Бракованная любовь

– Я сама себя не прощу. Так неправильно.

– ДА кто тебе это всё вбил в голову? Родители?

– У отца с матерью так было. Любовь одна и на всю жизнь.

– У всех разные судьбы. У тебя по-другому, – прикасается к моей спине и гладит ладонью. – Ну всё. Успокойся. Не плачь.

– Я понимаю…как выгляжу со стороны. Как дура ,но ничего не могу с собой сделать.

– У тебя два выхода.

– Каких? – поворачиваюсь к нему.

– Первый и мне он нравится больше, переспать со мной, сейчас. Дальше этой комнаты ничего не уйдёт. Об этом не переживай. И второй, идти к психологу.

Потому что тебе очень сильно засрали мозг, девочка.

Поглаживает мои плечи, пододвигается.

А может он прав?

Глава 24

(Меркулов)

Провожу пальцами по её животу и чувствую, как Настю бьёт дрожь. У самого уже яйца гудят две недели даже больше. Такая красивая, нежная и до ужаса упрямая. Придвигаюсь к ней ближе, она льнёт всем телом ко мне. Решилась всё-таки. Строит из себя взрослую, а малышка ещё совсем. Обхватываю её тонкие запястья одной рукой, другой прикасаюсь к груди. Упругая, полная, как раз под мою ладонь. Идеальная. Слышу, как сопит, выгибается. Хочет.

Накрываю соски ртом, обвожу языком, прикусываю. Стонет.

Сколько в ней огня. Горячая девочка. Неудивительно, что Руслан хочет её вернуть. И у меня на неё постоянно стоит, удивляюсь, что она ещё этого не заметила. И сейчас, кажется, могу матрас проткнуть. А она жмётся ко мне, бёдрами трётся. Как кошка, которую приласкали.

Только я теперь её не отдам. Пусть урод завидует и бесится от того какого сокровища лишился. Оттягиваю горошинку. Крупные, напряжённые, торчат вверх, словно себя предлагают. Перемещаюсь к другой груди, чтобы не обидеть правый сосок. Оттягиваю, посасывая. Настя выгибается навстречу. Знаю, что уже готова, но оттягиваю момент, чтобы насладиться её слабостью и безвольностью.

Целую в губы, дыхание у неё свежее, как у ребёнка, хочется съесть её, поцеловать, лизнуть. Сладкая девочка. Пробую её на вкус, раздвигаю губы языком. Одновременно провожу пальцем по лобку, задеваю набухший бугорок. Она резко дёргается и стонет. Проникаю двумя пальцами. Влажная. Течёт. Ноги раздвигает шире.

Не выдерживаю, уже стягиваю трусы, это единственная преграда между мной и Настей. Вставляю и скольжу. Охереть! Даже зажмуриваюсь. Это просто башню сносит. Узенькая. Стеночки упругие, плотно обхватывают член. Сжимает мышцы и я едва не кончаю. Выхожу и зажимаю головку. Настя тянется ко мне.

– Куда ты? – шепчет разочарованно.

– Презик забыл надеть.

– Можно и без него, – неожиданно выдаёт Настя.

– Таблетки пьёшь?

– Угу.

Кивает. Похер, выну перед тем как кончу ,воспользуюсь старым дедовским способом предохранения. Я снова толкаюсь в неё, она обвивает ногами меня и не выпускает.

Жду, когда снова привыкнет и начинаю двигаться в ней. Настя стонет, двигает бёдрами в одном ритме со мной. А мне пиздец, как рвёт башню.

–Настя.

Открывает глаза.

– Смотри на меня.

Хочу, чтобы видела меня, а не придурка своего представляла. Я же понял, что она со сна ошиблась. Забылась наверно, А теперь пусть видит, что ей со мной хорошо. И нахер выкидывает бывшего из головы. От злости ускоряюсь. По комнате разносятся смачные шлепки. В очередной раз, напоминая, какая она горячая.

– Ещё, – стонет, подгоняет меня. Закрывает глаза.

– На меня смотри, – снова напоминаю.

И я снова тараню её, вхожу на всю глубину. Дышит хрипло. Уверен, и зрачки расширены, но в темноте не видно. Её ноги мелко подрагивают, чувствую пульсацию внутри, скоро кончит. Ещё несколько движений и её накрывает. А вслед за ней и меня. Наконец. Изливаюсь в неё совсем забыв, что не хотел кончать в неё. Но сейчас не до этого. Мысли кружатся, вжимаю её в себя, обнимаю. Нам требуется несколько минут, чтобы прийти в себя.

