Лютумвиль: Королевство огня и глины

Антон Мамон

Лютумвиль: Королевство огня и глины

Глава 1

Изящные женские ладони приземлились на поверхность шкатулки. Звонкий щелчок: ларчик распахнулся, обнажив содержимое и позволив тонким, проворным пальцам нырнуть вглубь, туда, где пряталась серьга из белого золота. Украшенная граненным сапфиром и россыпью бриллиантов, она вспыхнула, отражая пламя свечей, догоравших в канделябре. Описав несколько кругов в воздухе, украшение вернулось на место, разочарованно звякнув и тут же затерявшись среди прочих изысков ювелирного искусства.

Глаза с лукавым прищуром лишь на секунду показались в зеркале, но тут же их внимание привлекли настенные часы. Из крошечных кованных воротец выпрыгнула кукушка, исполнив незатейливую песню, она возвестила о наступлении полуночи. Сонный циферблат, вынужденный уживаться с шумной соседкой, продолжил неспешно двигать секундную стрелку. Пространство над ним украшал замысловатый узор, в котором далеко не сразу, но, все же, угадывались три буквы: Р. Д. Л.

Регина Де Люта была одним из тех неземных созданий, чья красота не поддавалась описанию. Самые талантливые художники со временем оставили попытки запечатлеть королеву на холсте – слишком неуклюже выглядели рисованные копии на фоне безупречного оригинала. Порой случалось так, что новый рисовальщик, ослепленный юношеским тщеславием, заявлял о желании провернуть то, на что не хватило таланта предшественникам.

Сколько же таких являлось во дворец… И каждый носил самодовольную улыбку, предвкушая триумф! Но первые же минуты у холста возвращали мечтателей на грешную землю. Штрих за штрихом, лица художников становились все напряженнее. Будто дерзкие мальчишки не рисовали вовсе, а бились над решением невыполнимой математической задачи. Иногда высыхающие палитры разбавлялись слезами, но куда чаще ломались кисточки – деревянные палочки не выдерживали напряжение пальцев.

Картинные двойники правительницы не вызывали восторга у случайных свидетелей. Единственное, что рождалось при взгляде на них – сочувственная улыбка. Итог оставался неизменным: неоконченные полотна отправлялись в печь, горе-творцы домой, а Регина – в свои покои, где ее ждала горячая ванна с лавандовым маслом. Только вода помогала правительнице успокоить боль в спине – единственный результат длительного позирования.

К слову, королева вовсе не нуждалась в услугах художников, а очередную попытку зарвавшемуся юнцу дарила лишь от скуки, заранее предвидя результат. Регина была лучшим памятником собственной красоте, не знавшей увядания. Никто не мог с уверенностью сказать, сколько лет было де Люте. Посему, ее подданные верили в то, что она существовала всегда, как Луна и Солнце, как воздух и вода, как сама жизнь или ее ненасытная сестра, смерть…

Монархиня знала, в чем заключается ее сила и не давала повода усомниться в собственном превосходстве. Ни одной из помощниц не довелось застать ее в врасплох. Никто не видел королеву заспанной или со спутанной копной огненно-рыжих волос. Со стороны казалось, что Регина – не живое создание, наделенное изъянами и слабостями, а стерильный музейный экспонат, помещенный за стекло во всем своем великолепии. Именно это превращало де Люту в недостижимый идеал женщины, которому безуспешно подражали.

Недостатка в прелестницах королевство не знало, но все они меркли на фоне Регины. Считалось, что все дело в коже: мертвенно-бледная, наделенная холодным сиянием, она выдавала благородное происхождение и натуральную аристократичность де Люты. Королева напоминала точеную фигурку балерины, из музыкальной шкатулки. Та же стройность, тот же грациозный прогиб в спине, одинаковая легкость движений и, конечно же, фарфоровое лицо, от которого было сложно оторваться. Добавьте к этому великолепные, редко повторяющиеся наряды, тонкие, кружащие голову ароматы и получите образ, на который молился каждый житель Лютумвиля, королевства, рожденного от союза огня и глины.

