Страница 1 из 4

Мир и человек. Об именах Бога, исцелении сердца и пути к святости

Протоиерей Андрей Ткачев

Часть 1. Святые имена

Иисус Сладчайший

Об имени Господнем

Сладчайший Иисус… Это словосочетание нам более всего известно по акафисту, который так и называется: акафист Сладчайшему Иисусу – это призывание имени Господня в связи с разными нуждами человеческой души. Имя нашего Спасителя, Сладчайшего Иисуса, услаждает сердце верующего человека в различных скорбях, потому что мир горек, а Иисус – действительно сладчайший. И это сладкое имя Господа является одновременно и великим оружием. Споры об именах – о том, какое имя надо призывать, чтобы снискать Божью благодать, – это отличительная черта иудейского богословия. У нас этот спор вполне разрешен: нет другого имени под небом, кроме имени Иисуса, которым бы подобало спастись (Деян. 4:12). Ради этого Имени Богу поклонятся небесные, земные и преисподние. И мы «имеем жизнь во имя Его». Теперь да отступит от неправды всякий призывающий имя Господне. По сути, верующие люди – это и есть те, кто с верой призывает имя Господне.

Мы должны пользоваться Христом не как волшебной палочкой, а призывать его для Главного. «Призывающий имя Господне спасется», – говорит пророк Иоиль. Ему вторит Павел. То есть нужно призывать имя Христа для спасения. Иисусе, сыне Божий, помилуй меня, грешного! Иисусе, спаси меня, недостойного! Иисусе, очисти меня, скверного! Иисусе, возведи меня, блудного! Иисусе, просвети меня, темного!

Не для хотелок, вроде: «Во имя Иисуса раздайся, море!», «Во имя Иисуса, заведись, мотор, на морозе!» Получится, что у нас возник соблазн пользоваться им не для спасения бессмертной души своей, не для примирения с Богом через кровь Христову и Его имя, а для подтверждения своей духовной значимости. Чтобы избавиться от соблазна, нужно иметь в сознании простую формулировку: это нужно для того, чтобы я жил, чтобы прощены были грехи мои, чтобы они не вернулись обратно, грехи мои. Господи Иисусе Христе, сыне Божий помилуй меня, грешного.

Исаия пророчествовал о том, что будет у людей новое имя. Имя во спасение. Это новое имя – христианин. Мы носим имя Иисуса Христа на себе и призываем Его имя для спасения души своей. Устами исповедуем во спасение, сердцем веруем к праведности. Призывайте и вы смиренно имя Сладчайшего Господа Иисуса Христа, и да будет это имя в устах ваших как меч обоюдоострый на врагов, и как бальзам исцеляющий для вашего сердца.

Возраст Христа

В народе есть такое понятие, как возраст Христа – тридцать три года. Что это значит в отношении Господа Иисуса Христа? Он последовательно прошел главные этапы формирования и возрастания человека. Он был грудным младенцем, отроком, юношей, потом вошел в возраст зрелого мужа – и в этом возрасте вышел на общественное служение. Если бы Иисус Христос вышел на проповедь раньше тридцати лет, любой еврей имел бы право его вообще не слушать. У них было строжайше запрещено людям, у которых не обсохло молоко на губах, учить других. Это недуг, которым больна сегодняшняя цивилизация – убеждение, что якобы нужно слушать молодых. Зачем? Человек пока еще лишен глубокого жизненного опыта, он еще свою жизнь не осмыслил, далеко не все знает, он обуреваем страстями… И каждому возрасту свойственны свои слабости. Младенец болеет неведением, невежеством; он глупенький по малолетству. Юноши обычно страдают буйством страстей, у них избыток энергии – похоть, удаль молодецкая. И уже к зрелости человек нередко превращается в циника и становится стяжателем. Его интересует уже статус в обществе, денежные накопления, мнение окружающих – это такие свойственные возрасту грехи: невежество, похоти и мирская «заземленность».

У Христа не было ни того, ни другого, ни третьего. Он прошел все возрасты человеческие и, по сути, проложил нам святую дорогу. Чтобы мы в юности были с Христом и в зрелости были с Ним. Поэтому возраст тридцати трех лет – это возраст зрелости. Это уже не мальчик, не юноша, это – мужчина. И уже видно, чего от него можно ждать в ближайшие годы и десятилетия. Если к тридцати трем годам он заработал себе какой-то авторитет, удостоился уважения людей, мы ожидаем, что он будет развиваться в этом и до седых волос дойдет с багажом полезных знаний.

