Пошел ты, Снежный!

– Он тебя поглотит, если будешь так мямлить, – парень повращал головой, разминая шею.

– Мне все равно, каким будет платье, – соврала я.

– Тогда почему ты чуть не разрыдалась?

– Я бы не разрыдалась! – запротестовала я.

– Тормози, будем измерять твои параметры, пока подружки невесты не ошиблись с размером лунной пыли, – он усмехнулся, отпивая воду.

– Я даже не знаю, что это за подружки, – растерянно произнесла я, – У меня нет друзей.

Макс глянул на меня удивленно, но промолчал. Я остановила машину на обочине, и мы оба вышли на улицу, разминая ноги и руки после долгой езды.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, поглядывая на Максима с недоверием. На его лице все еще белели нездоровые пятна.

– Немного лучше, но за руль пока не сяду. Оказывается, иметь личного водителя – не такая уж плохая затея, – усмехнулся он, залезая в багажник.

Когда тот вернулся с рулеткой в руках, я глянула на него, приподняв одну бровь.

– Это что?

– Будем замерять твою талию, – Макс вытянул металлическую ленту, с вызовом глядя на меня, и вдруг рассмеялся, – Ничего глупее в своей жизни еще не делал.

Он подошел ко мне и кивнул вверх, чтобы я подняла руки. Закатив глаза, я выполнила его просьбу.

Возвышаясь надо мной, Макс завел ленту за мою спину. Когда жесткий металл коснулся кожи через футболку, я сморщила нос.

– Прекрати это делать, – попросил Макс.

– Что? – не поняла я.

– Морщить нос. Ты делаешь это постоянно, – пробурчал он.

– Тебя это бесит? – усмехнулась я и с вызовом подняла на него взгляд.

– Дико, – на выдохе ответил он, держа руки на моей талии. От мятного аромата конфетки захотелось снова поморщиться, но я удержалась.

Макс сверлил меня зеленым взглядом, не дыша и не отвлекаясь ни на секунду. И я вдруг потеряла счет времени. Перестала слышать проезжающие мимо машины. Забыла, кто я и где нахожусь.

Разве у людей бывают такие зеленые глаза? Будто смотришь на сочную летнюю траву, покрытую утренней росой. И где-то там в капельке росы затерялся этот невероятный переливчатый оттенок – цвет теплого летнего утра.

И не скажешь, что обладатель таких глаз мог добровольно выбрать Север.

– Чего уставилась? – спросил он чересчур резко, сбрасывая наваждение. Его руки закончили измерение, и парень зафиксировал, – Твоя тощая талия даже шестидесяти сантиметров не набрала. Всего пятьдесят семь.

– Три сантиметра я выблевала в унитаз утром, так что не переживай –не такая уж я и тощая, – я показала язык и вернулась в машину.

Навигатор показывал, что до Казани оставалось около ста двадцати километров. Макс еще выглядел вяло, а я достаточно освоилась за рулем, так что согласилась остаться за капитана, пока не подберемся ближе к городу. Максим пристегнул ремень, и мы двинулись в путь.

– За что ты его любишь? – спросил полярник, разрывая звенящую тишину. Пока я пыталась понять, что он от меня хочет, Макс ответил сам, горько ухмыляясь: Глупый вопрос. Королева легко любить.

– Мне не нужны его деньги, если ты об этом, – совершенно серьезно ответила я и была полностью честна.

Финансовое благополучие Пети – лишь его неотъемлемая часть. Как родинка или плоскостопие. Мы же не можем влюбиться в кого-то из-за плоскостопия? Как бы романтично это ни было.

– Ну-ну, – скептически отметил Макс, – Тогда что делает его избранным?

Что делает Петю избранным? Как странно, что ни разу за девять месяцев наших отношений я не задала себе этот вопрос. У нас все так быстро закрутилось, что я не успела и глазом моргнуть, как оказалась в коконе любви и заботы. В коконе. Значит ли это, что я всегда нуждалась в безопасном уютном уголке? И Петя дал мне его – безопасный уголок в двести с лишним квадратных метров с нереальным видом на Москву.

– Никто не любил меня, кроме него, – тихо призналась я, а Макс в ответ криво усмехнулся.

– Ты не представляешь, скольких он любил до тебя, – как-то грубо произнес он, и мне стало неприятно, – Он с тобой ради секса. Готов поспорить, вам даже поговорить не о чем. Однажды настанет день, когда ему надоест спать с тобой.

– Держи при себе предсказания, Нострадамус* хренов, – уверенно высказала я, однако почему-то неосознанно крепче сжала руль.

В наших отношениях действительно было много секса и мало разговоров, но разве это плохо? Мы молоды и бесконечно влюблены. А наговориться успеем на пенсии.

– И ты никогда не спрашивала у него, за что он тебя любит? – продолжал допытываться полярник.

– Что за тупой допрос? – не выдержала я, – Как-то корыстно любить человека за что-то! Любят просто так.

– Просто так люди тратят время друг на друга. – вспылил парень. Он заерзал на сиденье, словно его разрывало от эмоций, – А когда не можешь оторваться ни на миг, когда прикипаешь к каждой дурацкой мелочи в ее облике, когда ждешь очередную колкость и сходишь с ума от того, как она морщит свой долбаный нос – вот что действительно имеет значение! И это ни хрена не просто так! – буквально прокричал Макс в чувственном порыве, и я, пораженная его искренностью, потеряла контроль над автомобилем. Потеряла контроль над самой собой.

Всего лишь миг, но его хватило, чтобы Опель с диким скрежетом пронесся по обочине и впечатался в фонарный столб.

Глава 6

Я больно ударилась лицом о руль, но осталась в сознании. Подушка безопасности, видимо, предположила, что столб для этого автомобиля – слишком мягкое препятствие, и потому не сработала. Хорошо, что перед ударом я втопила тормоз до упора и машину немного занесло в сторону, так что столкновение пришлось по касательной, а не лоб в лоб.

Медленно подняв глаза, я глянула через лобовое стекло на пар, тонкой струйкой поднимающийся из-под смятого капота.

– Охренеть, – почти шепотом произнесла я и на автомате стукнула два раза по приборной панели, давая понять, что со мной все хорошо.

Словно реагируя на стук, перед моим лицом проснулась система безопасности, зачем-то встроенная в это корыто хаоса. С громким щелчком в мое лицо вздулась подушка и тут же обмякла, издав протяжный писк.

В повисшей тишине вдруг раздался громкий смех Макса. Я осторожно повернула голову и увидела, как он ржет, не спуская глаз с трещины на лобовом стекле. Снежный утер слезы в уголках глаз и перевел на меня взгляд.

– Ты угробила мою машину, – отсмеявшись, констатировал он и, глядя в упор на меня, два раза постучал костяшками пальцев по пластику двери, – Но я в порядке, если вдруг тебе интересно.

– Ты сам виноват, я просила не кричать мне под руку, – пробурчала я, испытывая острую необходимость выбраться наружу.

Я с силой дернула ручку и оттолкнула дверь, но та не поддалась. В груди зашипела паника, и я стала, как сумасшедшая, долбиться в заклинившую дверь. В пылу борьбы за выживание я не заметила, как Макс спокойно вышел из машины и открыл мою дверь снаружи.

Вывалившись из автомобиля сгустком спутанных нервов, я уперлась коленями в мелкую щебенку и глубоко вдохнула прохладный воздух. Успокоение пришло не сразу, но, клянусь поджаренным хлебушком, оно посетило бы меня куда раньше, если бы не скептическое цоканье языком, то и дело звучащее со стороны поднятого капота.

– Можешь позвонить Пете и сказать, что мы задержимся, – без тени сожаления посоветовал Макс, всматриваясь в помятые внутренности Опеля.

Я недоверчиво глянула на его профиль, темнеющий под крышкой капота. Опель парализован по моей вине, а Снежный даже не обещает меня прибить? Может, головой стукнулся?

– Заодно скажи Королеву, что с него новая тачка, – донеслось из-под капота.

Так вот в чем дело! Отличный способ сменить автомобиль без кредитов. Не удивлюсь, если он специально усадил меня за руль!

Я поднялась с колен и отошла в сторону, потирая ушиб на лбу. Петя ответил на мой звонок не сразу, хотя было еще не так уж поздно.

– Да, – часто дыша, отозвался мой будущий муж.

– Ты что, опять бегаешь? – усмехнулась я, – Не переживай, ты влезешь в свадебный костюм.