Страница 5 из 15
– Действительно, такая методика имеется, я даже писал об этом. Называется интересным словом «дактилоскопия». Пока во Франции она не внедрена, приходится довольствоваться бертильонажем. Но прогресс не остановить. Еще немного, и полиция начнет с этим работать. Перспективы открываются просто невероятные, здесь я с вами полностью согласен. А вот насчет работы полиции позволю вам заметить, что вы себя недооцениваете. В Париже, конечно, работают профессионалы, с этим не поспоришь, но и у вас в России не отстают. О методах царской полиции у нас говорят много, даже в пример ставят. Наслышаны о легендах вашего сыска: Путилине, Кошко, Ланге. Их методам позавидовал бы сам Шерлок Холмс, бьюсь об заклад. Персонаж он, правда, книжный, но уверен, в жизни такие тоже встречаются. Так что не говорите, в Париже очень уважают российских сыщиков.
Слышать лестное мнение о представителях правопорядка было полицейскому очень приятно. Он уже увлекся разговором и забыл, что еще минуту назад готов был увести двух подозрительных людей в предвариловку.
– Это да, это да. И у нас работают талантливые люди. А что же ваш друг молчит? Немой, что ли?
Он перевел взгляд на стоящего рядом Явуза. Антон, не дав турку проронить ни единого слова, ответил:
– Ну что вы, совсем не немой. Просто русскому языку не обучен. Не понимает, о чем мы тут с вами разговариваем.
– Как же он материал собирать будет, если по-русски не бельмеса? – Удивился околоточный.
– А я на что? – Улыбнулся Ковров. – Общаюсь я, потом ему перевожу.
Сердце Антона бешено заколотилось. Только бы не проверил. По-французски молодой студент знает от силы несколько фраз. Если попросит перевести, пиши-пропало.
Но полицейский спросил другое:
– Не больно ваш друг похож на француза. Скорее на бусурманина. Только кожа чересчур белая.
– Правда ваша, господин полицейский. Турок он. Но во втором поколении живет в Париже, в журналистике много лет. Видите шрам у него на лице? В русско-турецкую войну ранение получил, саблей зацепило. Там целая история была, он мне рассказывал. Ходил в осажденную Плевну, беседовал лично с Исмаил-беем. В русской ставке его поначалу за шпиона приняли – турок ведь. Но потом все прояснилось. Еще совсем юношей был, так сказать, начинал карьеру.
Похоже, этот ответ удовлетворил надзирателя – тот кивнул.
– Но будьте осторожны. Сейчас разыскивается особо опасный преступник, тоже турок. По описанию на вашего друга похож.
– Интереееесные дела, – протянул Ковров. – Позвольте спросить, за что его ищут?
– Убийство женщины с особой жестокостью. Так что документы с собой носите, будут останавливать. У вас они, кстати, с собой.
– Увы. Оставили в гостинице. У нас в Париже не принято носить с собой.
– Очень напрасно. В следующий раз берите. Так вы куда сейчас, к нам в отделение? Я, правда, не знаю, на месте ли Петр Сергеевич.
Студент, представившийся Альбертом Жаботинским, замахал руками.
– С удовольствием зайдем, но не теперь. Сейчас у нас встреча с удивительным господином, с которым вчера имели честь познакомиться. Зовут его Иван Леопольдович Кудасов, он из Петербурга. Любезно пригласил нас к себе домой на чай. Как нам известно, он квартирует здесь неподалеку.
Лицо полицейского расплылось в улыбке еще шире.
– Господин Кудасов? Как же, знаем такого. Удивительный человек, легенды о нем ходят. Прибыл в наш город для поимки Упыря, о котором вы хотите написать. Некоторые говорят, беседовал с самим Бертильоном (1), представляете! Человек прогрессивный, преданный своему делу. Уверен, ему будет, что рассказать. Вам необычайно повезло, что вы в первый же день своего приезда сумели завести с ним знакомство.
– Да, это так. Нам тоже очень приятно. Он, как нам сказали, живет в этом районе. Надо признаться, мы к нему и спешим, вот только чуточку заблудились.
– Да, именно здесь. Дом номер восемь, двенадцатая квартира на четвертом этаже. Серое такое здание, со старинной лепниной. Идете прямо, и как раз по правой стороне оно и будет, не пропустите.