Считается, что если до какого-то времени у тебя чего-то нет – скажем, до сорока лет детей нет, – можно предполагать, что после сорока их может и не быть. Если у тебя до 35–40 лет ума нет и тебе неинтересно поумнеть, можно предполагать, что ты дураком и скончаешься. То есть в целом канва житейская именно такова – человека идентифицируют по возрасту зрелости.

Не зря Христос именно в этом возрасте страдал. Христа невозможно представить в виде старика. Он свят, чист, непорочен, и старость с болезнями и смерть от старости – это не Его удел. Ему нужно было жертвенно, мученически пострадать за людей именно в возрасте зрелого мужа.

Идеал молитвы: просьба, покаяние и благодарение

Многие считают, что высшая степень молитвы – это когда в ней присутствуют лишь благодарение и покаяние, то есть когда отсутствует какое-то прошение о чем-либо. В Святом Писании говорится, что Иисус знает все наши мысли и слова, которые мы хотим сказать Ему в молитве, наперед. Стоит ли вообще просить Христа, который есть любовь, о чем-нибудь в молитве?

Вне всякого сомнения, на вершине, до которой может дойти человек, не о чем просить. Но давайте не будем унижать просьбу, потому что большинство людей приходят к молитве и приступают к Богу именно как просящие – прощения долгов, долготерпения, «потерпи меня», как в Евангелии просят грешники. Или: «Господи, спаси меня, погибаю», – говорит утопающий Петр. Здесь есть страх гибели, и нет никакого благодарения – только вопль о помощи. Поэтому совсем отбросить просьбы мы не можем. Таким образом мы вместе с просьбой отбросим львиную долю христиан, не находящихся еще на той высоте, на которой нужно только благодарить и только каяться. Они просят. Просят за детей, за родителей; просят работы, если работы нет; просят здоровья, если оно пошатнулось…

Со всех сторон обложенный нуждами и немощами, человек по неизбежности просит. И вот этими просьбами дробится камень сердца. Ученые придумали ультразвуком дробить камни в почках. Раньше это было болезненной процедурой: эти бедные почки резали, вынимали из них камни; сейчас дробят камни в песок, чтобы он вымывался из почек. Но никто из врачей еще не придумал способ дробить сердечные камни. Сердце же тоже бывает разновещественное: и каменное, и деревянное, и никакой ультразвук нам сердце не смягчит. К примеру, у вас есть какая-то обида на кого-то или, наоборот, кто-то обижается на вас. И как это тяжело – разлепить свои уста и сказать: «Прости меня». Но если ты скажешь: «Прости меня», ты чувствуешь, что с тебя свалилась какая-то гора, и сердце смягчилось. И он тебе скажет: «И ты меня прости», – таинство произошло, таинство примирения! Сказаны простые слова, они смягчают человека. Также и в молитве, когда ты говоришь: «Прости меня, грешного, помилуй меня, недостойного, не забудь меня, многими грехами оскверненного», то все эти эпитеты, прилагаемые мною к себе, имеют цель смягчить меня. Это такие покаянные просьбы, поэтому мы в общем-то можем покаяние вставить в разряд просьб. Покаяние – это тоже просьба, может быть, самая важная, но тоже просьба. Ну а благодарение, конечно, выше всего.

Исцеление сердца

У Божьей Матери множество икон, и Она через каждую икону получает от верующих какое-то имя, соответствующее своему служению: Споручница грешных, Взыскательница погибших, Милостивая, или Млекопитающая, или Помощница в родах, или Спорительница хлебов… И за Христом закрепилось немало имен. Это Спаситель, Царь царей, Великий архиерей, Архиерей, Прошедший небеса… Но через молитву Иисусову, молебны и молебное пение к Нему мы называем Его Сладчайшим. Для меня это тоже, кстати говоря, некоторая загадка. Очевидно, люди, которые имеют опыт молитвы, физически чувствуют сладость имени Господня. Имя Христово – оно как некая мазь исцеляет сердце. Вообще человеку очень горько жить. Мир горек и достаточно зол, холоден и презрителен к человеку. И люди, имеющие опыт молитвы, очевидно, почувствовали, что Иисус Христос услаждает человека в горестях и скорбях.