Страница 11 из 13
Глава 6. Гипоксия
– Как… как база могла передать информацию про то, что погода будет хорошей? – шептал Костя. – Что же тут хорошего?
Я и сам задавался таким вопросом. Но не только это меня сейчас беспокоило. Тревожило и состояние Кости. Я знал парня больше тренера – все-таки учились вместе за одной партой, и на танцы ходили, и за девчонками бегали. Характер у Кости был не взрывной, смирный. Но сейчас…
Я видел, что друг явно не в себе. Нервный, злой. В принципе, его понять можно. Каждый из нас хотел идеальное восхождение – чтобы и погода была хорошей, и усталость не донимала. Но реальность сложилась несколько иначе.
Однако стоило из-за этого так нервничать? Всякое бывает. Тем более на высоте. Нужно быть готовым к этому.
– Костя, ты как? – спросил я парня.
– Погода дрянная, – выдохнул он.
Хотел сказать что-то еще, но не хватило дыхания. Воздух тут и в самом деле был не такой насыщенный кислородом, как внизу, каждое слово давалось с трудом.
– А что ты хотел? Чтобы солнышко светило весь подъем? – злобно сказал я и сам себя выругал за несдержанность. – Ладно, извини. Мне тоже тяжело. Но я терплю.
– А голова у тебя тоже кружится? – спросил Костя, глянув на меня. – Просто у меня кружится. Аж в стороны кидает.
– Голова кружится? – насторожился я.
– Да так, ерунда! – усмехнулся Костя, отмахнувшись. – Из-за голода, наверное.
– Нет, Костя, это не голод, – прошептал я, остановив друга. – Костя, у тебя горная болезнь!
– Да какая к черту горная болезнь?! Я… – он не договорил, вновь не хватило дыхания.
Костя долго и жадно ловил ртом воздух. Потом, вдруг крепко схватив меня, прошептал:
– Андрей, не смей!
– Что?
– Не смей никому говорить. Слышишь? Я справлюсь.
– Да ты же можешь…
– Это приговор будет для меня. Они снимут меня с маршрута, если напишут такой диагноз.
– Костя, горная болезнь…
– Это не горная болезнь!
Костя схватил меня за куртку, притянул к себе. Хотел что-то сказать, но лишь тяжело отдышался, а потом и вовсе закашлялся.
– Высотный отек легких – и смерть. Вот что такое горная болезнь, – попытался донести я до друга простую истину – Может быть, и отек головного мозга. В любом случае ничего хорошего не жди. И просто так это не пройдет. Нужно немедленно спускать его вниз. У нас очень мало времени. Костя…
– Андрей! – прохрипел тот. – Не смей. Я прошу тебя. Ради нашей дружбы.
– Ты действительно хочешь нашу дружбу на одну чашу с твоей жизнью поставить?! – возмутился я.
– Это не горная болезнь, – просипел Костя. – Это просто… отдышка…
– Костя! – к нам подошел Молодов.
Парень выдавил из себя улыбку, но она получилась жуткой.
Тренеру хватило и одного взгляда, чтобы все понять.
– Костя…
– Я пойду дальше! – категорично заявил парень. – Я смогу! Я выдержу!
– Костя, у тебя развивается горная болезнь. Это не шутки! Это смертельно опасно!
– Владимир Федорович! – тон парня изменился. Теперь Костя едва не плакал. – Владимир Федорович, вы же понимаете, что это значит?
Молодов мог соврать; мог сказать что-то про обследование и дальнейшее восстановление организма, когда можно будет рассмотреть вопрос о подъеме; мог наплести про таблетки, которые помогут.
Но он этого не сделал.
Он сказал правду, горькую, но правду.
– Я понимаю, что это значит. На Пик Победы тебе не подняться.
Эти слова оглушили Костю. Он некоторое время непонимающе смотрел на Молодова, не смея что-то сказать в ответ, и лишь открывал рот, как выкинутая на берег рыба. С таким исходом он не мог смириться.
– Костя, нам нужно спуститься вниз, – сказал Молодов. – Мой промах, что не смог определить симптомов у тебя раньше. Но лучше поздно, чем никогда. Жизнь тебе спасем, не переживай. Главное сейчас – скорость.
Группа окружила Костю и это еще больше растревожила и без того нервного парня.
