Сержант ДиДи

– Крис, – тихий мужской голос раздается из-за спины, – мне кажется, он говорит правду.

Второй человек в комнате – начальник службы безопасности Сергей Дрим. Мощный, с проработанными мышцами, внушающий первобытный страх одним своим видом.

– Да? – Девушка удивленно вскидывает брови, оборачиваясь назад.

– Ну то есть не совсем так, – немного смутившись, поясняет он. – Я хочу сказать – он верит в то, что говорит. Для него это правда. То ли обсаженный, то ли псих. Не пойму, – задумчиво почесывает массивный подбородок, – ведь ни на того, ни на другого не похож.

– Может, под аномалию попал? – предполагает девушка, перекатывая кубики льда в высоком стакане.

Напитка там совсем чуть-чуть, но Крис методично перемешивает его.

– Не-ет, уверен, что нет, – отрицательно качает головой, – этих по глазам определяю. Безошибочно. Они какие-то непонятные, знаешь, оторванные от реальности. Несут свою околесицу и ничего вокруг не замечают. Да и у них суицидальные наклонности у всех проявляются. Здесь что-то другое.

Дрим тоже задумчиво смотрит в иллюзорное окно, слушая, как гремят льдинки о стекло стакана.

– Да, кстати, он жрать требует.

– Точно, сейчас сообщу на кухню, пусть сообразят что-нибудь.

Достав сигарету, безопасник начинает сосредоточенно ее обнюхивать, проводя между верхней губой и носом. Привычка вынужденная – курить на базе запрещено.

– Да, – задумчиво протягивает Дрим – Если он и вправду из прошлого, – на лице появляется кривая усмешка, – то после нашей биожратвы и у него проявятся суицидальные наклонности.

Сунув сигарету обратно в пачку, мужчина широкими шагами направляется к выходу.

***

Так и не найдя никакого выхода, решаю просто плыть по течению. Если буду вести себя нормально, не создавая проблем, может, на что сгожусь. По крайней мере, убивать пока не собираются. Это радует.

Нужно постараться выяснить, что это за неприветливое место.

Дверь со скрипом открывается, запуская немного более свежего воздуха, чем здесь, и молодого паренька в форме с подносом.

Наконец-то принесли еду! От нервов хочется съесть слона, желательно пожирнее и с соусом.

Но мечтам не суждено сбыться. Перевожу взгляд вниз, разглядывая изыски местной кухни. На потрепанном пластиковом подносе стоит тарелка чуть теплого супа (на вид и запах – харчо), такая же видавшая виды плошка с рисом без соуса, пять кусочков хлеба, два яйца, маленькая баночка зеленого горошка и бутылка воды (обычной, без газа). Очень хочется колы или кофе, ну да ладно, как говорится, дареному коню…

Правда, не покидает ощущение, что вместо скакового жеребца мне пытаются втюхать дохлого мерина.

Делаю глубокий вдох, в нос ударяет пряный аромат специй. В любом случае, это должно быть вкуснее той пресной баланды из армейской столовой.

Жадно набрасываюсь на суп. Одна ложка, вторая, третья. Так-так-так. Запах уверяет, что это острое, вкусное блюдо содержит в себе перчик, зелень и ароматные приправы. Только все это оказывается бутафорией. Вся предложенная еда имеет совершенно одинаковый вкус.

Да, суп – жидкий и в точности не может повторить хлеб, но общее ощущение, что все это какой-то протеиновый кисель. Яйца, оставленные напоследок, действительно отличаются по вкусу, больше напоминая пластилин, липнущий намертво к зубам.

Пара дней на такой пище, и я буду вспоминать баланду из столовой, как блюдо из ресторана высокой кухни.

Однако пластиковая диета довольно сытна. В животе разливается приятное тепло, а остатки яиц на зубах можно использовать, как стратегический запас. Боюсь, их придется отдирать вместе с зубами.

Меня тянет в сон, хотя, возможно, организм просто пытается восстановить силы после перегрузки.

А сколько времени?

Шарю взглядом по комнате, пытаясь разыскать какое-то подобие часов, но не обнаруживаю.

– Так, – проговариваю вслух, – этот говорил, мол, покормим, а утром психолога пришлем. Значит, дело к ночи. Логично? – спрашиваю сам себя, чтобы не оставаться в этой гнетущей тишине камеры. – Ну так и славно.