К сотворению главного шедевра своей жизни Регина подошла с изощренной скрупулезностью: Лютумвиль не был похож ни на одно другое государство в мире. Все здесь казалось преисполненным вкуса и внимания к деталям. Аккуратные домики, разбросанные в шахматном порядке, сливались в одно большое черепичное море, плескавшееся у берегов центральной площади. Пестрые цветочные клумбы, оживленные рынки и шумные ярмарки удивительным образом сочетались с парками, в которых всегда можно было найти немного тишины и живительной тени.

Сотни дорог, больших и маленьких, сплетались в огромный клубок разноцветных ниток. Чужестранцу, окажись он тут, легко могло показаться, что город погружен в хаос… и только местные видели строгий порядок во всем, что их окружало! Каждый переулок, проспект и бульвар Лютумвиля брали свое начало у сердца королевства, угрюмого готического замка, чьи острые шпили пронзали небесное полотно. Именно в нем рождалось все, чему было суждено стать частью Лютумвиля. Отсюда, подобно паутине, тянулись артерии города, преисполненного двумя чувствами: любовью и страхом – ощущениями, что возникали при виде центральной фигуры королевства.

Несколько раз в год управительница судеб встречалась с подданными. Каждый официальный выход в свет становился большим, обсуждаемым событием. Толпа замирала в молчаливом восторге, когда белоснежная карета останавливалась у балкона, возвышавшегося над широкой, неизменно людной площадью. Являясь своему народу, Регина каждый раз блистала, ослепляя восторженные пары глаз сверканием драгоценных камней.             Зачарованные горожане не всегда понимали, о чем идет речь в ходе выступлений. Как и всех мещан, их куда больше манила блестящая этикетка, нежели содержание. Женская половина Лютумвиля рассматривала королеву, в мелочах запоминая то, чему она будет подражать следующие полгода. Мужская часть королевства просто наслаждалась, мечтательно улыбаясь правительнице.

В королевстве не было церквей, да и религии, как таковой. Впрочем, местных жителей едва ли можно было назвать атеистами. Любить, обожать и боготворить свою монархиню – вот к чему стремился каждый лютумвилец. Полноценный культ личности, в котором не существовало других героев и творцов! Холодная и недосягаемая Регина… ее имя произносили в полголоса, с должным почтением и благоговением, так, чтобы не осквернить в суе образ той, кому поклонялись сотни и тысячи.

О неземном происхождении де Люты не говорили вслух. Как бы там ни было, даже дети знали, что секрет Регины заключался не только в ее красоте. Все, что составляло королевство Лютумвиль, от массивных, неприступных стен, определявших границы города, до изгиба улыбки новорожденного младенца, было творением рук королевы! И нет, это вовсе не преувеличение. Тонкие пальцы властительницы, хотя бы раз, но касались любого предмета и человека в государстве.

Это было таинством, от которого у особо впечатлительных замирало сердце. Явление необъяснимое, но вполне реальное. Регина, единственная в целом мире, владела пугающим искусством создания предметов и людей из глины… И если с вещами неодушевленными тут справлялся каждый второй (гончаров в Лютумвиле водилось с излишком), то вдохнуть жизнь в кусок грязи, которому придали человеческую форму, могла лишь ОНА. Эта способность обожествляла монархиню в глазах собственных творений, рождая безграничную преданность, питавшуюся суеверным страхом.

Этой магии не было объяснения, впрочем, его и не искали. Лютумвильцы просто были счастливы, что когда-то очень давно их королева появилась на свет, а после —помогла родиться остальным. Наверное, поэтому, именины королевы считались главным праздником, объединявшим богатых и бедных, молодых и старых, умных и тех, кто попроще.

Королевский праздник отмечали с размахом, растягивая его на целых семь дней. За торжественную неделю горожане проживали сразу несколько по-настоящему счастливых жизней, каждая из которых имела свою кульминацию – момент, которого стоило ждать, смиренно проглатывая все невзгоды и печали повседневности.