – упираюсь и не сажусь в заботливо приоткрытую для меня пассажирскую дверь.
Заманивает!
– Хватит упрямиться, – нетерпеливо выдыхает Шереметьев. Закидывает кота на заднее сидение и подходит ко мне.
– Что? Потащишь силой? – усмехаюсь ему в лицо, хотя приходится серьезно задрать голову вверх для этого маневра.
– Потащу, – хватает за локоть и вот, я уже забираюсь на высоченное сидение. Следом захлопывается дверь. Какое… свинство! Хотя, к его чести, проделал он этот трюк мастерски, не причинив и доли дискомфорта. Чертов фокусник. – Заедем в ветеринарку, – усаживается рядом и вставляет ключ в зажигание.
– Это еще зачем?
– Ты такая безответственная, – качает головой. – Это бездомный кот, на нем может быть такой рассадник… вплоть до бешенства.
– Ты такой ханжа! – не остаюсь в долгу.
Пристегиваюсь и возмущенно фыркаю. Да на таком коте еще и пахать можно! Уж сестра его выходила, вылечила, привила с ног до головы. Вот кого бы следовало проверить на бешенство, так это Шереметьева.
– Все-таки почитала словарик на ночь, – хмыкает гад, заводя машину.
– Были дела поинтереснее, – хмыкаю в ответ. Выкуси!
Арсений замолкает с привычным выражение лица: подсчитывает, сколько стоит моя почка на черном рынке, точно.
Мы выезжаем на дорогу в полной напряженного молчания тишине. Семен сзади дрыхнет, устроившись на кожаном сидении. Не могу его винить, если у него тоже обогрев сидений, как у меня… Черт, только ради этого надо купить тачку.
– Так и что там у меня на завтра по твоему гуру-прогнозу? – нарушает тишину Арсений.
Попался. Он попался! Пропускаю мимо ушей его язвительный тон и снисходительный эпитет, и сдерживаю внутреннее ликование.
– Хм, – беззаботно пожимаю плечами. – понятия не имею. Я такие вещи не запоминаю.
– Ну да, конечно, – фыркает, ты посмотри. – Напророчила мне завтра очередные проблемы с руководством, или кирпич на голову?
– Ах, если бы. Но это так не работает, – отворачиваюсь к окну. – И чтобы ты там не думал, я не из головы все это беру.
– Ага, ага.
И такой снисходительный это тон, что я твердо для себя решаю: пора поступиться принципами. Пора применить тяжелую артиллерию. Во имя Венеры и Марса. Аминь.
Глава 7.
Стрельцы, осторожнее с деньгами: сегодня вас ждут непредвиденные расходы, крупные траты, неудачные сделки. Будьте внимательны.
Видит бог, я этого не хотела.
Открываю окно, беру горшок с геранью и…
Я правда не хотела.
Но моя оправданная злость все возрастает с каждым днем и ироничным взглядом. Непробиваемый человек. Глухая скептичная стена. Ненавистник всего и вся.
Кроме животных.
Это на себе испытал травмированный Сёма, с лап до ушей осмотренный вчера ветеринаром за счет Шереметьева. И я, которую покатали по Москве и за ее пределы только благодаря коту в моих руках. Благо, отделаться от незваного провожатого и спровадить его удалось до того, как запалит сестра. Иначе слишком много пришлось бы объяснять. Особенно на тему: почему я упускаю такой шанс наладить свою личную жизнь. Альбина просто помешана на идее устроить меня в руки какому-нибудь очередному Стрельцу. А не Стрельцу, так Овну.
Но нет уж, спасибо. Одиночество – осознанный и счастливый выбор.
Сухо поблагодарив Арсения за доставку, я пожелала ему не хворать и скатертью дорогу до дома. Даже постаралась не хлопнуть как следует дверцей, так он меня взвинтил за те два часа, что мы вынужденно общались.