Она вся влажная от страсти, её будто лихорадит. А я чувствую, что уже снова готов. Она пиздец как возбуждает.

– ты не кончил? – тихо шепчет.

– Кончил.

– Почему опять твёрдый?

– Потому что опять хочу тебя.

Всё ещё в ней. Снова толкаюсь. Она обнимает за шею и тихо смеётся.

– Разве так бывает?

– Бывает.

Затихаем уже, когда начинает светлеть небо. Так и засыпаем, обнимаясь.

*** ***

(Настя)

Просыпаюсь. Потягиваюсь. Тело всё ноет. Кажется, каждая клеточка стонет от приятной боли. Денис спит рядом, рукой прижимает меня к матрасу. Воспоминания ночи всплывают в моей голове. Кровь приливает к щекам. Я вела себя как развратная женщина. Не думала, что Денис такой ненасытный. Будто у него давно ничего не было, как и у меня. Всегда считала, что Руслан отличный любовник, но после ночи с Денисом понимаю, что Меркулов намного лучше. Оргазм за оргазмом. Я даже со счёта сбилась. А в голове пусто, хочется лежать в его объятиях и никуда не идти не торопиться. Поворачиваюсь к нему. Изучаю его лицо. Мелкие морщинки в уголках глаз, длинные черные ресницы. Нос с горбинкой. Пухлые губы, которые умеют и страстно целовать и до одури ласкать моё тело. От воспоминаний по телу прокатывается жар и оседает внизу живота. Я снова его хочу. Это какое-то безумие. Провожу пальцем по волосатой груди, пока он ещё не проснулся и не видит. Снова скольжу взглядом вверх и вижу, что Денис наблюдает за мной.

– Ой.

Неудобно получилось.

– На работу опоздали, – это единственное, что приходит мне в голову.

– Считай, уже отпросилась.

Продолжает наблюдать за мной, так же как и я за ним. Ночью всё было понятно, просто отдалась чувством и не думала ни о чём, а сейчас становится страшно. Как он себя поведёт? А как мне себя с ним вести?

Денис встаёт с кровати и я, наконец, могу увидеть его полностью обнажённым при свете дня. Красивый. И красота у него какая-то дикая, грубая. Засматриваюсь им, пока он берёт полотенце и направляется в ванную. Смущаюсь от вида его торчащего члена. Ну с утра это нормально у мужчин, а я всё равно отвожу глаза.

– Присоединишься? – спрашивает меня.

Глава 25

“Присоединюсь ли я?”

Он говорит это так естественно, не смущаясь, зато у меня щёки покрываются румянцем, будто и не было бурной ночи.

“Ну да, я даже не представляю Меркулова смущающимся. Это скорее он может хоть кого в краску вогнать”.

Но ночью мы словно сбросили наши маски, мы были просто мужчина и женщина , которые занимаются любовью и отдаются страсти с головой. День же вновь напомнил о наших ролях, статусе и причинах, по которым я не должна была быть сейчас в одной постели с Меркуловым. А самое неприятное было осознавать, что я сама спровоцировала ситуацию. Ведь можно было отказаться, меня никто за язык не тянул. В доме есть и другие комнаты, да на крайний случай можно было лечь внизу на диване в гостиной. А выходит, я как будто специально залезла к нему в постель.

Мотаю головой и натягиваю простынь до подбородка.

– Нет. После тебя.

Он поднимает бровь. Останавливается.

“Господи, а мне ещё с ним работать, и зачем к нему за помощью обратилась. Как будто других вариантов не было”.

Меркулов подходит ко мне и тянет простынь на себя. Я не отпускаю и держу так, что белеют пальцы.

– Настя, а ты, случайно, не в монастыре воспитывалась? – спрашивает.

– Нет…просто неудобно как-то.

– А трахаться ночью было удобно?

Меня передёргивает от его грубости.

– Трахаться?

– Ну заниматься сексом. Отпусти, – снова дёргает простыню.

– Нет.

– Ну? И чего ты стесняешься. Фигура у тебя шикарная. В постели огонь. И я хочу это повторить. Не упрямься.

–То, что произошло ночью – это была ошибка.

Закатывает глаза.

– Не думал, что ты настолько труслива, что даже не можешь признать собственные желания.