Пошел ты, Снежный!

– Ты же знаешь, что его мама помешана на женской энергии и всяком таком? – спросил Макс, и я кивнула, – Она собрала вокруг себя глупых девчонок и подсадила их на чистое невесомое питание, – высокопарно протянул Снежный, явно издеваясь над Петиной мамой, – Знаешь, чтобы четче уловить вибрации вселенной. И, думаю, на такой диете ты тоже скоро соединишься с космосом. А то и сразу с Всевышним, – парень усмехнулся, прожигая меня зеленым взглядом.

Закатив глаза, я уткнулась в свою тарелку. Я не дотягивала до Петиного идеала много-много раз, но он все равно был со мной. Значит, чем-то я его все-таки зацепила.

– Итак, он привез тебя из Сочи? – спросил Макс.

– Что значит «привез тебя»? – раздраженно переспросила я, – Как будто я сувенир какой-то.

Максим склонился над нашими подносами, и я, снова закатив глаза, подалась ближе, чтобы выслушать величайший секрет. Оказавшись так близко к лицу полярника, я смутилась. От его острого взгляда внутри взметнулось непонятное волнение, и я отстранилась, скрестив руки на груди. Если хочет что-то сказать, пусть говорит так. Не хватало еще шептаться с ним над пышущей жаром котлетой.

Заметив мое смятение, парень довольно улыбнулся и тоже откинулся на спинку стула.

– Так и есть. Ты магнитик на холодильник, – заявил он, продолжая буравить меня взглядом.

– Я не магнитик, – сквозь зубы процедила я, собирая в себе силы, чтобы с достоинством выдержать взгляд этого полоумного.

– До тебя была Аня Челябинск. А ты останешься в истории как Полина Сочи, – Макс пожал плечами, отпив компот.

– Что? Аня Челябинск? – непонимающе переспросила я.

– У Пети есть странная привычка. Из каждой командировки он привозит любовь всей своей жизни. Знаешь, хочется ему выхватить из привычной жизни какую-нибудь простушку и подарить ей красивую жизнь. Идеальный принц для провинциальных золушек, – парень смотрел в упор, ожидая моей реакции.

– Ну и где же Аня Челябинск сейчас? – холодно спросила я.

– О, Анечка взяла от Пети все: новую грудь, пухлые губки и дорогущие виниры, а потом Петя понял, что Аня Челябинск – вовсе не его принцесса. Точно ее судьбу не знаю, но Королев тот еще филантроп. Скорее всего, пристроил ее кому-то из своих друзей, где она дальше припеваючи паразитирует.

– Пристроил? Мы что, говорим про кошку? – я неприязненно сморщила нос, а Макс посмотрел на меня, склонив голову, – Ты говоришь это, чтобы позлить меня.

– Я говорю это, чтобы ты знала правду. До Ани была Маша из Воронежа. Но та и трех месяцев не протянула. А теперь вуаля! Свадьба с официанткой Полей из Сочи, – Макс картинно похлопал черными ресницами, видимо, пародируя меня, но не успела я запустить в него разваренную капусту, как тот уткнулся в тарелку, вилкой разделяя котлету на кусочки. Горячий мясной сок потек по тарелке с золотой каймой, и я напрочь забыла о своей ненависти к полярнику. В этом моменте была только я и его толстая котлета. Черт бы ее побрал!

– Я так понимаю, на операцию по увеличению груди ты пока не решилась? – с издевкой спросил парень, нарочито медленно отправляя в рот куски мяса.

Наглец глянул на мою хоть и аккуратную, но все же очень небольшую грудь. Я снова сморщила нос и громко отхлебнула остывшую воду с лимоном. Долбаный полярник ковырнул ранку на моей болячке.

Как-то, когда я только переехала к Пете в Москву, мы отправились на прогулку по городу, которая, помимо посещения достопримечательностей, включала в себя и консультацию в шикарной клинике.

– Зачем мы пришли в больницу? – спросила я тогда, наивно хлопая глазками в фойе с фешенебельной люстрой.

– Хочу, чтобы ты пообщалась с доктором, – с нежностью в голосе ответил Петя.

– Но я не болею, – я дружелюбно улыбнулась парню и тихо рассмеявшейся девушке за стойкой администрации.

– Полли, это пластический хирург. Скоро три месяца с нашего знакомства, и я подумал, что ты будешь рада получить в подарок такую возможность, – Петя окинул меня медленным взглядом, но я не сразу поняла, на что он пытался намекнуть.

