Страница 8 из 9
Пассаро смотрит, как бледнеют мальчишки. А из-за дерева – древнего дуба, выходит бритый наголо, долговязый паренек с джутовым мешком в руках, за ним, смиренно опустив свою голову, трусит невысокий кудрявый и голубоглазый мальчуган с разбитыми коленками и большой родинкой на правой щеке.
Девочка Птица разворачивается, чтобы посмотреть в глаза рыжего Вилфреда. Но тот провалился, как сквозь землю. Пассаро хочется плакать от несправедливости этого мира, а учитель кладет свою сухую ладонь ей на плечо:
– Он вернется, девочка Птица. Дай ему все осознать.
Пассаро вздыхает, ей становится грустно и еще одиноко, она снова вспомнила маму, а еще Блэр – чье имя на языке скандинавов значит Ветерок, рыжую Блэр из рода Рауди. Ее предок Бартоломео любил эту женщину больше своей потерявшейся среди южных морей жизни. И это их любовь стала причиной настоявшей вражды, вендетты длившейся четыре с половиной века.
*
6. Блэр из рода Рауди
Бартоломео и Блэр свел обычный случай. В то весеннее утро когда, третий день над островами Крылья Ангела бушевали столь редкие здесь шторма, и никто из находящихся в своем уме островитян не взялся бы выйти в море, пережидая неделю привычной, рожденной весенними ветрами непогоды, Рыжая Блэр отправилась на променад, сбежав от вечно угрюмых, охраняющих ее от чужих взглядов братьев – близнецов, Айвариса то есть Воинственного и Альрика, что значит Сильнейший. Она сбежала от братьев любивших и ревновавших свою единственную сестренку к каждому из мужчин, что не был Рауди по крови. На острове Марки многие уважали и боялись гневить двух этих настоящих гигантов, похожих на вставших на задние лапы мохнатых медведей Севера, ярых берсеркеров, мастеров секиры, уже второй десяток лет являющихся главами городской стражи и стражей портовых таможен.
Сбежав от братьев, Блэр летела по каменистой тропе опоясывающей Серые скалы и, хохоча, словно безумная фейри, пела… Пела, любуясь бушующим у подножия Серых скал антрацитовым морем. Пенились буруны, сотканные из тысячи пузырьков, обрывки пены летели ей прямо в лицо, ветер выл, словно божественный волк Фенрир, чуя конец этого мира. А Блэр наслаждалась свободой, и от этого пела достаточно фривольную песню, услышь слова, которой мачеха или отец, сидеть ей Блэр – Ветерку под домашним арестом неделю или замаливать сей грех в монастыре святой Бриджит, проходя послушание в течение месяца или двух. А Блэр наслаждаясь весенней непогодой, лишь улыбалась и голосила во все горло, как будто соревнуясь с завывающим волком-ветром:
…«Спаси тебя бог, Нилус Эрландсен,
Как ты меня спас от мук!
Будешь ты спать и видеть сны
В кольце моих белых рук.
Спаси тебя бог, Нилус Эрландсен,
Мой избавитель смелый!
Будешь ты спать и видеть сны
На груди моей белой»
Закончив этот куплет, Блэр расхохоталась от собственной смелости и даже захлопала в ладоши, замерев лицом к морю, вглядываясь в сравнявшуюся с небом линию горизонта. И тут, на краю зрачков своих глаз она заметила, что море выбросило на скалистый берег неизвестного человека. Возможно, будь на месте Блэр какая-нибудь другая девушка, ее возраста, полных шестнадцати лет, она бы закричав, отправилась искать помощи в ближайшем рыбацком поселке. Но Блэр, это – Блэр из рода Рауди, за ее спиной семь поколений отважных воителей и покорителей моря – викингов, сынов Эрика Рыжего. Поэтому юная Блэр, заправив подол своего платья за кожаный пояс, c грацией, которой бы позавидовали несущие колесницу Тора Тангриснир и Тангниостр, в какие-то две-три минуты спустилась со скал, цепляясь за уступы попеременно кожаными сапожками и кончиками тоненьких, но натренированных упражнениями с коротким мечом – каролингом пальцами рук. И вот уже встав по щиколотку в прибое, она пытается отобрать у волн их добычу, шепчущего молитву и находящегося в полубессознательном состоянии человека, одетого в короткие шерстяные бриджи и расшитый золотом камзол, человека с острой бородкой эспаньолкой и рассыпающимися по лицу мокрыми кудрями цвета крыльев ворона Хуги.
Упрямая и непоколебимая в своих решениях Блэр, на своих узких плечиках затащила незнакомца по скалам, используя себе в помощь слова и выражения вовсе не присущие столь юной леди, и уже там, на тропе в рыбацкую деревеньку Троллехольм, встретила разгневанных ее внезапной пропажей братьев. Чудом девушке удалось уговорить их отнести незнакомца в родовой дом, где к «спасенному» срочно был вызван самый лучший в городе Марка лекарь, старый еврей Моцек Клотц.
Три недели под возмущенно-неодобрительные взгляды своей ближайшей родни она ухаживала за больным незнакомцев, меняла компрессы, рассказывала, пребывающему в стране Тени, последние сплетни и конечно влюбилась в этого самого человека. Так как еще ни в кого не влюблялась. Три недели спустя Бартоломео Диаш, а это был именно он, очнулся, выйдя из Тени. И первым делом увидел голубые глаза рыжей Блэр.
– Сеньора, я думал, что все это время мне снится ангел. Ваш голос как флейта Пана вывел мою блуждающую грешную душу на свет.
Блэр раскраснелась. Речь велеречивого незнакомца гладила ее сердце словно котенка. Они еще много о чем говорили тогда и уже после того как очнувшегося и спасенного Блэр капитана Бартоломео Диаш забрали на свое попечительство соотечественники с противоположного острова Айрин.
Блэр первая призналась, что влюблена. А Бартоломео рассказал ей о тяготеющем над их родом проклятием. После чего заявил, что не может позволить Року забрать у него Блэр, ту которую полюбил еще тогда – в своих снах и бреду, когда слышал голос во тьме, еще не зная, что у голоса есть имя и самые чудесные в мире голубые глаза. Блэр лишь рассмеялась и подарила ему свой поцелуй, она не верила в Рок. А вот отец Блэр Старый Хельг, его жена Мойра и братья близнецы Айварис и Альрик знали, что с Роком не шутят. Их предки бежали от Рока на острова Крылья ангела, гонимые приближающимися Етунами – Ледяными великанами сынами Измира. Поэтому под угрозой отлучения от семьи приказали Блэр разлюбить Бартоломео. Но разве такое возможно…?
*
7. Род Эрика Рыжего – Рауди. Ледяные великаны
Да, отец Блэр – Старый Хельг, его жена – Мойра и братья близнецы – Айварис и Альрик знали, что с Роком не шутят. Они помнили тяжесть пути и муки неприкаянных сердец, проклятых поиском. Тогда из гордых викингов они превратились в скитальцев, полунищих бродяг, что шли через века, с сумою судьбы. Блэр – самая младшая в семье была рождена уже на острове Крылья ангела, в конце их пути – в лоне заслуженно обретенной новой отчизны. И два с половиной столетия бегства от смертельной стужи – приближающихся к роду Рауди, Етунов сынов Измира вошло в семейную Эдду еще до того, как девочка по имени Ветерок, седьмое поколение беглецов, впервые открыла свои голубые глаза, чтобы увидеть этот белый свет.
*
Начиналось все так… Примерно тысячу лет назад от рождения нового Бога Христа, славный предок Рауди, отважный воитель – берсеркер, Эрик, что значит могучий и одинокий, прозванный за огненную шевелюру и бороду цвета ржавеющей стали Рыжим, на языке норвегов – Рауди, был изгнан с земель предков. Сначала из Норвегии, а затем и Исландии, единогласным решением Тинга – за буйный нрав и убийство соседей. Обреченный на пять лет молчания с правом владения землями предков по истечению решения Тинга, он смог бы вернуться, если бы выжил. Старый Джерард – Храброе копье, известный еще как Губитель дев, охальник, сплетник и хранитель семейных Эдд Рауди, утверждал, что тоже сплетение нитей судьбы или злого Рока постигло деда Эрика, а также отца. Хотя сам Эрик Рыжий все отрицал и снес бы своей секирой по имени Поцелуй смерти или Хисефдод любую голову, что заикнулась, о том, что род их проклят и давно обречен на изгнание.
*
Три седьмицы клан Рыжих: сам ярл Эрик, с двумя сыновьями, десять викингов в полной воинской силе, три старика, еще помнящих за какой конец лучше взять боевую секиру, семь женщин, из них пять детородного возраста и две матери рода, а еще с десяток детей, бороздили моря Севера в поисках нового дома на старом драккаре. Пропитанные дегтем, солью и ветром доски драккара пели, вспоминая прошлого битвы, пугая скрипучими голосами чаек и альбатросов, отпугивая злых духов. На голове дракона бронзовой скобой закреплен сыном Эрика Улвом, что значило, Волк, был крест нового бога. Они попали в шторма в море Льда и подверглись нападению купцов – свеев, повстречав их ладью там, где за Геракловыми столбами начиналось, а может быть и заканчивалось море Атланта. Свеи, как и другие народы нормандского корня, не считали грехом пиратство, даже по отношению к северным братьям. За что и поплатились, потеряв половину команды. И сделав богаче Рауди на пару добротных доспехов восточной ковки и мешок шкурок черного соболя, а также десять бочек вяленой сельди и одну бочку отличного склавского янтаря.