Страница 11 из 20
Представляется, что Гильгамеш основал некий орден, и мистическое оформление его философии в виде преданий принадлежит, как обычно, ученикам. Собственно, дальнейшая работа этого ордена и породила гностический вариант вавилонской философии, вплоть до ессеев (то есть Иешуа), мандеев и манихеев, что в дальнейшем питало и персов (через них греков) и каббалистов, то есть Гильгамеш, по сути – основатель философского мышления Запада как такового. Конечно, один он эту тему не мог распахать, и Бог посылал также Заратуштру, Будду и других философов, но Гильгамеш был первым, ему было труднее всего, за ним не было никакой традиции вовсе, если только описание встреч с Ноем не является перифразой встречи Гильгамеша с какими-то учениками допотопных орденов.
Гильгамешианцев регулярно громили, учение в текстах, по возможности, извращали, но эта религия была явно популярна не менее официальной, потому что до конца разгромить ее не получалось никогда, храмы Гильгамеша и почитание его учения сохранялись в Вавилоне вплоть до персов, когда они перетекли в соответствующие ордена уже в зороастризме. Так что свеча, конечно, не погасла, не для того зажигали.
15. Гильгамеш и Агга – текст
Текст небольшой, дошел почти полностью и, в принципе, не содержит ничего сверхъестественного, что укрепляет доверие к нему, как к отражающему реальные события. Перевожу его полностью, потому что он прекрасен, сокращая повторы и тому подобное.
Послы Агги, сына Энмебарагеси, пришли из Киша в Урук. Гильгамеш говорит старейшинам Урука: "надо закончить рытье колодцев, надо их укрепить, мы не покоримся Кишу, мы победим их оружием".
Старейшины города ответили Гильгамешу: "надо закончить рытье колодцев, и потому мы покоримся Кишу, мы не победим его оружием".
Гильгамеш, господин Кулабы, положился на Инану и не положился на совет старейшин. Он сказал собранию людей города, внимательно выбирая слова: "надо закончить рытье колодцев, надо их укрепить, никогда мы не покоримся Кишу, мы победим их оружием".
В собрании люди города отвечали Гильгамешу: "мы соблюдаем свой долг, мы стоим на страже. Старые люди хотят покориться Кишу, а мы, молодые, победим Киш оружием.
Боги создали Урук, творение богов, храм Эану, который сошел с небес. Великую стену, волшебное жилище, установленное Аном. Ты будешь нашим лугалем и воином, великий человек, руководитель, которого полюбил Ан. Когда придет Агга, он испугается, армия его рассыпется, и люди его ничего не смогут".
Тогда Гильгамеш обрадовался совету людей города, и дух его воссиял. Он сказал своему Энкиду: "Приготовь оружие для боя. Когда он придет, то его охватит великий страх, разум его будет смущен и суждение его расстроено".
Не пять, не десять дней прошло, когда пришел Агга, сын Энмебарагеси, и осадил Урук. И сказал Гильгамеш воинам: «Выбирайте, воины! если кто-то добровольно скажет "я пойду к Агге", то я его пошлю к Агге». Бирхар-тура, его телохранитель, пошел к Агге, и когда он вышел из ворот города, они схватили его и били. Он пришел к Агге и говорил с ним. Пока он говорил, офицер из Урука взошел на стену. Агга увидел его и спросил: "это твой лугаль?"
"Это не мой лугаль. Если бы это был мой лугаль, с его гневными бровями, с его глазами бизона, с его бородой из лазурита, он поднял бы множества, и все нации бы удивлились, и он схватил бы Аггу, царя Киша, и сделал бы его пленником".
И они били Бирхар-туру по всему телу. Гильгамеш поднялся на стену за своим офицером. Его сияние поразило молодых и старых вокруг Кулабы. Он вооружил людей города булавами и поставил их у ворот города, за ворота вышел только Энкиду.
Гильгамеш спустился со стены. Смотря на это, Агга спросил: "Это твой лугаль?"
"Да, вот это мой лугаль". И случилось, как он сказал: Гильгамеш поднял множества, все нации были удивлены, и взял он Аггу, царя Киша, и сделал его пленником.