– Были бы очень признательны, если бы вы нас проводили, – решился на наглость Антон, хотя меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы околоточный согласился. К счастью, он предложения не принял, сославшись на то, что должен быть на рынке и вести дежурство.
– Но к нам в отделение извольте зайти. Лично вас представлю.
– Это непременно. Если успеем, то даже сегодня.
С теплотой распрощавшись с представителем власти, Антон и Явуз направились в сторону дома Кудасова. Турок хотел оглянуться, но его спутник одернул его. Сказал, оборачиваться не нужно, будет выглядеть подозрительно, равно как и не стоит ускорять шаг. Поэтому шли медленно, будто прогуливались, хотя сердце в этот момент бешено колотилось.
– Пронесло. Когда увидел этого верзилу в форме, здорово испугался, – заметил студент, когда они отдалились на почтительное расстояние.
– Было не похоже, – не поверил альбинос. – Как начал говорить, не остановить. Будто со старым знакомым. Кстати, кто такой Альберт Жаботинский и Шарль Вуазье?
– Понятия не имею. На ходу придумал.
– Ну ты даешь. Молодец, выкрутился. Я уж приготовился в рукопашную с ним. Меня никакой полицейский голыми руками не возьмет.
Околоточный не обманул. Дом действительно оказался совсем неподалеку. Из общего стиля он почти не выделялся, отлично вписываясь в окружающую архитектуру. Серое четырехэтажное строение, каких в городе немало. Окна без балконов, вход в парадную прямо с улицы. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто на них не смотрит, оба путника вошли внутрь.
В парадной было темно, но не слишком. Солнечный свет проникал внутрь через окна в пролетах между этажами. В нос ударил тот знакомый запах, какой присутствовал в большинстве подобных городских домов, и Антон его не спутал бы ни с каким другим. Пахло старой каменной кладкой, засохшей краской, немного плесенью и чем-то еще, что характеризовать было невозможно. На улице было шумно, но внутри не слышалось ни звука. Парадная хранила гробовое молчание.
Когда поднялись на пролет выше, Антон обратил внимание на выбитое окно. Подошел, пригляделся. Так и есть. По углам торчали острые осколки, но самого стекла не было. Интересно, кто мог его высадить. Студент огляделся и вдруг обнаружил чуть ниже дырку в стене. Спустился и стал всматриваться. Турок смотрел на него с удивлением, но ничего не сказал. Потом подошел ближе и тоже посмотрел на стену. Там четко просматривалось пулевое отверстие, а рядом засохшее красное пятно. В самом углу удалось найти осколок разбитой бутылки. Похоже, кто-то бросил бутылку о стену, и содержимое разлилось. Допустим, но откуда дырка от пули? Очень странно.
– Кто-то бросил бутылку в стену, а потом выстрелил, – констатировал Антон.
– Да какая разница? – Явуз дернул его за рукав. – Пошли, надо спешить.
– Может, и никакого. Просто необычно. Еще и окно зачем-то разбили.
Дальше задерживаться на первом этаже не стали, поднялись выше. Остановились на последнем, возле двери с номером 12. Прислушались – ни звука. Никто не зашел в парадную и не вышел после них. Турок-альбинос достал связку и стал подбирать нужный ключ к замку. Первый, самый большой, не подошел, зато второй легко вошел в замочную скважину. Три поворота, и дверь отворилась. Через секунду Ковров со своим спутником были уже внутри.
Они оказались в достаточно просторной светлой прихожей, где слева располагались крючки для верхней одежды. Сами они, правда, были пусты. Внизу стоял маленький шкафчик для обуви. Пройдя чуть вперед, Антон и Явуз попали в просторную гостиную, где было два больших окна, занавешенных шторами. Солнечный свет из-за этого довольно скупо проникал в помещение, но все было прекрасно видно.
Сразу бросалось в глаза скромное убранство гостиной: большой дубовый письменный стол в углу, два стула, мягкое кресло и платяной шкаф. В противоположном конце помещения располагалась небольшая стеклянная витрина, где можно было разглядеть бутылки со спиртными напитками и бокалы разных размеров. Антон ожидал увидеть шикарную меблированную квартиру с дорогими декоративными безделушками, вроде тех, что были в доме Петра Островского, но нет. Было похоже, что хозяин квартиры привык жить скромно.