Страница 14 из 16
Она же на мой стороне, не так ли?
Кто верит – тот и получает.
С чашкой кофе выхожу на террасу, вдыхаю полной грудью влажный утренний воздух и с мурчащим удовольствие наблюдаю, как сквозь ветки деревьев пробивается рассвет. А как поют птицы, боже ж ты мой!
К семи утра я окончательно просыпаюсь и твердо решаю, что надо ехать за ноутбуком. Не знаю, что меня так вдохновило на подвиги сегодня, то ли свежего воздуха передоз, то ли оголтелый оптимизм после выходных, но я полна рабочего настроя. И прям чувствую, что сегодня работа пойдет.
Иду будить племянника (жестокая, жестокая тетка), собираю его (бедная, бедная мать, делающая это каждый день) и, засунув в него две помидорки на завтрак, вывожу из дома. Поездка на автобусе ему очень нравится. А уж метро – становится настоящим приключением. Филиппчик, отошедший ото сна, не затыкается ни на минуту. Спрашивает буквально обо всем на свете, а потом рассказывает о том, что будет рассказывать в садике.
Свои слова про «дети – это прикольно» отзываю. Временно, конечно. Просто я очень люблю тишину по утрам, оказывается.
На работе нас встречает одинокий охранник, с удивлением рассматривающий нас с Филиппом. До начала рабочего дня еще полчаса, тут пустынно, как в Ашане по ночам. Вежливо здороваюсь и объясняю, что сегодня буду работать из дома, поэтому нужно взять рабочий ноутбук. А объяснить нужно, иначе меня из здания не выпустят. У этого сурового не улыбчивого дядьки кнопочка специальная есть, которая двери блокирует. И еще одна специальная – чтобы наряд вызвать. Так рассказывают. Прецедентов еще не было и не хотелось бы создавать.
Мы с Филиппчиком заходим в офис, я включаю свет, усаживаю его на мое рабочее место. Складываю ноут, отсоединяю провода.
– Посиди тут минутку, я сейчас за сумкой для ноутбука схожу, – наставляю послушного ребенка. – Только не трогай ничего!
Фил кивает головой и раскручивается на моем стуле, как на карусели. Ну вот и занятие себе нашел. Иду в кабинет к хозяйственникам, там вечный склад и всегда открытая дверь. На поиски сумки для ноута уходит минут пять. Давненько никто работу на дом не брал. С локдауна. И как только выхожу в общий коридор, понимаю, что пять минут – это критически долго!
Из нашего офиса раздается протяжный крик.
Я несусь со всех ног, представляя себе ужасы того, что могло случиться с Филом за это время. Опрокинул на себя аквариум? Засунул пальцы в розетку? Выпал в окно? Господи, как я додумалась оставить его одного в таком опасном месте?!
Но крик оказывается не его.
Кричит Арсений, согнувшись пополам. Руками он прикрывает собственный пах, а лицо красное, как гранат. Как много тут произошло, пока меня не было!
Фил видит меня и тут же ныряет мне за спину, прячась от тихо матерящегося Шереметьева. Фу, при ребенке!
– Что случилось? – спрашиваю у Филиппа, обнимая его за плечи.
– Он предложил мне конфеты! – тычет в Арсения пальчиком. – А бежать было далеко, я боялся заблудиться в коридоре и тебя не найти!
Малыш возбужденно дует щеки и трясется. Вот и пригодились уроки безопасности.
– Молодец, – хвалю его за смелость и быструю реакцию. И пускай Арсений точно не собирался его похищать, ребенок все сделал правильно. Как учили.
– Молодец? – раздается гневное шипение.
Я перевожу взгляд на Шереметьева и поджимаю губы, чтобы не улыбаться. Он оседает в кресло с трагическим (злобным) выражением лица, все еще придерживая собственный пах. Ничего смешного тут, конечно, нет, но у меня частенько бывает странная реакция на чужую боль.
– Его учили у незнакомцев ничего не брать, – объясняю.
– Я просто спросил чей он, – вздыхает, прикрывая глаза. – А потом предложил конфеты из вазочки, – машет на наш дежурный общаг.
– Оу.
Да, выглядит безобидно. Но откуда четырехлетке взять критическое мышление. Ему сказали бить незнакомцев, если они предлагают конфеты – он ударил. Все логично.
– Почему все связанное с тобой причиняет ущерб? – устало выдает Арсений.
– Почему ты всегда и во всем винишь меня? – столь же устало интересуюсь я.
Мы меряемся яйцами взглядами. Никто не сдается.
