Страница 69 из 75
Однако для человека вишудхи танец или движение тела не самоцель: для него важно, чтобы они были органичной частью окружающего мира. Таким образом, естественным для человека вишудхи будет танец не просто для развлечения публики, а танец ритуального или мистериального значения, которое будет распространяться на жизнь всего его народа, а в конечном счете — и на мир в целом. Для человека манипуры подобного рода заявления могут показаться странными или отдающими манией величия, но для человека вишудхи мир смотрится как единый, и поэтому, изменив какую-либо его часть, он видит мир измененным целиком, так что для него эти слова имеют другой, более разумный и более скромный оттенок, чем это может показаться на уровне манипуры и ниже. В целом от вишудховской пластики идет ощущение законченного совершенства любого жеста и его полной его адекватности окружающему пространству: со стороны кажется, что не человек танцует в мире, а мир танцует человеком.
Уровни проработки
Человек вишудхи на варварском уровне в большей степени грубо разрушает формы мира, чем их создает; а иногда может показаться, что он их создает, но ближайшее рассмотрение показывает, что при этом больше все-таки разрушает, или же он создает такие формы, которые приводят мир на более низкий уровень совершенства и гармонии, чем он был до того. Это касается не только плотно-материальных, но и социальных форм; таким образом, диктатор, создающий мощную систему подавления своего народа, основанную на угнетении и подавлении всего человеческого в людях, выступает именно на этом уровне. Сюда же относится варварское разрушение природной среды, бездумное истощение запасов природных ресурсов, уничтожение и так быстро уходящих в небытие культур малых народов, каждая из которых представляет важную часть интегральной культуры человечества.
Человек вишудхи на любительском уровне творит формы для внешнего мира, но не слишком задумывается ни о своем психологическом состоянии, ни о своей ответственности, то есть его формотворчество скорее интуитивно, нежели осознанно; при этом он субъективно обладает большой кажущейся свободой, но эта свобода обусловлена именно невысоким уровнем его труда, хотя он действительно работает с формами мира и изменяет его целиком. Таков, например, первобытный по духу бизнесмен, организующий торговлю или производство в определенной сфере и думающий больше о социальных ценностях, чем о значении своей деятельности для своего общества и мира в целом. То же относится и к культурным деятелям средней руки, чьи произведения воспроизводятся массовыми тиражами или фигурируют на экранах телевизоров и тем самым прямо воздействуют на общественное сознание, но не имеют иной задачи, кроме как просто предстать перед народом и точно соответствовать его ожиданиям. Идея, что проза должна развлекать, тоже относится к любительскому уровню, так же, как и более общая идея, что искусство существует для отдыха после тяжелой работы.
На профессиональном уровне человек вишудхи уже сознательно принимает участие в процессе формотворчества мира, у него есть четкое ощущение, что он творит по заданию Космоса или Бога или, как он сам может говорить, своей музы, чьи заботы не ограничены никакой областью мира, а касаются его всего в целом. На этом уровне человек вишудхи ощущает высочайший уровень своей ответственности за формы, которые он творит, за тот замысел, который он воплощает и за инструменты, которыми он пользуется. Последнее относится и к инструментам, находящимся в его внутренней реальности: он заботится о своем внутреннем мире и его ресурсах ничуть не в меньшей степени, чем о внешних действиях, зная, что резонанс от любой выстроенной и пристроенной им формы прозвучит по всему миру и отразится во многих и многих его местах и изменит его совершенно — хотя, может быть, и не сразу.
Глава 6
Аджна
Аджновский объект. Освоившись на уровне вишудхи, человеку естественно задаться вопросом: чего же еще? Разве может быть в жизни более высокая миссия, более ответственное предназначение? Однако пафос вишудхи, заключающийся в оформлении предметного мира, несколько, а порой и весьма существенно, затуманивает единую мысль, которая породила этот мир, и его качественное наполнение, то есть набор качеств, которые являются первичными по отношению к предметам и формам. Поэтому подъем на аджну — это, с одной стороны, абстрагирование, отход от предметного содержания мира, но в то же время и приближение к его глубинному смыслу и значению.
Итак, аджна представляет нам мир как набор проявленных в нем качеств, или, говоря на психологическом языке, модальностей, которые являются достаточно абстрактными для того, чтобы иметь возможность проявиться в любой области и материализоваться в любом объекте.
Качества аджны отличаются от качеств свадхистханы. В случае свадхистханы качества данного объекта будут свойственны ему и среде в целом, но не всей окружающей среде и не всем ее объектам. В случае аджны под качеством понимается универсальное, или мировое, качество, которое может быть проявлено в разных видах, но область его распространения никак не ограничена: это, фактически, весь мир.
Что же такое в этом случае аджновский объект? Во всяком случае, он не является конкретной формой мира. Если внешне он выглядит как конкретная форма, конкретный предмет, то он должен представать как символ определенного качества. Так, например, конкретный кусок бирюзы, поднятый до аджновского уровня, может выступать как символ бирюзового цвета, который, в свою очередь, представляет одну из вибраций универсального спектра, представляющего собой жизнь вибрирующей Вселенной.
Другими словами можно сказать, что аджновский объект представляет собой один из ракурсов видения мира, не исключающий при этом других возможных ракурсов; это как бы качественная точка зрения на мир, который мыслится как единый, постижимый и постигаемый с этой точки зрения. Если сравнить мир с горой, то вишудховский уровень представляет различные ее участки, камни, растения как отдельные формы, в то время как аджновский уровень преподносит нам эту гору, увиденную целиком, но с определенного направления, или в определенный сезон, или взятую в определенном плане, например, с точки зрения заключенных в ней минералов и других полезных ископаемых.
Таким образом, аджновский объект представляет собой аспект, ракурс, качество, способ видения единого мира, рассматриваемого целиком. Например, существует феномен, когда наиболее яркое и самое знаменитое произведение искусства, написанное в определенном жанре, становится не только образцом, но и символом этого жанра, и это соответствует его переходу с вишудхи на аджну. Так, «Ромео и Джульетта» В. Шекспира — не просто драма о любви двух молодых людей, но (для европейской культуры) символ любовного произведения как такового. Аналогично, автомобиль сам по себе в глазах социума является вишудховской формой, но некоторые автомобильные марки становятся символом принадлежности их хозяев к определенному социальному слою, то есть представляют собой транспортное средство, символизирующее определенное качество жизни.