– Нет! – зашипел он. – Я не пойду вниз! Слышите?! Не пойду! Я поправлюсь! Честное слово, поправлюсь! Сейчас отдышусь, кипятка попью – и поправлюсь. Все будет хорошо. Это временно. Пройдет. Сейчас пройдет.
Молодов ничего ему не ответил. Повернувшись к нам, сказал:
– Идем все до Приюта. Потом разделимся на две группы. Одна останется на месте, вторая спустит больного.
– Я не больной! – возмутился Костя, но его никто не слушал.
– Пойдем от Приюта вниз, по другой дороге, прямой. Там есть первая очередь канатной дороги, что-то вроде маршрута эвакуации. Доберемся до нее, спустим парня вниз.
– Владимир Федорович…
– Это приказ, – жестко отрезал Молодов. – Не обсуждается. Пошли. Парни, подсобите ему.
Мы подхватили Костю с двух сторон, двинули в путь.
– Ты не переживай, сейчас чаем горячим отпоем и все пройдет. Бывало так, я читал, – принялся успокаивать Костю Генка.
Я же не стал понапрасну обнадеживать парня. В первую очередь, потому что понимал, что горная болезнь на такой высоте – это и в самом деле приговор. Все, что ниже четырех тысяч метров, да еще и после нескольких дней пребывания на Эльбрусе – по сути пустяк. И если воспринимается организмом так, то однозначно говорит о том, что этому человеку на Победе делать нечего – организм не принимает высоту.
Больше на горы ему не попасть.
Оставшиеся триста метров до Приюта добрались кое-как. Ветер швырял в воздух комки колючего снега, сбивал с ног и норовил все время прижать к земле или растащить по местности. Косте же с каждым шагом становилось хуже. Он задыхался, кашлял, хрипел. Уже не спорил – не было сил.
Хотелось немедленно развернуться и идти как можно скорей вниз. Но эти действия были продиктованы эмоциями. А эмоциям не место в горах. Тут нужно думать холодным разумом. И Молодов говорил все верно. Нужно добить высоту. И уже оттуда спускать Костю вниз, по прямой дороге.
Последние пятьдесят метров погода и вовсе как будто сбесилась. Пришлось несколько раз переждать порывы ветра. Но когда мы забрались на нужную точку и увидели вдалеке тот самый Приют одиннадцати – похожее на дирижабль округлое здание, обшитое оцинкованными листами железа, – все стихло словно по мановению волшебной палочки.
Жаль, вдоволь налюбоваться легендарным строением не получилось.
– Генка, чаю сооруди! – приказал Молодов. – Володька, ты палатку-двускатку ставь. Остальные – помогать остальным и мне под ногами не мешаться.
Объяснять всем по два раза не пришлось. Мы довольно быстро поставили пару палаток, согрели кипятка, заварили чай.
– Костян, давай, хлебай. Горячее через себя пропустить надо обязательно. Легче станет, – сказал Молодов, протягивая дымящуюся кружку.
За последнюю фразу, да сказанную не кем-то, а тренером, Костя зацепился как за последнюю соломинку. Парень схватил кружку и принялся хлебать кипяток.
– Потише. Обожжешься!
– Мне полегче… правда… – выдохнул Костя.
Молодов проверил пульс парня, покачал головой. По взгляду я понял, что легче не стало. Да и сам я видел лицо Кости, белое, похожее на маску призрака. Увидишь такое ночью – богу душу отдашь от страха.
– Свяжусь с базой, – тихо сказал тренер.
И вышел из палатки.
– Парни, – взмолился Костя. – Убедите… Молодова… что я… в порядке.
– Костя, да ты еле говоришь! – возмутился Володька. – Тебе вниз надо! У тебя горная болезнь. Умрешь ведь! Не шутки это!
– Нет, – отмахнулся тот. – Я ведь до этого… ходил с вами… в горы… и ничего…
– Какая там была высота? И какая тут. Давай, Костя, не суетись. Побереги лучше силы для спуска.
Эти Володькины слова задели парня, лицо исказилось в злобной гримасе.
– Я в горы хочу!
– Будем ходить, – кивнул Володька. – Но только высота будет другая. Сейчас – строго вниз.
– Другая высота? – злобно процедил Костя. – Это какая? На Каменку предлагаешь всю жизнь ходить? Нет, я на Победу хочу!
– Какая тебе Победа… – начал Володька, но я остановил его жестом руки.