– Уля, так можно мне конфет? – тихо интересуется виновник сегодняшнего раздора.
– Да, возьми, – отмахиваюсь я. – Две, не больше! – прихожу в себя, вспоминая грозную Альбину и ее наказ «никакого сладкого между едой».
– Твой? – Арсений провожает Фила внимательным взглядом.
Киваю в ответ. Что за странный вопрос? Я же его привела, конечно, мой.
– Отличный удар у пацана. Кто научил?
– Папа, – вздыхаю я. – Я бы не стала учить бить по мужскому эго.
– Да, ты делаешь это исключительно словами, – хмыкает Шереметьев, разворачиваясь к рабочему столу.
Его лицо привычно застывает в маске отчуждения. Вот и что это значит?
– О чем это ты? – раздраженно спрашиваю я.
Вот как ему удается любой мирный разговор снова вывести к конфликту? Теперь я стерва с его слов, так получается?
– А мы скоро пойдем? – отвлекает меня Фил.
– Да, сейчас, – иду к рабочему столу, пакую ноутбук и зарядку в сумку.
На Арсения предпочитаю даже не смотреть. Он уже весь в работе, стучит по клавишам, как оголтелый. Трудоголик чертов.
– Уходишь? – интересуется он, когда я уже разворачиваюсь на выход.
– Поработаю сегодня из дома. Можешь в честь этого устроить праздник.
– Наверное, так и сделаю, – не остается в долгу.
Гад языкастый.
Чтоб ему плохо сегодня работалось!
.
А ведь я была права: если ты чего-то по-настоящему хочешь, вся Вселенная помогает тебе этого достичь. Например, доказать одному ужасно самовлюбленному маловеру, что звезды никогда не ошибаются.
Мне даже не пришлось прикладывать усилия, чтобы прогнозы начали исполняться. С легкой подачи благосклонной Вселенной, все карты сами легли на стол. На радостях от столь виртуозной завихрени судьбы в лице моего прекрасного племянника с отлично поставленным ударом, я даже отблагодарила Филиппчика запрещенным мороженым.
А потом полдня катала его по городу на автобусе, работая экскурсоводом, пока мы дожидались приема у окулиста. Сам прием уложился в полчаса и бумажку с заключением, а по приезду домой молодой человек с хорошим коленным прикладом отрубился мертвым сном. Даже не пообедав. Но тут, конечно, сыграл фактор конфет и мороженого, перебивших ребенку аппетит. Нянька из меня никудышная, прямо скажем. Но, чтобы не палиться перед сестрой, я в одно лицо заточила две тарелки супа и умяла остатки пюрешки с гуляшом в холодильнике. Красиво жить не запретишь. Особенно за чужой счет.
Дома-то шаром покати.
Плюсы жить одному: экономично. Минусы: для себя и стараться не хочется. Кинул пачку макарон в продуктовую корзину, соусом со дна банки, живущей в холодильнике уже неделю, приправил – и норм.
И можно работать.
Работать же дома у сестры – это немного… расслабляет. Здесь столько отвлекающих факторов: птички за окном, солнце в глаза, полный холодильник и бешенные коты. Хоть все и привитые. Но ужасно шумные. Они там территорию делят что ли? Что за звон металла и хор мяукающих голосов? Надеюсь, они с голодухи не устроили там переворот и не прибегли к ритуальному каннибализму? Боже, надеюсь, сестра оставила им достаточно пищи. Не хотелось бы стать их беззащитной жертвой.
И как в такой атмосфере сосредоточиться на статье?
Я открываю начатый документ. Чуда не произошло: с пятницы там по-прежнему две строки и мои виртуальные слезы. Пялиться в чистый лист и три слова на нем – это сродни пытке. Это мучительно. Мучительно больно и страшно, что из этого тупика ты уже не выгребешь.
Но я беру свою волю в кулак и решаю зайти с другого конца: открываю план статьи.
Так, броский заголовок – есть. Ключевые слова – вставим по завершении. Введение – пропустим. Потом вставлю из какой-нибудь шибко заумной бизнес-книжки. Основная часть. Прекрасно. Перейдем сразу к интересным расчетам.
Открываю файл, который мне прислал Арсений со списком важных экономических событий. Тяжко вздыхаю. Иду гуглить точные даты, вплоть до времени. Получается плохо. На кой черт в этой вашей Википедии столько воды? Неужели никто из великих экономических аналитиков не заморочился такой элементарной вещью, как время? Знать бы хотя бы диапазон в два часа…