Гильгамеш, господин Кулабы, подошел к Агге: "Ты будешь моим надзирателем, моим губернатором, моим командиром, ты дал мне жизнь, дал мне дыхание".
Люди Урука провозгласили: "Ты смотришь за Уруком, творением богов, великой стеной, волшебным жилищем, установленным Аном. Ты будешь нашим лугалем и воином, великий человек, руководитель, которого полюбил Ан". Гильгамеш сказал Агге: "возвращаю тебе твою прежнюю доброту, оплачу тебе добром за добро". И он отпустил Аггу в Киш.
Слава Гильгамешу, господину Кулабы!
– – – -
То есть имеется некое собрание старейшин, которое крутит городом и занимается коллаборционизмом, пытаясь сдать всех Кишу. Агга, вероятно, требует людей на сельхозработы, поскольку Киш, как бы, столица. Гильгамеш, опираясь на народные массы, навязывает собственное решение как совету старых пердунов, так и Агге. После этого отпускает Аггу домой, так как они были ранее знакомы, и Гильгамеш был ему обязан жизнью, как он утверждает.
Кстати, история с жертвоприношением Думузи, позднее мифологизированная, могла иметь реальную основу; Думузи, вообще-то, предшествующий Гильгамешу исторический главный жрец Урука. Попросту вот этот самый совет старейшин решил его однажды устранить, может, он мешал им город Кишу продавать или еще что. Банальное убийство по тем временам могли оформить как человеческое жертвоприношение богине Инане, жрец же считался мужем богини, вот и "отправили вместо нее в ад". Гильгамеш попал после него на эту должность, но не собирался ждать, пока его тоже принесут в жертву, и нашел противовес совету знати среди простых воинов, после победы став лугалем, а позднее начал бороться против культа Инаны и человеческих жертвоприношений как таковых, как мы можем узнать из последующих про него историй.
16. Гильгамеш и Хувава – контекст
Хувава/Хумбаба – хронологически первое мифологическое чудовище. Вообще, "чудовище" – это религиозная универсалия, то есть они встречаются практически во всех религиях и мифологиях. В принципе, появление чудовищ в мифах естественно, так как это древнейшая форма фантастической литературы, а любая фантастика основана на том, что берут что-то из реальности, но смешивают с чем-то другим или меняют размеры, например, дракон – это обычная змея, но большая и с крыльями. В то же время перемешать разных животных можно разными способами, поэтому есть смысл, конечно, изучать типологию этих мифологических чудовищ и их переход из одной системы в другую.
В данном случае мы имеем нечто большое и созданное Энлилем, то есть агрессивное по природе. Оно имеет лицо льва и "смотрит как смерть", рычит (слышно на большие расстояния), изрыгает огонь. На его голове – рога быка, ноги имеют когти ястреба, хвост и хуй на конце имеют змеиную голову. Нетрудно заметить, что это, в принципе, египетский Сфинкс, то есть египтяне возле пирамиды изобразили Хумбабу.
Сфинкс – это лев с головой человека; поскольку Хумбаба разговаривал, вероятно, какие-то черты головы человека имелись, льву же нечем говорить в принципе. В греческой мифологии упоминается, что у сфинкса бычий хвост, но там он еще и крылатый. У греков он тоже демон разрушения, то есть проходит по части Энлиля (бога разрушения).
В принципе, поединок со сфинксом – это начало борьбы Гильгамеша против шумерской религии, Хумбабу же боги поставили. Человек, убивая его, демонстрирует, что кедровый лес ему важнее, чем воля богов, и, более того, побеждая творение Энлиля, он показывает, что все эти божественные кошмары принципиально победимы, и бояться их не надо. Поскольку страха боги на шумеров нагоняли много, в тексте акцентируется именно эта эмоция – типа, сфинкс такой страшный-престрашный, но Гильгамеш его не боится, и это – лейтмотив комментируемой песни.
16. Гильгамеш и Хувава – текст
Начало явно ставит историю в философский контекст, Гильгамеш говорит: