Страница 12 из 17
Фред, всё ещё напевая старинную охотничью песню, которую в детстве слышал от отца, аккуратно расправил тряпку и повесил на сушку над мойкой. Он был так занят своими мыслями, что не уловил чуть заметный шорох за вешалкой в слабо освещённом углу таверны. Но кто-то терпеливо наблюдал за каждым его движением, и когда послышался отдалённый звон колокольчика (судя по всему, кто-то хотел попасть в антикварную лавку), из тёмного угла даже раздался тихий, но возмущённый вздох.
Тот, кто прятался в углу, замер. Он заметил, что сразу после сигнала колокольчика движения бармена стали заторможенными, а взгляд – невидящим, потусторонним. В этом странном замедленном ритме Фред снял фартук. Потом, словно за настойчивым зовом, подошёл к стене напротив барной стойки, привычным движением нащупал только ему известную кнопку. Часть стены поехала в сторону, и открылась невидимая до этого дверь. Всё в таком же полусне Фред втянулся в невысокий проём. Дверь за ним закрылась, и из угла за вешалкой донеслось долго сдерживаемое и возмущённое:
– Ох, Ева, ты…
Ева, не подозревая о буре эмоций, которые она вызвала у полуночного шпиона своим появлением в антикварной лавке, терпеливо ждала на пороге, когда ей откроют. В руках она вертела злосчастного козла, который никак не давал ей покоя.
Дверь щёлкнула, на пороге появился Альфред всё в том же огромном пушистом халате. Антиквар милостиво кивнул Еве, и она потелепалась за ним, всё ещё вертя в руках чёрную фигурку.
– Я вот хотела у вас спросить.… Про ваш подарок.
Альфред, открывая окно, бросил через плечо:
– А что? В общем, конечно, так себе подарок получился. Я другое хотел, но вот вышло…
– А что другое? – немедленно полюбопытствовала Ева.
– Я так козу имел виду – кормилицу, женственную. А оказался – козёл, который олицетворяет разрушительные силы в мужчине. Ну, типа «старый, похотливый козёл». Так говорят про некоторых.
Альфред наконец-то справился с заевшей рамой и в пыльную духоту заставленной вещами лавки рванулся свежий ночной воздух. Ева немного помялась и спросила:
– А откуда он у вас? Просто мне очень интересно.
Антиквар задумался и удивлённо произнёс:
– Откуда точно не помню, но, скорее всего, Авдий принёс. Его руку я всегда узнаю.
Ева вздрогнула. Ей показалось, что в раскрытом окне за спиной Альфреда промелькнула тень. В следующую секунду она успокоила себя мыслью, что здесь всё непонятное, и тенью больше, тенью меньше – какая разница? Тем не менее от ощущения, что за происходящим в доме наблюдает кто-то неведомый, она поёжилась и на всякий случай спросила антиквара:
– А вы здесь один живете? Совсем один?
– Совсем, – как-то подозрительно весело ответил Альфред. – Да и посетителей у меня не так много бывает. А почему интересуетесь?
Ева посмотрела по сторонам:
– Жутковато у вас.
– Мне уютно тут одному… Так вы хотели узнать, откуда у меня этот козёл? Нужно проверить в приходно-расходной книге. Подождите минутку…
Альфред развернулся и вышел из комнаты. Ева осталась одна: наблюдать, как тени от множества вещей, раскиданных по лавке, рисуют на стенах образы немыслимых чудовищ. Они даже пытались танцевать, в те редкие моменты, когда не тянули к Еве свои жуткие лапы.
Девушка подумала, что у двери ей будет спокойнее, но тут же вспомнила, как стеклянный шар с глазом выкатился накануне ей под ноги, и застыла на месте, боясь на что-то наступить, а вернее, кого-то потревожить. Время ожидания показалось вечностью, оно, это время, развалилось густой патокой, еле тянулось и лепило секунды одну к другой, не давая им набрать полноценный ход. До тех пор, пока обмирающая от страха Ева не услышала за спиной шорох. И время устремилось вперёд, словно его толкнули неведомые силы.
Раз – Ева собирается закричать.
Два – она не успевает закричать.
Три – чья-то рука закрывает ей рот.
Четыре…
– Тихо, тихо, это я, – прошептал прямо в ухо очень знакомый голос, и, выждав секунду, чтобы удостовериться, что она успокоилась, ладонь ото рта убрали.
– Адам, вот же, ты, – в ответ так же тихо шикнула Ева, потому что это и был Адам.
Она хотела его ещё о чём-то спросить (на самом деле, обо всем), но послышался звук шагов Альфреда. Адам весело подмигнул Еве, стремительно подскочил к стене, провёл рукой по поверхности, и на глазах у удивлённой девушки там открылась потайная дверь. Адам все с той же весёлой улыбкой исчез. В буквальном смысле слова – растворился в стене.
И, если он так настаивал на секретности, то исчез очень вовремя, потому что тут же в комнату вошёл Альфред, с головой углублённый в пухлую, старую книгу.
– Странно, странно. Никаких записей.… И откуда у меня этот козёл?
– Им рассчитывался мастер Авдий с Фредом за сливовицу на днях, – пискнула Ева, все ещё прислушивающаяся к своему сердцу, которое неслось вскачь и никак не могло успокоиться.
– Не может быть! – разъярился внезапно антиквар. – Какого чёрта бы у меня делал козёл Фреда?
– Вот и я о том же, – опять пискнула Ева, испугавшись разъярённого Альфреда не меньше, чем пляшущих на стене теней.
– Ко мне кто-то заходил без моего ведома? Не может быть, я закрываю лавку на замок и всегда проверяю шпингалеты на окнах. Не терплю посторонних в доме, особенно в своё отсутствие. У меня склероз? Мастер Авдий забрал своего козла у Фреда и принёс мне, а я и не помню? Ну и как такое возможно? Я бы все равно записал статуэтку в книгу. У меня порядок, бухгалтерия.
Еве ничего не оставалось, кроме как согласно кивать головой. Впрочем, несмотря на взаимный интерес, откуда взялся в антикварной лавке козёл, так и не смогли выяснить. Долго ещё раздавалось в ночной тишине из открытого окна Альфредово отчаянное: «Ну как же?!» и вторящее ему Евино азартное: «Но ведь как-то!».
В этот время с другой стороны стены стояли Жанна и Адам, разглядывая потайную дверь, и вели не менее загадочный разговор.
– Столько лет, столько лет, а я ни о чём не догадывалась, – повторяла расстроенная Жанна.
Адам пытался её утешить, но у него это не очень хорошо получалось:
– И не догадались бы, пока у вашего мужа не началось обострение, – говорил он.
– Но почему, почему же именно сейчас?
– Кто знает? – Адам тихо обнял её за вздрагивающие плечи.
– И что теперь будет? – Жанна посмотрела на него с отчаянием.
– Всё будет так, как решите вы. Но сегодня, Жанна, проследите, пожалуйста, чтобы Фред всю ночь оставался дома. Вы понимаете?
Она, немного успокоившись, пошла к двери, все ещё вопросительно оглядываясь на Адама.
– Жанна, все будет правильно, – в очередной раз заверил он. – А сейчас моя главная задача – незаметно выманить эту сыщицу из лавки. Так, чтобы Альфред ничего не заподозрил. Потом вы должны звякнуть колокольчиком, словно кто-то пришёл в таверну.
Жанна кивнула:
– Поняла. Идите за ней, я тут справлюсь сама.
***
Когда Ева услышала тихий и таинственный свист с улицы, она сразу поняла, что, во-первых, это свистит Адам. Во-вторых, он свистит ей. А в-третьих, свистит тайно. Она торопливо попрощалась, так как их разговор с Альфредом явно зашёл в тупик, и выскочила на прохладную ночную улицу.
– Ты готова к героическим подвигам? – спросил её Адам, улыбаясь. На спине у него висела заплечная сумка внушительных размеров, плотно набитая и тяжёлая.
– Ты серьёзно или издеваешься? – Ева поёжилась от порыва ночного прохладного ветерка.
– В общем, – не стал томить её выбором неизвестности Адам, – я иду уничтожать теплицу с мандрагорами. Ты со мной? Но сразу предупреждаю – дело не очень приятное. Грязное дело, прямо скажу.
Ева раздумывать долго не стала. Словно в детстве сердце её зашлось восторгом перед предстоящим приключением. Только и придумала, что спросить:
– А чем они тебе досадили?
– Просто выбор у нас небольшой. Или здоровье Жанны, или жизнь Альфреда, или существование пары-тройки незнакомых нам мандрагор.
– Дело обстоит даже так серьёзно?