– Тебе не нравится мой нос? – в удивлении я ухватилась за аккуратный ровный нос. Да, у меня была маленькая горбинка, но я даже не думала, что она заметна кому-то, кроме моего внутреннего критика.

– Полли, у тебя чудесный носик, – Петя потряс головой и снова осмотрел меня, на этот раз дольше положенного задержавшись на скромных округлостях под водолазкой.

– Ооо, – только и смогла протянуть я, когда осознала, что речь шла о моей груди.

Петя тут же схватил мою ладонь и прижал к своим губам.

– Полли, в этом нет ничего необычного, – Королев заговорил умиротворяюще ровным тоном, будто пытался успокоить напуганного ребенка, – Все, у кого есть возможность, делают это.

– Грудь? – все еще непонимающе уточнила я, на что Петя снисходительно улыбнулся.

– Не только, – ласково ответил он, – Улучшить внешность помогают разные операции. Кто-то делает грудь, кто-то – нос, щеки, уши и многое другое.

– У меня блефаропластика, – вставила девушка из-за стойки.

Я перевела на нее удивленный взгляд, и та фальшиво улыбнулась отбеленными зубами.

– Блефа…что? – мой сарказм, видимо, прозвучал недостаточно явно, потому что девушка поспешила объяснить.

– Это операция на верхнем веке. Мои прежние веки ужасно портили образ, – на ее лице отобразилась досада, будто прежний вид век все еще напоминал о себе в кошмарных снах.

– Полли, даже я колю себе уколы в лоб, чтобы разгладить морщинки, – Петя рассмеялся, и я, доверившись, натянуто рассмеялась следом.

Столичные мажоры такие странные.

Наверное, я пойму все это куда лучше, когда освоюсь. Когда стану одной из них. Когда буду входить в эту роскошную клинику за очередной порцией уколов красоты. Когда буду выглядеть совсем иначе.

Я поймала свое отражение в зеркальной стене и удивилась тому, сколько страха было в моих глазах. Я не готова была меняться. Не готова была терять черты, в которых узнавались мои родители. Нос и подбородок достались мне от папы. Пухлые губы и большие почти детские глаза – от мамы. И я никогда бы не подумала искать во всем этом недостатки.

– Давай не сейчас? – шепотом попросила я, повернувшись к Пете.

Он понял, что я не готова, и с нежной улыбкой на губах кивнул.

А я вынырнула из воспоминаний и поймала на себе самодовольный взгляд Снежного. Он был прав, и он это прекрасно знал.

– Пошел ты, – буркнула я, потеряв аппетит.

Максим довольно рассмеялся, засовывая в рот картофель и кусок котлеты.

– Не переживай, он найдет тебе другого хозяина.

– Петя меня любит. И мы поженимся, хочешь ты этого или нет, – ответила я, со злостью глядя в его зеленые глаза, но парня это только позабавило. – У нас серьезные отношения.

– У Королева еще не было ни одних серьезных отношений. Одни провинциальные дурочки, которые сосут из него деньги, – хмыкнул Макс.

– Просто тебя бесит, что у него сосут, а у тебя нет, – дерзко заметила я, а Макс удивленно вскинул брови.

– Ох, какой длинный у тебя язык, – удовлетворенно протянул он, будто признавая во мне достойную соперницу.

– И ты даже не представляешь, что я могу им вытворять, – парировала я с едва уловимыми нотками угрозы в голосе.

– Видимо, поэтому вы все еще вместе, – Макс подмигнул мне, доедая ужин. Если бы он хоть на секунду отвлекся от своей котлеты, то ужаснулся бы тому, насколько убийственным был мой взгляд.

Но Снежный, неспешно дожевав котлету, погладил на удивление плоский живот и отодвинул поднос с грязной посудой. Глянув на меня совершенно серьезно, он будничным тоном добавил:

– Королев запал на твое кукольное личико и задницу в узких джинсах, но скоро ему это надоест, – голос Макса понизился, – И тогда тебе придется работать языком активнее, чтобы как-то удержаться на плаву.

Раздражение, давно уже тлеющее внутри меня, вдруг вспыхнуло яростным пламенем. Повинуясь зову ненависти, я ухватилась за стакан и выплеснула содержимое прямо в лицо урода, зовущего себя другом Пети.