Условий, конечно, никаких, но ничего. Снимаю китель, сворачиваю его аккуратной трубочкой. Кладу под голову импровизированную подушку и спустя буквально минуту проваливаюсь в мир сновидений.

Просыпаюсь вполне отдохнувшим, хотя и слегка затекшим. Шею ломит от неудобного положения, а в спину как будто забили кол. Причем, судя по ощущениям, сия деревянная конструкция до сих пор там.

Смотрю по сторонам, пытаясь самостоятельно размять мышцы, и обнаруживаю, что рядом лежат небольшая подушка с одеялом.

Любопытно, у меня появился доброжелатель? Какой заботливый, однако, с подушкой поздновато, но не буду придираться. Щупаю одеяло – какая-то синтетика, впрочем, дареному коню, как говорится.

Из мыслей выдергивает стук в дверь.

Каково, а? На лице появляется дурацкая улыбка. К пленнику стучат. Нарочно не отвечаю, будучи уверенным, что стук чисто формальный и сейчас кто-нибудь вломится. Но стук повторяется.

– Входите, – говорю, ощущая себя полным идиотом.

Дверь издает мерзкий скрип раненого в задницу индюка, впуская гостя. Им оказывается поднос с едой.

Неожиданно. Возникает желание похлопать себя по щекам, видимо, не проснулся до конца.

Вслед за едой, заходит маленький человечек в костюме и галстуке. Мелкие, тонкие черты лица добавляют сходства с крысой.

– Здравствуйте, Денис, – начинает без подготовки. – Меня зовут Алекс Шнайдер, психолог. Надеюсь смогу вам помочь. – Дежурная речь сопровождается излишне живой мимикой. – Ситуация ваша, э-э-э… скажем так, не совсем типичная.

Закончив вступительную фразу, мужчина ставит передо мной поднос с едой, жестом предлагая приступать.

– Вы же не против, если мы с вами совместим завтрак и беседу? – Маленькие глазки зорко следят за каждым движением. – Если против, я могу выйти и вернуться позже, но к чему эти траты времени? – Улыбка настолько широкая, что даже у меня скулы сводит. – Да и, сказать по правде, лично мне по душе хорошая компания за едой. А вам?

Разминаю шею руками, стараясь отвлечься от столь пристального внимания.

– Честно? Не очень.

Предпочитаю принимать пищу в спокойной обстановке и один, тем более ТАКАЯ внимательная компания сильно напрягает. Шнайдер демонстративно поднимается, разводя руками в стороны, мол, желание клиента – закон.

– Нет-нет, останьтесь, – поднимаю ладони в примирительном жесте.

– Не возражаете? – взглядом указывает на одеяло.

– Нет, конечно, – пожимаю плечами, начиная раздражаться от его излишней вежливости.

Он берет одеяло, свернутое вчетверо, и очень аккуратно, будто на хрусталь, садится.

– Послушайте, а почему такие проблемы с мебелью? – задаю давно волнующий вопрос.

Алекс приподнимает уголок рта, учитывая не сходящую с лица улыбку, это можно считать акробатическим трюком .

– Никаких проблем нет, просто командующий считает, что так, – обводит рукой комнату, – безопаснее.

Киваю в ответ и начинаю есть. Набор тот же, что и вчера, за исключением добавившегося яблока. Подозревая, что оно, как и все остальное, похоже на кисель, оставляю нетронутым. Хотя выглядит фрукт отлично.

Завтрак подходит к концу, уже допиваю воду из бутылки. Радует, что хотя бы она имеет привычный вкус. Воду со вкусом киселя я не переживу.

Смериваю взглядом своего компаньона.

Ох уж этот Алекс, чтоб его, Шнайдер, – какой-то неправильный психолог. Минут двадцать со мной работал, а ни одного толкового вопроса.

То ли дело у нас в части. В памяти сразу всплывают красочные картины подобных бесед. Тамошний мозгоправ рубил под корень первым же вопросом: «Вам дадут автомат, не захотите ли вы совершить самоубийство? А как относитесь к сослуживцам, к старшим по званию – не хотите им отомстить и расстрелять?»

Сразу видно – профи!

А этот щуплый вежливый человечек говорит о чем угодно: о погоде, о природе, спрашивает про рыбалку и походы. На что лучше клюет окунь и какая обувь натирает ноги меньше всего.