Если ты простишь

Хотя, конечно, он немного удивился, что я перепутала. Ну и ладно!

Главное, что тайну квартиры мы с Аришкой сохранили.

127

Лида

После проведённого вместе выходного мы с Вадимом долго не виделись, а вот с Аришкой встречались регулярно. Хотя в мае чуть реже, чем раньше, — итоговые контрольные забрали у дочери много времени и сил, да и я была занята.

Сразу после майских праздников Воронцов наконец дал отмашку для того, чтобы я выходила на новую работу в его офис и начала «колдовать» над реанимацией дизайн-отдела. Сказать, что первые две-три недели у меня горело мягкое место — сильно приуменьшить собственные ощущения.

Но в итоге к исходу третьей недели я сделала ровно три вывода.

Вывод первый — я настолько упахивалась и к ночи падала от усталости, что совершенно забыла значение слов «хандра» и уж тем более «лень». Мне, на самом деле, повезло, что Аришка тоже была занята сдачей контрольных работ и завершением года, — иначе я, наверное, не выдержала бы подобного графика. Чтобы и на работе по полной программе выкладываться, и дочку на занятия отвозить, и в выходные не разгребать то, что осталось сделать по работе, а гулять или ходить на скалодром. Вадим был в курсе, что я в мыле, — и по максимуму взял Аришку на себя. Уж не знаю, как это отразилось на его личной жизни, но он продолжал встречаться с Лерой.

Вывод второй — несмотря на то, что я отчётливо осознавала свою любовь к мужу, попав в «мясорубку» к Воронцову, я поняла, что точно смогу жить без Вадима. Даже если он вдруг женится на Лере или на ком-то ещё, не умру от огорчения. Меня настолько захватил рабочий процесс, что я чувствовала себя не полудохлой рыбой, как последние пару лет до встречи с Романом и своего побега, а бурлящим полноводным источником. Во мне вдруг оказалось столько энергии, что я ощущала себя способной свернуть горы! И даже если я никогда не смогу вернуться к мужу, в уныние больше не впаду. Нет уж! Жить слишком интересно и увлекательно, чтобы тратить это время на страдания, сомнения и застарелые комплексы.

Ну и, наконец, третий вывод…

Оказывается, я умею руководить людьми!

— Лида, ты такой… деликатный начальник, — хохотал Воронцов, заявившись в наш отдел, кажется, на третье по счёту совещание и разбор полётов. — Тихо, осторожно, ласково, но прогнёшь под себя. Заставишь всё-таки делать, что нужно.

— Просто со мной такие люди работают, — отрицала я поначалу. — Вы же сами их набрали, Геннадий Иванович. Они тоже деликатные и адекватные.

— Тю-ю, девочка, — качал головой Воронцов. — Не знаешь ты ещё, как эти деликатные и адекватные умеют на шею садиться, если слабину дать. Но мне понравилось, как ты сказала: «Кто не будет брать, отключим газ, то есть премию не дадим».

Я улыбнулась и пожала плечами. Да, метод кнута мне не нравился, а вот метод пряника подходил. Поэтому я стимулировала народ премиями. Всё было просто: от количества заказов, сделанных за месяц, и от удовлетворения заказчика зависела конечная зарплата. Стараешься — получаешь отличные деньги, не стараешься… Впрочем, таких сотрудников всё равно не было.

Заказы нам подкидывал Вадим, постепенно перенаправляя свой «Баухаус» на другие контракты. Воронцов потирал ручки — раньше вся эта клиентура заказывала дизайн интерьеров на стороне, он только, как сам выражался, «строил стены», а теперь «всё под ключ». Заказчик получал не только здание — «коробку», но и наполнение, или хотя бы проект наполнения. За дополнительные деньги, разумеется.

По работе я регулярно переписывалась или даже перезванивалась с Вадимом, если были вопросы. Это настолько вошло у нас в привычку, что мы уже перестали напрягаться во время таких разговоров. А ведь я точно помнила, как когда-то и Вадим старался лишний раз мне не звонить, и я тоже — как можно меньше его беспокоила…

А вообще вру! Я сделала ещё и четвёртый вывод.

Лечит не только время.

Люди тоже.

Особенно когда лечить себя стараешься ты сам.

128

Лида

В конце мая мы с Вадимом всё же увиделись — на выпускном в начальной школе у Аришки. Встреча была какой-то удивительно тёплой и радостной. Я, честно говоря, так погрузилась в атмосферу ласкового взаимопонимания, которое возникло между нами в те несколько часов, что потом даже с трудом пришла в себя. Пришлось силой напоминать, что мы вообще-то в разводе… и, возможно, эта встреча так много значит лишь для меня, а Вадим был настолько тёплым, потому что… потому что… Да просто так!

Аришка, поняв, что мама и папа собираются пахать, как «бессмертные пони», минимум половину лета, изъявила желание отправиться в июне в детский лагерь, и Вадим купил ей путёвку на юг, на море. Мы с ним потом ещё посмеялись друг над другом по телефону — оказалось, что он точно так же, как и я, сначала не хотел отпускать Аришку туда (какой юг, это же слишком далеко!), но потом смирился. Она справится. Ещё совсем немного — и её можно будет назвать взрослой…

Пока дочка была в лагере, мы перезванивались с ней несколько раз в день. И, к моей радости, их отношения с Вадимом за это время немного потеплели — видимо, потому что Аришка, находясь от нас за сотни километров, безумно скучала. Да и про Леру он ей, конечно, не рассказывал. Впрочем, мне тоже. Я понятия не имела, что у него с ней происходит, а спрашивать не имела права.

Немов продолжал разыскивать для меня картины матери и бабушки Вадима, но к концу июня, как раз перед возвращением Аришки из лагеря, заявил, что его возможности подходят к завершению, нужны новые сведения. Пришлось нам с дочкой фотографировать договоры из сейфа Вадима — чтобы Немов мог по ним отследить покупателей. Он не обещал, что за давностью лет что-то получится, и сразу предупредил, что цена вырастет. Но останавливаться я пока не собиралась. Всего десять штук! Маловато будет.

В начале июля меня вдруг начала беспокоить грудь. Она и раньше, бывало, болела — из-за мастопатии, которую обнаружили очень давно, — но в основном перед месячными и во время беременности. Теперь же я почти постоянно чувствовала странный дискомфорт. Решила, что виновато новое бельё, поменяла его — стало легче, но полностью не прошло. Однако я была настолько загружена, что решила отложить поход к врачу на потом. Тем более что Аришка как раз вернулась из лагеря.

Правда, почти сразу после этого Вадим взял отпуск, и они уехали на десять дней. Опять на юг! Я беспокоилась и просила не загорать слишком много. Судя по фотографиям, которые ежедневно прилетали мне в мессенджер, причём от обоих — Вадим бомбардировал меня сообщениями не меньше Аришки, совсем не как во время новогоднего отдыха, — никто меня не послушался.

Вернулись они ближе к концу июля. Мы с Аришкой тут же начали навёрстывать упущенное, я даже договорилась с Воронцовым об отпуске, чтобы проводить с дочкой больше времени — в общем, целую неделю мы с ней фактически жили вместе. Гуляли, играли, смотрели фильмы и всячески расслаблялись. Даже за грибами и ягодами ездили в ближайший лесок, а потом варили суп и варенье.

Чудесная была неделя.

И возвращала я Вадиму Аришку с тяжёлым сердцем — не хотелось с ней расставаться. Ещё и он показался каким-то хмурым…

— Нам надо обсудить Аришкин день рождения, — шепнула я мужу, пока дочь забиралась в машину. — Две недели осталось.

— Угу, — буркнул Вадим и, посмотрев на меня каким-то странным взглядом — горячим и полным боли, — не попрощавшись, полез в машину.

Я не поняла, что всё это значило. И не понимала до тех пор, пока на следующий день мне не позвонила счастливая Аришка. И не завопила в трубку:

— Мама-а-а-а, папа расстался с Ле-еро-ой!!!

129

Вадим

Вот и всё.

Финита ля комедия. Или трагедия?

Недолгий, но одно время казавшийся мне серьёзным и перспективным роман с Лерой подошёл к концу. Точнее, Лера его прервала. У меня, в отличие от неё, не было планов расставаться, несмотря на то, что безоблачными наши отношения я уже никак не мог назвать.